По следам обречённых душ (СИ) - CathrineWynnight

Ленвай знает, что Флатэс способен управлять огнём и менять его форму, хоть и не может создавать его самостоятельно. Для этого ему требуется источник. У профессора есть опыт работы с инги́трисом². От того он считал эту способность невероятно красивой и мощной, а потому его расстраивала упёртость Флатэса. Все познания о силе этого студента он имел только благодаря заполненным бумагам на факультатив, ведь ни разу не видел, чтобы Игнэйр заклинал огонь.

— Ну как же, вы можете смело ставить мне самый низкий балл за практику, ведь при определении среднего, моя высокая оценка по теории сыграет свою роль, и, таким образом, меня можно будет аттестовать удовлетворительным баллом. Разве система устроена не таким образом?

— Да, так бы и было, если бы вы хоть раз показали на что способны. По практике у вас, мистер Игнэйр, выходит не аттестация, — сдержанно ответил профессор Ленвай.

Флатэс на слова преподавателя только пожал плечами, мол — а что я? Я ничего. После он перевёл взгляд на записи о распределении энергии способности для идеального контроля и баланса. Профессор же продолжал смотреть на него, будто ожидая, что Игнэйр скажет ещё хоть что-то или наконец выйдет к пьедесталу. Не произошло ни того, ни другого. Флатэс просто игнорировал преподавателя, показывая своим поведением, что разговор на этом закончен.

— Извините, профессор, — неприятный женский голос раздался в аудитории. Флатэс тут же закатил глаза и тихо цыкнул, чтобы не привлекать к себе внимания. Ну конечно, куда же без неё.

— Зачем тратить время на бездаря? Если он не хочет выходить, нет смысла его уговаривать. Он просто ничего не умеет, вот и боится опозориться.

Инетта ядовито усмехнулась, повернувшись к Флатэсу. Эту гадину он просто не переваривал, но и спорить с ней не хотел, а потому сделал свой фирменный доброжелательный взгляд и улыбнулся Инетте в ответ. Девушка фыркнула, скривившись, точно съела целый лимон за раз.

— Неудачник и сраное трепло, — зашипела она.

Флатэс усмехнулся и вновь поймал зрительный контакт:

— Правда? Буду знать, но всё же как-то некрасиво так отзываться о себе, не думаешь? Характеристика, мягко говоря, не огонь.

Он пожал плечами, поднялся с места, закинул вещи в сумку, подцепил и перекинул за плечо, а после лёгкой походки пошёл вниз.

— Мистер Игнэйр, могу я узнать, куда это вы направляетесь?

— Я? Ох, не переживайте, всего лишь на выход, нет больше смысла тут задерживаться. — Он подошёл к двери и поднял руку в прощальном жесте.

Флатэс уверенно толкнул дверь и вышел из аудитории. Только оказавшись по ту сторону, он облегчённо и одновременно нервно выдохнул. Провёл свободной рукой по лицу, повесил сумку на плечо, а после спрятал руки в карман толстовки и медленно побрёл по коридору.

Погружённый в мысли, он ступил на лестницу, ведущую на нижний этаж, и неторопливо зашагал по ступеням. Раздумывая над своим положением, он понимал, что, если ничего не придумать, то его и правда могут погнать из академии из-за этого предмета, хотя он не единственный, с которым у Флатэса есть некоторые проблемы. Однако сильно всё запущено именно с практической частью факальдамитона.

Академец тяжело выдохнул от понимания, что тут уж он изменить точно ничего не сможет. Применять способность он не станет ни за что, да и вряд ли получится. Тут сложно предугадать, да и без толку гадать вообще.

Спустившись на второй этаж, он побрёл по коридору к следующей лестнице, чтобы выйти ближе к общежитию и не обходить всю академию. Его размышления вдруг прервал знакомый голос. Он замер, прислушиваясь и стараясь понять, точно ли это говорит тот человек, о котором он подумал. У Флатэса возникло бы куда меньше сомнений, если второй человек, чей голос он различил, не говорил с его знакомым.

Разве это возможно? Он не мог вспомнить ни одного момента, когда эти двое общались или вообще здоровались друг с другом. Решив подкрасться поближе, Флатэс приблизился к углу и осторожно выглянул. Ему в глаза бросилась черничная кудрявая макушка. Теперь-то сомнений точно не было — это и правда Малер. Только вот что он забыл рядом с Калесой Амкапир?

