Рейтинговые книги
Читем онлайн Том 1. Отец - Николай Петрович Храпов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 61
спуск, остановился у подошвы откоса. Тут же лавина снежной осыпи настигла его и с шумом погребла под собой. На мгновение Петр как-то перестал соображать, а когда пришел в себя, почувствовал, что не может шевельнуться. Лишь изредка слышал он пробегающие над ним по снегу скатывающиеся вниз камни и снежные комья. Петр снова попробовал пошевелиться, но не было никаких сил освободиться из снежного плена. Рыхлый снег еще плотнее облегал его и тяжело сдавливал грудь, затрудняя дыхание.

«Неужели столько смертей миновал, прошел все Карпаты для того, чтобы здесь так смешно умереть в снежной могиле от собственного легкомыслия?» — мелькнуло в голове у Петра. В памяти возник образ Степана-проповедника, вспомнились слова, которые согревали его душу.

Вдруг ему послышалось лошадиное ржание и незнакомая речь. Кто-то усиленно разгребал над ним снег. Через несколько минут по его ботинкам ударили каким-то предметом, но ноги тут же опять завалило. Зато сверху отвалилась масса снега, и Петр, собрав все усилия, высвободил голову. Свежая струя воздуха ворвалась в легкие и опьянила сознание. Открыв глаза, он увидел перед собою спасающего его пожилого гуцула. В десяти шагах на дороге стояла запряженная в телегу лошадь. Гуцул, увидев моргающие глаза Петра, что-то радостно крикнул ему и еще старательнее стал работать лопаткой. Спустя еще несколько минут Петр, расталкивая снег, высвободился из своей могилы и обессилено упал на свежую траву. Все тело дрожало, и мускулы не подчинялись ему. С большим трудом незнакомец дотащил его до телеги и уложил на свежескошенное сено, что-то приговаривая по-своему.

Вскоре они остановились в хуторе. Петр, с трудом приподнимаясь на локтях, слез с телеги и, волоча ноги, при поддержке своего спасителя вошел в хату. Из оживленных разговоров в хате он догадался, что его приняли доброжелательно. Через час его усадили за стол. Хозяин предложил ему приятно пахнувший напиток, и как только Петр выпил, по его телу разошлась живительная теплота. Через три-четыре минуты он совсем ободрился и с жадностью скушал предложенный обед. После этого Петр, путая русские и немецкие слова, спросил, где он и как называется местность. Жена гуцула с удивлением посмотрела на него и ответила по-немецки. Петр понял из сказанного, что хозяйка еще в молодости воспитывалась среди немцев и понимала их речь. Так, объясняясь частично жестами, частично на разных языках, Петр узнал, что он недалеко от русско-польской границы, что война с немцами закончилась, что пленные разъезжаются по своим домам, но в России продолжается война непонятно с кем.

Хозяева оказались очень набожными людьми, но образов в избе не было. Молились они, как и Степан. Радостью забилось сердце Петра, и он в душе, как мог, поблагодарил Бога за то, что Он спас его и послал ему навстречу добрых людей. На следующий день для него натопили баню, сменили ему белье и предложили отдохнуть неделю. Петр со слезами на глазах благодарил за эту добродетель, но просил, чтобы о его пребывании никому не говорили. Хозяева успокоили его, убедив, что опасаться совершенно нечего.

Отдохнув четыре дня, Петр засобирался в дорогу. Как ни удерживали его, ранним утром он покинул гостеприимных людей с полной торбой харчей на дорогу и направился к ближайшей железнодорожной станции. На станции он встретил много подобных себе пленных. Они ехали группами, хотя многие и сами не знали определенно куда. Петр решил не сливаться с этим потоком, а пробиваться в Россию, домой, самостоятельно.

Много мук пришлось перенести ему в дороге: ехал он на вагонных площадках и крышах и даже на паровозах. С большими трудностями, грязный, голодный, с опустевшей котомкой доехал он наконец до Москвы. Еще через день он сидел в поезде, идущем в уездный город, от которого до Починок было рукой подать, — всего двадцать пять верст. На базаре Петр нашел себе попутную подводу почти до Раменок. Переночевав на постоялом дворе, рано утром они тронулись в путь.

Орошенная ночным дождем природа дышала бодрящей свежестью, а звонкое пение жаворонка над головой пробуждало к новой жизни очерствевшее от лишений сердце Петра. Возница был из дальней деревни и, не зная ничего о починковских новостях, после немногих расспросов о солдатской жизни и тяготах военнопленных замолк. Петр с удовольствием ушел в себя и почти до самых Раменок как бы весь растворился в воспоминаниях о прошедшей молодости. Не доезжая до села, он сердечно поблагодарил возницу за расположение и решил задами войти в знакомое село, с которым у него было так много связано в жизни. Ведь всего в одной версте от него находились Починки, а в них ответ на мучительные вопросы, которые теребили его истерзанное сердце все долгие годы разлуки.

Идя по улицам, он встречал сельчан и любезно здоровался, одновременно боясь быть узнанным. Однако вид его был таков, и он мог быть совершенно спокоен; кроме любопытного взгляда в спину и сожаления он ничего не встретил.

Поравнявшись с потребиловкой, Петр не удержался и шагнул к открытой двери. На пороге сидел торговец и испытывающе смотрел на него. Петр узнал в нем волостного коробейника, некогда бойкого, навязчивого торговца всякими заманчивыми вещицами. Располневший коробейник с оханьем поднялся и спросил, заходя в лавку:

— Откуда и куда путь держишь, служивый?

Петр топтался у прилавка, но горло так пересохло от волнения, и он срывающимся голосом на вопрос ответил вопросом:

— Чай не узнаешь? Петька-гармонист, Лушкин муж. Помнишь?

Толстяк всплеснул руками, выскочил из-за прилавка и, сняв с Петра бескозырку, долго тряс его руку с разными причитаниями. Затем, усадив его за прилавок и налив из кипящего самовара чаю, начал осаждать вопросами. Однако Петр, выпив стакан чаю с сахаром, закусив лепешкой из картошки, как сумел, деликатно извинился и, рассказав кое-что из прожитого, попросился в деревню.

Из рассказа торговца он узнал, что Луша у помещика в прислугах, а мальчишка чуть не умер от недуга, но теперь живет здесь, с Катериной. Изба ее по-прежнему с краю от Нестрева; в Починках все живы, кроме старика Патетышки, Лексановой старушки да деда Константина; что по округе голодновато, живут на картошке с отрубями, Полюшка с Васькой ушли от Катерины в город.

Еще сильнее заторопился Петр в деревню, но у порога лавки остановился в нерешительности. Ему хотелось купить сынишке хоть пшеничного коня, т. к. в его котомке, кроме стиранных подштанников и запасных обмоток, ничего не было. Толстяк понял его затруднение, кинулся к ларю и, схватив напудренного сахаром коня, сунул Петру:

— На-ка, сынишке-то гостинчик дашь, больно уж бедовый растет. — Петр, раскланиваясь на ходу, быстро зашагал в деревню.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 61
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Том 1. Отец - Николай Петрович Храпов бесплатно.
Похожие на Том 1. Отец - Николай Петрович Храпов книги

Оставить комментарий