Шакьямуни (Будда). Его жизнь и религиозное учение - К. Карягин

Разумеется, все эти обиды возбудили в сердце наследника глубокую ненависть и желание мести – он поклялся жестоко отплатить Шакьям за их гордость и презрение к нему и стереть род их с лица земли.

Вступив на престол по смерти отца, Виручжаки поспешил начать приготовления к войне с Шакьями.

При первых слухах о враждебных намерениях Виручжаки Шакьи обратились с просьбой к Шакьямуни посетить родину, они надеялись на его влияние в случае крайней опасности. Кажется, что Шакьямуни и сам был не чужд этой мысли и принял горячее, хотя и бесплодное участие в последних событиях истории его отчизны. Судьба, до сих пор покровительствовавшая ему, в последнем несчастье отказалась служить ему и не пожалела для него самых жестоких ударов. В надежде отклонить Виручжаку от его враждебных намерений Шакьямуни пошел в Кошалу. На пути он встретил Виручжаку и его войско. Он попытался примирить царя со своей родиной, но эта попытка кончилась неудачно.

Виручжака не внял убеждениям Шакьямуни и продолжал свой поход. Он взял город Капилавасту, перебил всех его жителей, которых было около 100 тысяч, и возвратился с войны с богатой добычей и новым приобретением для своих владений.

Цветущая страна Шакьев опустела и потеряла навсегда свое политическое значение, уцелевшие от резни Шакьи бежали в Непал и другие соседние страны.

Во время разграбления города Шакьямуни вместе с верным Анандой находился невдалеке, в одной из пригородных рощ. До него доносились шум битвы, звуки мечей, крик и вопли сражавшихся и умиравших людей.

“Да исполнится судьба их”, – сказал он и, жалуясь на сильную головную боль, лег на землю, прикрывшись плащом; он хотел скрыть от своего ученика овладевшие им скорбь и тоску.

Когда враги удалились, он ночью проник в город и бродил по его опустевшим улицам, покрытым развалинами и усеянным трупами его соотечественников. В дворцовом саду, где он играл в детские годы, были разбросаны тела молодых девушек, которым враги отрубили руки и ноги. Некоторые из них были еще живы и издавали жалобные стоны. Шакьямуни жалел и утешал их, обещая им в следующем возрождении лучшую жизнь. Затем он удалился от места горестных сцен.

Странствуя в продолжение 45 лет из города в город и повсюду распространяя свое учение, он перед смертью еще раз посетил город Раджагриху, место начала его учительской деятельности. Отсюда он направился в город Вайшали; здесь, чувствуя, что его земной путь приближается к концу, он обратился к ученикам с речью, в которой просил их ревностно поддерживать его учение и, сохраняя в чистоте, распространять его во всех странах. Вблизи города Вайшали, в деревне Белуво, он отпустил учеников и провел в уединении дождливый сезон года. Здесь он опасно заболел, но, не желая умереть, не поговорив еще раз с учениками, энергично воспротивился развитию болезни и поборол ее. “Не следует мне, – сказал он, – погружаться в нирвану, не обратившись с последней речью к моим ученикам. Присущей мне силой воли я поборю эту болезнь, удержу на время дыхание жизни”.

Несмотря на слабость он по окончании летнего сидения направился к Бхайенагаре, и здесь он еще раз завещал ученикам сохранять и распространять его учение и, кроме того, советовал им относиться терпимо к убеждениям и верованиям других людей. Он убеждал их относиться без всякого предубеждения к словам других людей и с глубоким вниманием обдумывать их, и лишь убедившись в их полной неосновательности, отбрасывать как негодные, в противном же случае принимать как его собственные.

После этой беседы он, сопровождаемый Анандой, направился в страну Малласов, к г. Кушинагаре, где он начал свою отшельническую жизнь.

На пути к г. Кушинагаре, в городе Паве, он, поев вяленой свинины, предложенной ему Чундой, кузнецом, у которого Шакьямуни обедал, сильно заболел, но несмотря на болезнь продолжил свой путь.

Удрученный болезнью, он шел по бесплодным и пустынным местам, изредка обращаясь к своему спутнику со словами, показывающими печальное настроение его духа. Он говорил о недолговечности и о смерти, о непрочности счастья и надежд и оплакивал горестную судьбу людей.

Мучимый сильной болью в спине, которой он страдал всю жизнь, он часто останавливался в пути и отдыхал под тенью деревьев и, наконец, с трудом дошел до окрестности Кушинагары.

Здесь силы совершенно покинули его, он почувствовал сильную, невыносимую жажду. Ананда принес ему воды, чтобы несколько утишить страдания Шакьямуни, и затем приготовил ему ложе из ковра под тенью дерева сала.

Шакьямуни, по индусскому обычаю, лег на него головой на север. Наступали последние минуты жизни Шакьямуни; перед смертью он еще раз завещал Ананде строго хранить его учение и затем погрузился в созерцание.

Ананда с горестью смотрел на предсмертное томление своего брата, друга и наставника, – жизнь постепенно оставляла изможденное тело великого учителя; перед тем как испустить последний вздох, Шакьямуни произнес:

– Ничто не вечно!

Он умер около 543 года до Р. X.

Ананда, оплакав смерть учителя и покрыв его труп, отправился с печальной вестью в Кушинагару.

По просьбе Ананды, жители Кушинагары приготовили все необходимое для торжественного сожжения праха усопшего учителя и воздали смертным останкам его царские почести.

Узнав о смерти учителя, Кашьяпа и другие ученики поспешили прибыть в Кушинагару.

После семидневных приготовлений тело с большой торжественностью и великолепием было вынесено к восточным воротам города и возложено на костер для сожжения.

После сожжения пепел был собран в золотую урну, и в честь милосердного просвещенного великого учителя было устроено семидневное торжество. Впоследствии на месте сожжения тела Шакьямуни был поставлен столб (ступа) с надписью. По некоторым легендам, из-за споров о чести хранения печальных останков великого учителя ученики забыли даже преподанные им правила кротости.

Так умер великий религиозный реформатор Индии, провозгласивший равенство и солидарность всех людей в духовном отношении и сильно пошатнувший кастовые традиции.

Шакьямуни не оставил после себя никаких письменных сочинений; сохранению его учения потомство обязано счастливой памяти его постоянного спутника Ананды и других учеников. В последнем обстоятельстве нет ничего удивительного, – необыкновенная память индусских браминов признается многими известными европейскими ориенталистами. Например, Макс Мюллер говорит, что если бы по какому-либо случаю все священные книги браминов вдруг были уничтожены, то их легко можно было бы восстановить с помощью знающих наизусть эти книги браминов слово за словом, слог за слогом. Так передавалось и учение Шакьямуни. По смерти учителя, Кашьяпа, занявший его место, собрал всю его метафизику, Ананда – правила морали и афоризмы и Упали – правила аскетики. Устно учение передавалось около 300 лет. Наконец, при царе Ашоке (259 – 22 года до Р. X.), после третьего буддийского собора в Паталипутре учение было записано на пальмовых листах по приказу царя. Все учение Шакьямуни было собрано в трех книгах, известных под названием “типитака” (три корзины) – Суттра, Виная и Абхидхамма-питака.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});