Татьяна Викторовна - Серж Славасаб

ними. А вот девушки… Я видел боковым зрением, как они косятся в мою сторону и что-то друг другу говорят. И с каждым словом их смех был всё более ощутимым. Лена, видимо, рассказала Тане, что тут происходило, и они не сильно засмеялись, а их смех подхватили другие девушки. Да, было очень стыдно и не ловко, но напротив сидела Таня. Я сидел с опущенным к её полусапожкам взглядом и думал, что скоро это закончится, и я займу своё место — у её ног.

— Ларис, полная эпиляция, возьмёшь? — администратор крикнула проходившей по коридору, где были разные кабинеты, женщине, а потом обратилась ко мне, всё так же громко, наверное, старалась, чтобы это слышали все: — Молодой человек, проходите.

Зал заразился смехом и я, опустив глаза, быстро вскочил и вошёл в коридор, где стояла женщина, лет сорока, и пригласила меня войти.

— Раздевайтесь! — сказала она.

— Как? — стормозил я.

— Ну, где вам удалять? На голове если, то не раздевайтесь. — с издёвкой ответила она, и я медленно начал раздеваться.

Ну, выйди ты на пару минут, к телефону, или покурить, а я быстро сниму чулки, розовые кружевные трусики и лифчик. Нет же, встала, готовит какие-то препараты и на меня смотрит. Я разулся, снял свитер. Она же не может даже отвернуться к окошку, я бы за несколько секунд избавился бы от всего.

— Молодой человек, у меня ещё несколько клиентов сегодня, давайте уже побыстрее! — она была явно недовольна моим замешательством. — Иначе я вас не буду принимать.

Мне очень не хотелось расстраивать Таню и снова попасть к Ольге с Евгенией. И я быстро снял брюки, пальцами подцепив за трусики и чулки, чтобы снималось всё сразу. Между тем мастер эпиляции сделала свои приготовления и внимательно смотрела на меня. Повесив брюки, в штанинах которых были чулки и трусики, на спинку стула, я стал думать, как незаметно снять лифчик. Ведь снять рубашку вместе с ним не получится. Снял свитер, стал медленно расстёгивать на рубашке пуговицы.

— Молодой человек, ну вы можете побыстрее? — она была явно раздражена.

Ну, ладно… Быстрее так быстрее. Я снял рубашку и остался в одном лифчике. На лице у женщины застыло недоумение. Я быстро снял лифчик и лёг животом на кушетку.

— Хм… — женщина, придя в себя от увиденного, начала делать свои дела с моей задней частью.

— А что это у вас? — спросила она, когда мазь дошла до моего мягкого места.

Ну какое твоё дело, что у меня с задницей- делай свою работу и не задавай вопросов! Именно так мне хотелось ответить ей, но я судорожно искал ответы, как бы правдоподобнее ответить.

— В аварию попал, осколков много было. — придумал я глупую отмазку.

— А можно ли сейчас эпилировать, ведь там ещё не до конца всё зажило? — поинтересовалась мастер.

— Да, можно. — коротко ответил я, и она продолжила свою работу.

Закончив с задней частью, женщина сказала, что мне надо полежать минут 10, а сама она пойдёт покурит. Ну, не могла она раньше покурить, когда я разувался…

— Это не ваше? — спросила она и я, повернув голову, увидел, что у неё в руках один мой чулок и трусики.

Вот попал. Если я скажу, что не моё- она всё-равно не поверит. Да и лежали они, наверняка, ровно под моими штанинами.

— Моё. — тихо ответил я.

— Хм.. — она положила вещи мне на брюки и вышла. Через минуту раздался смех- смеялись администратор и мастер. Надеюсь, что она не громко там всё рассказала, а шепнула на ухо! Через несколько минут смех повторился, и через несколько мгновений вошла мастер.

— Переворачивайтесь на спину! — сказала она.

— Ого! А это что? — спросила она, глядя на мой посиневший и опухший орган.

— Я же говорю, в аварию попал. — я еле сдержался, чтобы не закричать.

— А можно здесь… работать? — голос её был не уверенным. Понятно, что такого она никогда не видела.

— Да, можно.

Она обработала ноги, грудь, руки, подмышки. Всё это не причиняло такой боли, которая была, когда она обрабатывала пах и помидорки. И, когда она начала сдёргивать эти ленты с этих мест, я не смог сдержать крик и слёз.

— Всё, всё, молодой человек, успокойтесь, больше не будет больно! — начала она меня успокаивать, но потом, со страхом в голосе, сказала: — Ой, у вас кровь!

Я нагнулся вперёд и увидел, что из ран от множественных ударов ногами и розгами в паху, на помидорках и на самом органе, начала идти кровь.

— Ничего страшного! — заверил я мастера.

— Точно? — мастер, скорее, хотела гарантий, что к ней не будет претензий, чем проявляла ко мне чувство жалости и желание помочь.

— Да, конечно! Всё нормально! — повторно ответил я.

— Ну, как знаете. Минут через пять можете одеваться.

Через указанное время я встал и подошёл к стулу, где висели мои вещи. Ну, хоть сейчас бы ты вышла! Нет, сидит, и смотрит прямо на меня.

— Не стесняйтесь! — сказала она, и я понял, что ей интересно посмотреть на парня в женских чулках, кружевных трусиках и лифчике. Ну, никакого уважения. Ладно! Я сел, аккуратно одел один чулок, потом второй. Одел трусики, затем лифчик. Ладно, пусть посмотрит, уж лучше, чем выйду к Тане без этих элементов одежды — встречаться с Ольгой не хотелось! Но вот людей, которые сначала открывают дверь, а уже потом спрашивают разрешения войти, не люблю.

— К вам можно? — застывшая в оцепенении девушка, которой не было в коридоре, смотрела на меня и не могла пошевелиться. Ни смеха, ни криков — ни каких эмоций. Просто оцепенение.

— Заходите! Я уже закончила! — ответила мастер.

Вот дура, сказала бы подождать минуты три. Вот если бы я так вошёл, и увидел девушку только в нижнем белье, что бы она сказала? Конечно, наорала бы. Да и девушка могла бы пулей вылететь ради приличия, но она вошла и смотрела, как я одеваю поверх лифчика рубашку, потом поверх чёрных чулков и розовых кружевных трусиков одеваю брюки, затем ботинки. И смотрела, раскрыв рот, не зная что делать — смеяться или пугаться.

— С вас столько-то рублей! — сказала мастер.

Я уже достал деньги, но мастер сказала, что расчёт у администратора. Поблагодарив её за работу, я вышел, а за дверью раздался смех. Теперь я понял, что это не посетительница вошла, а кто-то из персонала.

Я вышел в фойе. На стуле сидела Таня, Лены не было. Замужней женщины тоже не было, а её муж сидел на своём месте. Девушки продолжали сидеть на своих местах. Увидев меня,