Спираль измены Солженицына - Томаш Ржезач

Так или иначе, она раньше, чем Солженицын, узнает, что такое война, познает ее жестокую, убивающую своей обыденностью сущность. Лицом к лицу она столкнется с войной, когда та безжалостно вторгнется в ее жизнь в виде неказистой официальной бумажки, на которой напечатано: «Эвакуационный лист». Это означало, что город, где ты жила, училась, познала радость первой любви, будет оккупирован врагом. Эти слова мгновенно погружают ее в реальную атмосферу бессчетных часов ожидания на вокзалах, забитых беженцами, воздушных налетов и, главное, пути в неизвестность.

Наталия Алексеевна вместе со своей матерью отправляется навстречу неизвестности. Единственное, чего она больше всего боится, — потерять связь с мужем. Ее дневники того времени при всей их кажущейся наивности и простоте являются потрясающим свидетельством лишений беженцев. Спали где придется, уходили все дальше в чужие и незнакомые края, пока не закончили свой путь беженок в казахском поселке Талды-Кургане.

Конец лета — начало осени 1942 года. Бои идут на подступах к Кавказу и в Сталинграде. Война достигает своей критической точки. В этот исторический момент Александр Исаевич Солженицын избавляется от необходимости иметь дело со скребницами и навозом, подковами и хомутами: его переводят в Кострому. В род войск, для которого он, собственно, предназначен, имея математическое образование, — в артиллерию.

Наконец (у Наталии Решетовской записана точная дата — 13 октября 1942 года) после более чем трехмесячного молчания от мужа приходит первая телеграмма.

Любовь военных лет! Почтальон играет в ней бо́льшую роль, нежели дуэнья в пьесах Лопе де Веги. Наталия Алексеевна живет ожиданием писем. Если почтальон принесет небольшой треугольник со штемпелем: «Проверено цензурой», как это принято во всех воюющих армиях мира, значит, пока все в порядке, свет становится милее. Ну, а если не принесет? Тогда не остается ничего, кроме очередных суток ожидания, тревоги, вопросов (Что случилось? Что могло произойти?) и обращения к старым письмам, воспоминаниям, записям в дневнике.

Но письма приходят регулярно. Лучшего и пожелать нельзя. Кажется даже, что эти месяцы разлуки Наталии Решетовской и Александра Солженицына были самым чистым периодом их отношений. Письма тех дней и месяцев — насколько я мог с ними ознакомиться — преисполнены любви и, кажется, искренни, проникнуты взаимопониманием. Наталия Алексеевна Решетовская безмерно счастлива: тот, кого она любит, думает о ней, делится с ней своими самыми сокровенными чаяниями и опасениями.

Она — его жена. И как жена она тоже нужна Солженицыну. В одно прекрасное время, уже после ее возвращения из эвакуации в Ростов-на-Дону, Наталию Алексеевну посетит неожиданный гость.

— Наташа, какой-то сержант тебя спрашивает, — скажет ей мать однажды ночью 1943 года. Наталия Решетовская точно заметит время: три часа ночи. Гостем, появившимся в дверях, был сержант Илья Соломин, ординарец Александра Исаевича Солженицына, командира батареи звуковой разведки. Он прибыл с непростой миссией. Ему приказано сопровождать жену своего командира в прифронтовую зону, которая удалена от Ростова на многие сотни километров. Это значит, что нужно суметь ее провезти по прифронтовым дорогам, где война расставила усиленные патрули, и доставить ее в часть особой важности, куда не допускались даже посторонние военные, не то что гражданские лица.

«Я знала, что это запрещено, — напишет потом Наталия Алексеевна, — но я полагала, что такому хорошему боевому офицеру, каким был Саня, это простят».

Итак, Наталия Алексеевна отправляется в дорогу. Она едет, как опишет позднее, переодевшись в военную гимнастерку, которая была ей велика, имея при себе хотя и настоящие, но полученные не вполне законным путем документы. И вопреки всем преградам после двух с лишним лет разлуки встречается со своим мужем.

Удивительное предприятие. Кто добыл для Решетовской документы с подписями, печатями, штампами, которые выглядели настолько достоверными, что махинацию не распознал ни один патруль? Это было далеко не простое дело. Чтобы военные документы имели достоверную форму, в них должны быть указаны назначения, награды, а записи скреплены соответствующими печатями.

Кто добыл командировочное предписание сержанту Соломину? Такого приказа не мог отдать командир батареи! А ведь было явно недостаточно лишь облачиться в мужскую гимнастерку, чтобы пуститься в путь с каким-то сержантом. Об этой истории не стоило бы рассказывать, если бы в ней вновь не сконцентрировалась вся загадочность взаимоотношений Наталии Решетовской и Александра Солженицына.

Наталия Алексеевна приехала к самой линии фронта. Стояло затишье. Немецкая армия зализывала раны и возводила оборону. Красная Армия готовилась к новому наступлению. В этот исключительно напряженный момент состоялся второй медовый месяц Наталии Решетовской и Александра Солженицына.

Эта их встреча была последней перед долгой разлукой. Печать глубокой, непроницаемой тайны до сих пор скрывает истинную причину экстренного и рискованного, в то время противозаконного вызова Солженицыным своей супруги в воинскую часть. Те, кто хорошо знает Солженицына, объясняют этот водевильный трюк в горестное для его страны время отнюдь не пылом его любви к Наталии Решетовской… В книге «В споре со временем»[4] Наталия Алексеевна опубликовала снимок, сделанный во время встречи с Солженицыным на фронте, на котором запечатлены оба. Солженицын — в военной фуражке и длинной шинели с офицерскими погонами. Наталия Алексеевна — в берете, плаще, белых носках и сандалетах!..

Командиры Солженицына приглашают супружескую чету в гости. (Видимо, именно они помогли Солженицыну организовать поездку Наталии Алексеевны.) Личный состав подразделения, которым командует Солженицын, ведет себя по отношению к ним тактично и предупредительно. Сам Солженицын делится с женой своими планами, много говорит о литературе, читает собственные сочинения, а особенно горьковского «Матвея Кожемякина» — произведение, которое, по свидетельству Решетовской, было в то время ему наиболее близко.

Увы, идиллии приходит конец. Красная Армия, произведя перегруппировку, готовится к нанесению удара. Часть, в которую входит батарея Солженицына, перестает быть отдельной и входит в состав артиллерийской бригады. Наталия Алексеевна пишет, что командир бригады полковник Травкин не терпит жен офицеров у себя в войсках. И вскоре она, помахав на прощанье Александру рукой, садится в машину, которая увозит ее в тыл. И снова — если верить ее версии — она в красноармейской гимнастерке и с незаконно добытыми для нее документами проделает путь через всю Россию…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});