Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок» - Флэгг Фэнни

Артис брел по улице, как во сне. Он миновал привокзальную гостиницу, отель «Сен-Клер», где можно снять комнату на час, кафе «Эл энд Эн». Он заглянул в щель между планками жалюзи на окнах какого-то кафе, где сидели только белые, заказывая дорогие блюда, и понял, что там ему не место. Он прошел мимо гриль-бара «Красная вершина», перешел Радужный Мост, и после кафе «Мельба», ведомый каким-то внутренним чутьем, вышел на Четвертую авеню. И тут мир вокруг него резко изменился.

Наконец-то! Вот они, двенадцать кварталов, известные под названием Слэгтаун. Бирмингемский Гарлем Юга, место, о котором ом мечтал.

Мимо него двигались парочки, — разряженные, болтающие, смеющиеся, они шли по каким-то своим делам, и он отдался течению толпы, поплыл вместе со всеми, как барашек на гребне морской волны. Музыка вырывалась из окон и дверей, скатывалась по лестничным пролетам вниз и выплескивалась на улицу. Из верхнего окна выплывал голос Бесси Смит[15]: «О безнадежная любовь… О безнадежная любовь…»

Горячий джаз плавно сменился мягким блюзом, когда Артис поравнялся с Театром проказ — самым развеселым негритянским театром Юга. Там ставили только мюзиклы и классические комедии.

А люди все шли и шли… В следующем квартале пела и щебетала Этель Уотерс[16], спрашивая всякую ерунду, вроде «Хватит ли одной руки, чтоб дурню ставить синяки?» и «Как, скажите, получилось, что я черной уродилась?» Из другой открытой двери Ма Рейни[17] выкрикивала: «Эй, Джейлор, ну что я такого сделала-то?»… А в клубе «Серебряная луна» народ отплясывал шимми под оркестр Арта Тейтема.

Вот он — субботний, вечерний Слэгтаун, всего в квартале от Бирмингема белых, которые даже не подозревают о существовании столь экзотического места, окрашенного сепией. Слэгтаун… Здесь служанка, работающая днем в богатом доме на Хайлэнд-авеню, к вечеру могла стать местной королевой; а рассыльные и чистильщики обуви превращались в законодателей моды ночного Слэгтауна. Вот они, с напомаженными, прилизанными волосами, золотые фиксы вспыхивают и мерцают, когда их счастливые обладатели проходят под разноцветными огнями реклам. Черные, желтые, мулаты, креолы, индейцы смешались перед ошеломленным Артисом, увлекая его за собой. Мужчины — все в светло-зеленых или темно-красных костюмах, двухцветных — желтых с коричневым — башмаках и краснобелых шелковых галстуках; дамы, улыбаясь кроваво-красными и оранжевыми губами, покачивая бедрами, прохаживаются в узких туфлях-лодочках и кутают плечи в рыжие лисьи меха…

Огни слепили его. БИЛЛИАРД ДЛЯ ДЖЕНТЛЬМЕНОВ ВОЛШЕБНОГО ГОРОДА… ГРИЛЬ-БАР НА СЕНТ-ДЖЕЙМС… БАРБЕКЮ «ГОЛУБЫЕ НЕБЕСА»… ШКОЛА ИЗЯЩНЫХ ИСКУССТВ АЛЬМЫ МЭЙ ДЖОЙС…

Мимо, мимо цирка, где счастье стоит так дешево — всего 10 центов… Через несколько домов в окнах танцзала для черных и желтых он увидел танцующие парочки: лениво обшаривая зал, прожектора обливали их жидким янтарем и бледным пурпуром. Артис свернул за угол, его подхватила толпа, и он отдался этой все нарастающей силе потока: мимо «Облаков радости» (магазин поношенной одежды), мимо кафе «Крошка Делила», биллиардного клуба «Пандора», зала коктейлей «Лестница к звездам», мимо театра «Отдых», где на этой неделе выступала Энда Мэй Хэррис в «Ревю — только для цветных». Рядом в театре «Гранд» афиши представляли Мэри Марбл и Крошку Чипс. Он миновал кафе «Маленькая Савойя», снова полюбовался на гибкие силуэты в окнах танцевального зала «Дикси Карлтон», где громадный зеркальный шар, вращаясь, разбрызгивал серебристые пятна света… Парам, отплясывающим фокстрот, не было никакого дела до черного мальчишки в рабочем комбинезоне, с широко распахнутыми глазами, которого людская волна несла мимо заведения «Рабочая пчелка» (вафли моментального электрического приготовления и свежайшие пирожные в любой час дня и ночи, ваши любимые горячие сандвичи с лучшим в городе кофе, сосиски с булочкой за 5 центов, гамбургеры, свинина, ветчина, сандвичи с швейцарским сыром — все по 10 центов…), мимо страховой компании Виолы Крамбль, которая специализируется на похоронных услугах (реклама в витрине взывает к потенциальным клиентам: «Берите от жизни все, пока вы молоды!»), мимо гостиницы «Де люкс», где сдаются комнаты парочкам на час — другой…

У входа в казино, разместившегося в самом высоком небоскребе города, за спиной Артиса пышногрудая красотка в атласном платье цвета спелой кукурузы и лимонно-желтом боа из перьев взвизгнула и хотела врезать сумочкой шустрому джентльмену, но промахнулась. Джентльмен засмеялся, Артис тоже захохотал и зашагал дальше, за толпой, по каким-то улицам. Он знал, что наконец-то лопал домой.