Веснушки, раскинувшиеся на щеках Малера, плавали по коже, когда он говорил, особенно когда морщился. Не грубые и не мягкие черты лица делали его щёки более круглыми. Затерявшиеся среди блёклых веснушек и густых вод его волос, мерцали облюбованные синим золотом глаза, делающие взгляд пронзительным. Флатэс бегло осмотрел друга и привычно отметил, что он самый обычный парень, не красавец, но и не урод, однако симпатичный. Но разве причиной общения этих двоих вообще может быть внешность Малера? Бред какой-то.

Флатэса до безумия раздражало, что Малер всегда ходил с каменным лицом, может, улыбайся он иногда, мог бы привлечь к себе людей. Хотя это его и не интересовало, впрочем, как и внешность, которой тот мог бы умело пользоваться.

Отбросив глупые мысли, академец принялся вслушиваться в разговор. Калеса рассказывала Малеру о том, что висит на волоске от отчисления и совершенно не имеет понятия, то делать. Когда речь зашла о том, чтобы украсть ответы на тест, Флатэс недоумённо и осуждающе произнёс одними губами: «Какого хрена»?

— Печалька конечно, ведь если поймают, то тебя сразу же отчислят, — подал голос Малер и пожал плечами, чем вызвал усмешку друга.

Вот теперь Флатэс узнавал приятеля, правда никак не мог взять в толк, почему он всё-таки сидел и болтал с Калесой. Это казалось подозрительным. Флатэс, конечно, замечал пару раз, что друг изредка кидал на неё взгляды, но и значения никакого не придавал, а теперь сцена, развернувшаяся у него перед глазами, заставляла многое переосмыслить.

— Я тебе помогу.

Только Малер успел произнести эту фразу, как Флатэс почти поперхнулся собственной слюной, да и чуть было не уронил на пол челюсть, вместе с настигшим его шоком.

Он уже приготовился выскочить и закричать во всё горло: «Какого хрена ты творишь вообще?». Однако сдержал этот порыв и продолжил наблюдать и слушать.

По выражению лица Амкапир он понял, что и сама академка в шоке от слов Присфидума. По крайней мере, об этом свидетельствовали её широко распахнутые глаза. Флатэс вдруг понял, что не может предугадать мысли и поступки друга, в этот миг он словно стал другим человеком. Одно Игнэйр знал наверняка — что-то в этой ситуации не чисто.

— Зачем тебе мне помогать? Мы даже не знакомы толком? — Слёзный голос Калесы начал крепнуть.

— Потому что эти ответы могут быть полезны моему другу. А там заодно и познакомимся, какая разница? — Малер передёрнул плечами.

Его жест словно говорил сам за себя: «А что, разве тут всё не очевидно?». Слова друга не укладывались в голове Флатэса. Что этот кретин творит?

«Что за дичь? И что ты там задумал?» — Флатэс гонял эти вопросы в голове, пока те не начали протирать его мозги, от чего те вскипели.

Понять можно что угодно, но не это. Бред какой-то. Разве его друг пошёл бы на такой риск с незнакомой девчонкой? Малер тем временем поднялся, засунул руки в карманы и посмотрел на Калесу.

— Давай позже продолжим этот разговор. У меня ещё осталось незаконченное дело.

— Имя! — выкрикнула Калеса, прижала руки к коленям и чуть подалась вперёд.

— Малер Присфидум, — коротко кинул друг, повернулся к Калесе спиной и поспешил дальше по коридору.

— Я — Калеса Амкапир! — крикнула вдогонку академка.

— Знаю.

Флатэс замер, когда заметил, что друг движется в его сторону. Почувствовав себя преступником, он бросился за ближайшую колонну с резными узорами. Сердце бухало в груди, точно кастоды топали на параде. Флатэс даже задержал дыхание, точно Малер мог услышать его; хотя на деле и правда мог. Да что он тут делает! Прячется, когда нужно делать совершенно обратное? Приложив руку в холодной поверхности, он почувствовал ладонью выпирающий узор.

Он наблюдал за тем, как Малер вбежал на лестницу и устремился вверх. Флатэс яростно выдохнул, осторожно ударил кулаком по колонне и бросился следом, решив, что не может стоять в стороне.