Война теней - Николай Раков

– Пойдём через границу как по Крещатику или придётся поползать? – спросил кто-то из зала.

– Пойдёте так, как будет нужно. Ещё вопросы?

Зал молчал.

– Вопросов больше нет, – подвёл итог камуфляжный. – Ужин в семь. В десять отбой. Подъём в три. До отбоя свободное время. Разойдись!

Он спрыгнул со сцены и быстрой тренированной походкой покинул зал. Все тоже потянулись к выходу.

Разговоров в казарме практически не вели. Все давно хорошо знали друг друга и были абсолютно уверены, что в помещении ведётся наблюдение, поэтому проводили время кто как может. На столе обнаружилось несколько колод карт и партий домино. В разных углах казармы стояли два телевизора с видюшниками и кучей дисков. Каждый нашёл себе занятие по вкусу.

Я упал на кровать и прикрыл глаза. По всему получалось, что жёлто-блакитные совсем офуели. Беспека своими руками забрасывает на территорию России диверсионную группу. Ни ху-ху себе камушек в огород! Ну да ничего, сочтёмся подарками. Через белорусскую границу – понятно почему. Контроль слабее, да и они не при делах в крайнем случае. Только вот на кого работаем, явно не на Мусу. Обеспечение на уровне, да и размах не для чехов сегодняшних. Так, потихоньку анализируя, я и уснул под лёгкий гул казармы.

Через пару часов проснулся, умылся, в картишки перекинулся. Тут уже и ужин подоспел. Сытно поели и развалились почти все перед казармой, кто на скамейках, кто просто на траве.

– Что думаешь, Стилет? – грамотно прикрывая рукой губы, прикуривая от моей сигареты, спросил устроившийся рядом Сом.

– Гадость большая будет, – держа сигарету у рта, отвечаю. – Кажется, риск тех денег не стоит, что нам обещали.

Он совсем в другую сторону смотрит. Лицом так лёг, что через пару минут на него солнышко наехало. Сдёрнул он кепи с головы, на лицо надвинул и говорит:

– Ребята на тебя надеются. Если что почуешь, свистни. Кого надо, порвём. Рули ситуацией.

Вот это неплохо, думаю. Тут уже и подкорректировать планы хозяев в крайнем случае не грех будет.

– Добро, – говорю, – командование принял, но передай, чтоб на меня не пялились.

Он только кепи поглубже на лицо натянул.

Грузились ночью в обыкновенный автобус. Каждый получил автомат без патронов и лёгкий рюкзак килограммов на пять с сухпаем, двумя бутылками воды и нашим шмутьём, в котором сюда приехали, в отдельном пакете.

Дорога шла лесом, постоянно петляла. Примерно через час пересекли автостраду и вновь пошли по просёлку. Временами в темноте мелькали скупые огоньки далёких деревушек, слышался собачий лай. Наконец выбрались на асфальт, и скорость движения значительно возросла. Только к шести часам утра, когда посветлело, на дороге попался первый указатель до Берёзовки, налево тридцать километров. И где эта Берёзовка, не в Джорджии, случаем? Вот это более понятно – районный центр Хохлово, он-то с карты не пропадёт.

Дороги ожили, появился встречный и попутный транспорт. Все уже проснулись, кто полез пожевать, кто взбадривался глотком воды и первой сигаретой.

– Командир! Отлить бы.

Сопровождающий офицер в звании капитана, сидящий рядом с водителем на откидном стульчике, обернулся:

– Потерпите, через полчаса граница. Как пересечём, время на оправку будет.

Вот и она, родимая. Знак, стоящий за пятьсот метров, шлагбаум полосатый, погранец, лениво на автобус посматривающий. Капитан скрылся в домике поста. Таможни тут нет, и гражданского населения тоже. В любом государстве для армии такие лазейки подготовлены.

Вышел капитан через минуту, рукой махнул и потопал через границу. Нам шлагбаум открыли, даже никто в салон не заглянул. Подъехали к белорусам – аналогичная картина. Капитан за ручку на крылечке с лейтенантом попрощался и в салон запрыгнул уже на ходу.

– Ну вот, почти и дома, – сообщил он.

Автобус сворачивает на лесную грунтовку и, через десять минут съезжая с неё, останавливается на небольшой поляне.

– Вышли, размялись, привал тридцать минут. Переодеться в гражданку, оружие – в багажное отделение, – взглянув на часы, скомандовал сопровождающий.

Водитель начал снимать с машины номера и прикручивать другие. Мы поменяли масть. Капитан тоже переоделся.

Ещё несколько часов пути – и автобус по почти заросшей дороге заезжает на подворье заброшенного хутора.

– Двое со мной, остальные на месте, – командует капитан.

Хлопцы выпрыгивают вместе с ним и помогают открыть ворота громадного сарая, щелястые стены которого собраны из посеревших от времени досок. Машина въезжает внутрь, и ворота закрываются.

– Приехали, – слышим в полутьме голос капитана. – На выход. Слева дверь, и по коридору все в хату. На улицу не выходить.

Тесновато в деревенской избе, имеющей три небольшие комнаты, тридцати мужикам. Жилая изба, только попросили хозяев временно её покинуть. Расселись кто где. Капитан занавесочки на окошках задёрнул, стал у стола.

– Сидим здесь до сигнала. В два часа с той стороны придут проводники. Во двор не выходить. В тесноте да не в обиде, – оглядел он окружающую обстановку. – Кто хочет, может перебраться на сеновал. Оглядите окрестности, это для всех. У окон не маячьте. Вопросы?

– А как насчёт документов? Через границу без них попрём? А в случае чего…

Капитан перебил говорящего:

– О случае ты у своей бабы спроси. Для всех поясняю. Переход стопроцентный. Москали на той стороне почти спят. Рядом – дружественное государство. Для сведения любопытных. Финскую границу фермеры пограничной зоны охраняют. Почти то же и здесь. Систем в старом понимании погранзоны нет. Охрана – патрулями. График вычислен. Секреты отсутствуют. В случае необходимости будет обеспечен отвлекающий шум по обоим флангам перехода. Предусмотрен вариант. Вы – беглые зэки. В случае задержания молчать в тряпочку. Дня через три поступит запрос с Украины о вашем этапировании обратно. Всё ясно?

Монолог выслушали в гробовом молчании. Капитан внимательно оглядел аудиторию:

– По углам, и замерли до ночи.

Привычка терпеливо, без напряжения ждать развивается у человека, ведущего партизанскую войну, довольно быстро. Нетерпеливые долго не живут, первыми попадая в прицел снайпера или срывая растяжку.

Я забрался на сеновал, зафиксировал на той стороне виденную на фотографии водонапорную башню и с удовольствием растянулся на сене. Неужели в этой гадости замешаны и белорусы? Верить в это не хотелось. Поживём – увидим, да и вообще это не моя головная боль. Ночь предстояла хлопотная, так что я без раздумий вскоре отключился и проснулся уже в глубоких сумерках.

На сеновале не покуришь, пришлось спускаться. В хате дым коромыслом. По случаю темноты приоткрыли входную дверь и форточку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});