Мои порочные отчимы (СИ) - Лафф Кира

- Что он пообещал? Отвечай Лана!

Мочит, и я резко шлепаю ее прямо по киске, она взвизгивает, пытается свести ноги.

- Раздвинула, быстро! Отвечай, или… ну? Что он обещал?

Молчит, словно напрашивается на новый удар, который тут же получает. Стонет, почти плачет.

- Ну? Что?

- Он… сказал…

- Что? – еще шлепок, более нежный, но сильный. Ее киска совсем мокрая, мать твою, ей это нравится?

- Он обещал, что даст мне… даст…

- Он обещал дать тебе кончить?

Всхлипывает и разражается новой порцией рыданий.

- Он задолжал тебе оргазм, милая? Ах, какая незадача, я вмешался и все испортил, да? Что ж… я могу исправить эту несправедливость. Дать тебе то, чего сам лишил.

Лана

Меня трясёт. Всё тело ходит ходуном. От частых судорожных вдохов губы пересохли.

Дин трогает меня. В тех местах, где должен трогать только муж.

От безжалостных шлепков его грубых ладоней по моей киске низ живота наполняется тяжестью и ноет.

- Почему молчишь, милая? – его частое дыхание с примесью табака ожигает шею. – Твоя киска уже умоляет меня. Рыдает и просит об оргазме. Так почему же эти губки, - он проворит мокрым о смазки пальцем по моему распахнутому рту. – Почему они молчат?

- Я… я… - отчаянно хватаю ртом воздух, чтобы хоть как-то унять бешеное сердцебиение. – Я… не…

- Упрямая, - дьявол дотрагивается кончиком языка до мочки моего уха. – Тебе нужно лишь попросить. Скажи: «хочу кончить, дядя Дин». И твоя развратная киска тотчас получит желаемое.

Пульсация между ног становится просто нестерпимой… я выгибаюсь в спине, когда его пальцы разводят в стороны нижние губки. Я жду, что он вот-вот дотронется до заветного местечка, что уже припухло от возбуждения и до боли жаждет его прикосновений.

Но порочный искуситель замирает и медлит.

Опускается ниже. Его пальцы подбирают мои соки обводят по кругу трепещущую дырочку.

Он погружает в меня один палец и слегка двигает им внутри, задевая чувствительные стеночки.

Не могу сдержать нетерпеливый стон.

- Аааах, - кричу я. – Прошу…

Хватаю его за запястье и, не отдавая себе отчёта в действиях, прижимаю его руку ближе.

Палец мужчины проскальзывает глубже, немного болезненно растягивая мой вход под свой размер.

Боже… терпеть это и дальше становится просто невозможно!

- Я хочу кончить… пожалуйста! – мой голос звенит в тишине комнаты.

Он звучит беспомощно и жалко. Щёки тут же покрывает горячий румянец. Никогда в жизни я ещё так не перед кем не унижалась…

- Ты забыла сказать «дядя Дин», - добивает меня он.

Понимая, что ниже уже падать некуда, я сцепляю зубы и шепчу, яростно глядя на мужчину:

- Я хочу кончить, дядя Дин!

Прожигаю его взглядом ненависти. Боже! В этот момент я сама не знаю, чего хочу больше: убить его, себя, или, наконец, получить вожделенную разрядку!

- Хорошая девочка! – его губы кривятся в торжествующей усмешке.

Мужчина обхватывает меня своей сильной рукой за шею, прижимая к спиной с своей мощной груди и слегка сдавливает её.

Я не могу дышать! Колочу по нему руками и извиваюсь, пока его палец двигается во мне.

Он делает это резко. Быстро. Неумолимо. Киска громко хлюпает в такт его движениям. В тот момент, когда мне кажется, что сейчас я потеряю сознание от нехватки кислорода, моё тело взрывается подобно атомной бомбе.

Я хриплю и дёргаюсь в руках этого жестокого человека, пока меня сотрясает от безжалостного цунами оргазма. Когда рука на моей шее ослабляет хватку, и я вдыхаю полной грудью, мозг будто впадает в оцепенение. Я никогда не принимала наркотики, но мне кажется, ни один кайф не может доставить столько эйфории, что я испытываю сейчас.

Это что-то невообразимое. Острое, жгучее… каждая клеточка тела будто новогодняя игрушка, включенная в розетку. Искрит всеми цветами радуги.

Сама не замечаю, как Дин приподнимается надо мной.