«СЛЭГТАУН-НЬЮС»

Бирмингемская газета для цветных мистера Милтона Джеймса

6 мая 1937 г.

ВСЯКАЯ ВСЯЧИНА

Мистер Артис О.Пиви был доставлен в Университетскую больницу в субботу поздно вечером с множественными ранениями, полученными, по словам его подруги, при попытке открыть весьма дорогую бутылку вина. Возраст и сорт вина неизвестны.

То ли у меня разыгралось воображение, то ли я действительно видел вечером в трамвае мисс Иду Дуайзер: она ехала в танцзал «Энсли», прихватив с собой Бэнни Апшоу только ради того, чтобы, протанцевав с ним несколько раз, доставить ему удовольствие наблюдать, как она уезжает домой с мистером Теннеси Уильямсом?

Должно быть, в любом популярном ансамбле Америки есть два-три мальчика из Бирмингема, и все благодаря нашему любимому знатоку в области музыкального образования профессору Фессу Уотли. Всем вам хоть сейчас на музыкальные подмостки. Не забудьте, наш старый друг Кэб Коллоуэй вскоре почтит наш волшебный город своим появлением.

Забавное меню ожидает на этой неделе поклонников духовной пищи в Театре проказ.

С ПОНЕДЕЛЬНИКА ПО ЧЕТВЕРГ программа высшего сорта

ЭРСКИН ХОУКИНС — «Габриэль XX века» в спектакле

«ОКОРОЧКА С ПЕРЦЕМ», а также

ВСЕВОЗМОЖНЫЕ НЕГРИТЯНСКИЕ ШУТКИ И РАЗВЛЕЧЕНИЯ

ПРИЮТ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ «РОЗОВАЯ ТЕРРАСА»

Старое шоссе Монтгомери, Бирмингем, штат Алабама

2 марта 1986 г.

Черпая деревянной ложечкой ванильное мороженое из стаканчика, миссис Тредгуд рассказывала Эвелин о временах Великой депрессии.

— Тогда многие умирали, кто от чего. Тяжело было. Особенно цветным, они и до депрессии жили в нищете. Сипси говорила, что половина Трутвилля погибла бы от голода и холода, если бы не Железнодорожный Билл.

Этого имени Эвелин ещё не слышала.

— Кто это — Железнодорожный Билл?

Миссис Тредгуд удивилась:

— Разве я вам не рассказывала про Железнодорожного Билла?

— По-моему, нет.

— Ну, в общем, он был знаменитым бандитом, цветным. Он на ходу забирался в поезда с правительственными запасами и скидывал с них еду и уголь, а на рассвете цветные, которые жили вдоль путей, быстренько все подбирали, пока их не застукали, и растаскивали по домам.

Думаю, его так и не поймали и даже не узнали, кто это. Грэди Килгор, железнодорожный детектив и большой друг Иджи, заходил в кафе каждый день, и Иджи не упускала случая подколоть его: «Я слыхала, старина Билл все ещё на свободе? Что это с вами, мальчики?» Он так злился! Ведь им пришлось по двадцать лишних человек охраны посылать с поездами, и все впустую. За любую информацию о бандите обещали пожизненный бесплатный проезд на железной дороге. Но все впустую. Иджи тогда чуть до инфаркта не довела Грэди своими насмешками, но они всегда оставались друзьями. Он ведь был членом этого их клуба… Клуба «Маринованный огурец».

— Как-как?

Миссис Тредгуд засмеялась:

— Клуб «Маринованный огурец» — сборище сумасбродов, а заправляли им Иджи, Грэди и Джек Баттс.

— Что это был за клуб?

— Ну, они заявляли, что это клуб для завтраков и общения, но на самом деле просто собирались закадычные друзья Иджи, какие-то железнодорожники, Ева Бейтс и Смоки Одиночка. И знаете, что они делали? Пили виски и врали напропалую. Смотрят тебе прямо в глаза и врут — просто так, удовольствия ради.

Так и развлекались — дурили голову всякими байками. Дурацкими, надо сказать, байками. Однажды Руфь вернулась из церкви, а Иджи сидит за столом со своими приятелями и говорит. «Руфь, ты не волнуйся, но, пока тебя не было, Культяшка проглотил пулю двадцать второго калибра».

Руфь просто в ужас пришла, а Иджи все не унималась: «Да ты успокойся, с ним все в порядке. Я водила его к доктору Хэдли, он влил в парня полбутылки касторки и сказал, что ничего страшного, только посоветовал нам быть осторожнее и следить, чтобы он ни к кому не поворачивался задом».

Эвелин засмеялась, а миссис Тредгуд продолжала:

— Сами понимаете, Руфь от этого клуба была не в восторге. Иджи считалась президентом и постоянно устраивала секретные сборища. Клео утверждал, что ничего секретного у них не было, просто вся компания резалась в покер.