Наследница по кривой (СИ) - Нинель Лав

накормила, как водится, приняла с мужем по маленькой, бутылку с оставшейся водкой убрала и уснула у телевизора, а ночью проснулась — нет его в квартире. Вышла на лестницу — мужики всегда на чёрной лестнице курят, а там только его тапочка валяется, да бутылка недопитая стоит! Глянула Виолетта вниз… Насилу её от Васьки оттащили. А уж голосила! Весь дом на ноги подняла. И как это ты, душечка, не слышала?

— Спальня далеко от дверей.

— Да-а, Елизаветины хоромы это тебе не наши коммунальные клетушки. Повезло тебе, душечка! А вот Лидке Петровой и Виолетке Точилиной не повезло: одна в реанимации на ладан дышит, другая мужика лишилась… — и, потянув Киру к себе за рукав лёгкого пиджака, Татьяна Ивановна жарко зашептала ей в ухо: — Ты, душечка, про обещанные мне вещи Лизаветы не забыла?

— Не забыла.

— Вот, и хорошо — зайду вечерком и вещи заберу.

Кира согласно покивала головой и стала спускаться по лестнице.

— Вера, деточка, — слышался за её спиной скорбный голос соседки, — несчастье то какое!

«— Да, трагедия, — мысленно согласилась Кира — Но был ли это несчастный случай? Теперь мы этого уж точно не узнаем: следы затоптаны. А может, просто разыгралось моё нездоровое воображение».

Она остановилась на том самом месте, где столкнулась с высоким, плечистым мужчиной, вспомнила его сердитые, синие глаза, затягивающие в глубину его вспыхнувшей страсти, сильные руки, умеющие подчинять и носить, его мускулистое тело, глядя на которое захватывало дух от восхищения и желания ощутить его на себе и внутри себя, вспомнила свое радостное волнение, которое испытала при его близости, и безумное желание попробовать на вкус его губы и язык, и, испугавшись этого наваждения, потрясла головой — нет, нет, нет — думать надо о другом мужчине: о высоком в остроносых модных ботинках.

«— А какие ботинки были у того синеглазого… Зря я не посмотрела…»

«— Пялилась ты совсем на другое место, — усмехнулся ее внутренний голос»

«— Не ври! Не пялилась! — обиженно возмутилась Кира и покраснела от собственной лжи. — Ну, один разочек… Он такой привлекательный мужчина — сильный, мужественный… хотелось увидеть его… без одежды…»

«— Голым… и рядом с собой в кроватке»

«— Обнаженным! И никакой кроватки»

«— Тяжелый случай! Хотя… ты в своей жизни голых мужиков то не видала — на первого стеснялась посмотреть, а на второго глаза закрывала, чтобы не видеть. Удивляюсь твоей силе воли, как ты не набросилась на этого синеглазого здоровяка прямо в подъезде, после такого долгого воздержания…»

«— Все, тема закрыта! А этот мужчина с виду такой сильный, уверенный и одновременно какой-то растерянный, одинокий — хочется обнять, приласкать, нежно погладить по щеке…»

«— Стоп! Ты опять куда-то не туда! Думаем о преступлении!»

Кира постаралась выбросить из головы образ синеглазого мужчины, столкнувшегося с ней на лестнице и так поразившего ее воображение — взрослого, сильного и такого потерянного, и сосредоточилась на следах обуви.

— Не нравятся мне эти следы модных ботинок на пыльных ступенях коммунального дома!

У подъезда в толпе возбуждённых соседок и подвыпивших мужичков, отмахиваясь от их наскоков, стоял участковый полицейский среднего роста с пышными усами, растерявшийся от столь негативного отношения жильцов к «бездействию» родной полиции.

— Безобразие! — в унисон возмущались две бабульки с собачками на поводках. — Порядок в доме навести не можете!

— Вон, Лидку Петрову у самого дома машина сбила, а водителя так и не нашли!

— Они скоро по тротуарам начнут ездить!

— Теперь Васька с лестницы упал! То одно, то другое!

— И куда только полиция смотрит? Вот раньше…

— Спокойно, граждане! — участковый постарался взять инициативу в свои руки и пойти в наступление. — Василий Точилин сам виноват — знаете ведь его пристрастие к алкоголю, а с наездом на Петрову мы постараемся разобраться — ведётся следствие, но вы же сами уклоняетесь от дачи свидетельских показаний — кто-то же видел аварию, но молчит.

— Скажи вам слово — вы потом затаскаете…

— Это, не наше дело!

— Вот, вот! Только о себе и заботитесь. А о потерпевшей вы подумали? С кого она деньги за лечение потребует? А если, не дай Бог, ваша Петрова помрёт? Кто будет её семье помогать? Стыдно, граждане дорогие не исполнять свой гражданский долг!

Немного послушав разговоры, Кира опустила голову и понуро пошла в магазин.

Полицейский капитан слегка обернулся, провожая незнакомую женщину цепким профессиональным взглядом, и мысленно запомнил:

«— Рост метр семьдесят пять с каблуками, нормального телосложения, волосы русые до плеч, глаза… Надо узнать у Татьяны Ивановны кто это и к кому приходила».

Все упрёки, высказанные участковым, относилось именно к Кире — ведь она знала виновника наезда на женщину, но у неё совершенно не было времени довести это дело до конца и обратиться в полицию.

«— Вернусь из магазина и сразу же поеду в отделение, — покаянно решила она и тут же спохватилась. — Дмитрий Викторович должен приехать в три часа, а вечером я обязательно поеду на дачу — бросила дочерей на родителей и не показываюсь. В полицию поеду в субботу. Стоп! Я же буду на даче. А в воскресенье надо везти девочек и родителей на вокзал, а после обеда из командировки прилетает Анатолий — встречать его придется…»

Вздыхая, Кира увидела автомат вызова полиции, позвонила, сообщила номер машины сбившей женщину и вошла в двери супермаркета.

Суета магазина заставила её включиться в марафон вдоль прилавков.

Пробегая мимо высокого стеллажа, отгораживающего отдел с детскими товарами от основного зала, Кира услышала тихий жалобный плач и остановилась. Заглянула за стеллаж.

Маленькая девочка горько плакала, обхватив колени молодой темноволосой женщины, которая даже не пыталась успокоить ребенка, молча стояла около стеллажей, словно статуя скорби, с поднятым к потолку перекошенным лицом, крепко сжимая в руке пластмассовую корзину с продуктами. Плотное облако горя накрывало обеих.

— Простите, я могу вам чем-нибудь помочь? — не выдержала Кира детских страданий.

Молодая женщина вздрогнула, повернула голову и, полоснув невольную свидетельницу их горя тяжелым взглядом обреченности.

— Нет, спасибо, — холодно произнесла она и, успокаивая, положила руку на вздрагивающие плечи дочки.

Девочка всхлипнула, повернула голову и посмотрела на незнакомую тетю влажными от горя глазами.

Кира улыбнулась — девочка была похожа на грустного забавного олененка: пушистые хвостики волос, перетянутые разноцветными резинками, торчали над лопоухими ушками маленькими рожками.

Ну, как пройти мимо такого обворожительного создания и не помочь?!

— Что случилась, милая?

Не ответив, девочка спрятала лицо в коленях матери.

— Куклу, которую мы присмотрели Танюшке ко дню рождения, уже купили, — неохотно пояснила молодая женщина, стоя среди огромного количества детских игрушек.

— Да, это трагедия, — посочувствовала Кира. — А другие…

— Другие