Он быстро расстёгивает ширинку джинсов и достаёт налитый кровью стояк. Обхватывает его в кулак и жадно смотрит на меня.

Я, всё ещё не отошедшая от оргазма, пугаюсь, что сейчас он попросит того же, что и Сэм в бассейне. Начинаю мотать головой и невнятно мычать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дин начинает быстро двигать по члену пальцами. Смотрю во все глаза на этот мощный агрегат с выступившей на конце жемчужной каплей.

Хватает нескольких быстрых движений, и мне на грудь выстреливает белая жидкость. Дин хрипит от удовольствия и прикрывает глаза.

Моя грудь покрыта его семенем, которое теперь стекает с вершин сосков.

Дин нагибается и берёт то, что осталось от моей футболки. Вытирает меня.

Безжизненно лежу на кровати, теперь уже не предпринимая никаких попыток прикрыть наготу.

- Мне нравится, как ты кончаешь, - говорит он, нагибаясь надо мной. – Так сладко дрожишь. И так мощно течёшь для меня.

В его глазах орехового цвета читается неприкрытая похоть.

- Сейчас нам надо отдохнуть, - мужчина выпрямляется и идёт к двери. – И если ты не хочешь и дальше попадать в подобные переделки, то советую тебе никуда не выходить. Это ясно?

Я устало киваю.

- Отлично.

Он открывает дверь и, не оборачиваясь, выходит из комнаты.

Я сворачиваюсь клубочком и прячу лицо в подушку.

Господи… почему после неземного блаженства я чувствую себя грязной и использованной?

Как этим монстрам удаётся каждый раз подчинять мою волю?...

Неужели я для них просто игрушка?

Кукла, с которой им так нравится играть в свои порочные игры.

ГЛАВА 14

Дин

Выхожу из ее комнаты, понимая, что меня дико штормит.

Просто… нет слов! Мне даже, сука, материться не хочется! Рот пачкать после того, как я касался ее кожи. Касался невесомо, как чтобы она даже не почувствовала, держал ее сзади, сжимая тоненькую шейку, потрахивал узенькую девственную дырочку и прижимал губы то к ее плечику, то к виску, то к спине.

Не понимаю, что это было вообще!

Никогда, ни до одной бабы у меня не было такого голода!

Такой жажды взять, заклеймить.

Словно она прокляла нас этой своей невинностью хреновой, которую мы хранить должны!

Я ведь кончил, даже почти болта своего не касаясь, реально!

Вжимал член в мягкие булочки попки, понимая, что нет сил сдержаться.

Ловил жадно каждую нотку ее оргазма, каждую волну, каждую судорогу. Потом предохранители окончательно сорвало, почти сорвал ширинку, достал член.

Малышка испугалась, думала я такой же мудак, как и Сэм, буду ей елду свою в маленький ротик пихать.

Хотелось, очень. До трясучки! Но…

Пару раз передернул – оно само потекло, фонтаном ударило, полилось прямо на аппетитные сисечки.

Смотрел на нее, распластанную подо мной, возбужденную, отходящую от вихря оргазма, покрытую моей спермой и понимал… какой там нах аукцион? Я жизнь готов заложить, чтобы она вот тут осталась, со мной, подо мной.

И в то же время… Нет, брат, шутишь! Вспомни ее гнилую мамашу и не верь этим наивным глазкам!

Закрываю ее дверь. Иду к себе.

Сэм должен ждать.

Так и есть, сидит, в телефон пялится, придурок.

Прохожу мимо, впечатывая кулак ему в плечо.

- Охерел, Динар? С какого…

- С такого, бля! Ты рамсы попутал? Какого ты ей в рот свою дубину пытался затолкать? Чтобы задохнулась? Нам с тобой в таком случае ее мамаша хер че вернет. – вздыхаю, сажусь в свое кресло.

- У меня такая мысль, что она нам в принципе хер че вернет. Сука.

- Не ссы, мы свое возьмем и так, ты знаешь. Дамир с нами. Он в теме. – смотрю на бутыль вискаря, которая стоит рядом с Сэмом. Почему бы и да? – Плесни-ка мне.

Сэм наливает в хайбол на два пальца, толкает бокал ко мне. Ловлю, подношу к носу. Хороший виски пахнет приятно, самогоном, теплом, солодом.

Глотаю.

Кажется, вкус виски усиливает вкус девчонки, который до сих пор на моих пальцах. Не могу удержаться, нюхаю их, перед глазами сразу ее тонкая шея, тело, бьющееся в судороге.