Шерлок Холмс и болгарский кодекс (сборник) - Тим Саймондс

Трое вооруженных кремневыми ружьями мужчин, которым явно было не по себе, стояли на краю прогалины. Рядом были привязаны их лошади.

Экономка объяснила им, кто мы такие и что нам нужно, а потом перевела их ответ. Старший из троих твердо сказал:

– Передайте доктору, чтобы поторопился с осмотром. Мы должны всадить ей кол в сердце и бедро.

Второй кивнул в знак согласия:

– Она может восстать из мертвых в любой момент. Так что будьте поосторожнее.

Мой друг в ответ махнул рукой, дав понять, что предостережение принято, и принялся осматривать землю около трупа.

– Она сопротивлялась, – спокойно объявил он, указывая на следы рядом с телом.

Неизвестно куда подевавшаяся обувь жертвы взрыла почву, оставив на ней борозды, говорившие, что женщина каталась по траве, отчаянно пытаясь сбросить с себя навалившуюся на нее тяжесть. Причем каблуки врезались в землю сильнее носков.

Через несколько минут Холмс поманил меня рукой, предлагая осмотреть тело. Я встал на колени и всмотрелся в мертвое лицо. Его черты были искажены. Толстый слой косметики, наложенный на веки, окрасил в желтый цвет глазное яблоко. Приложенное к губам зеркальце не затуманилось от дыхания, указывая на отсутствие признаков жизни. Я приподнял подбородок, чтобы осмотреть шею.

– Ну что ж, Холмс, – изрек я, поднимаясь. – Боюсь, ей уже ничто не поможет. Обнюхивать рот, чтобы учуять запах яда, не вижу нужды. Мелкие кровоизлияния на лице, красные следы на шее и непроизвольное испражнение указывают на удушение. Но причиной смерти послужила кровопотеря. В теле не осталось ни капли крови. На шее, с левой стороны, почти у самого подбородка, видны следы двух проколов, словно бы оставленных клыками, и резаная рана, рассекшая сонную артерию. Для смертельного исхода хватило бы и ее одной. – Я с беспокойством взглянул на Холмса: – Мне доводилось слышать, что вампиры сначала душат жертву, а уже потом выпивают кровь. Эту бедную женщину, без сомнения, сначала душили, но артерия повреждена отнюдь не клыками, а острым лезвием.

Холмс заметил:

– Убийца очень силен, раз он так быстро одолел жертву. Я не вижу следов удара. А еще он был хорошо знаком с убитой.

– Как вы пришли к такому выводу?

– Для меня уже давно стало аксиомой, что самые незначительные детали могут оказаться крайне важными для обнаружения истины. Порой к ней приводит шнурок от ботинка. – Он указал на нижнюю часть туловища: – Обнищавшие лесные жители могли польститься на сапоги для верховой езды, охотничью одежду, в крайнем случае коробку с припасами, но я сильно сомневаюсь, что кому-нибудь из них понадобилось надеванное нижнее белье. Но ведь кто-то забрал его… Зачем? Для этого должна быть веская причина. Похоже, что одежда могла указать на личность жертвы и привести к убийце. И все-таки он оставил нам ключ. Нападавший довольно высок. В нем не меньше шести футов, судя по бороздам, оставленным на земле его обувью. Они располагаются на несколько дюймов ниже, чем следы от каблуков жертвы. А ее рост составляет около пяти футов шести дюймов.

– Могу предложить вам еще один ключ, Холмс, – вставил я.

– Какой же?

– На коже лица убитой осталось сильное раздражение. А значит, во время борьбы оно тесно соприкасалось с лицом убийцы, который был плохо выбрит или же носит бороду.

– Отлично, Уотсон, – одобрил Холмс. – А что вы думаете по поводу отсутствия волос на голове?

– Очевидно, злодей был фетишистом. На многих волосы действуют возбуждающе. Такое объяснение особенно вероятно, если шел дождь и волосы погибшей намокли.

– Все может быть, – ответил Холмс. – Я бы не исключал трихофилию, но почему на земле не осталось ни пряди волос, а на голове – ни капельки свернувшейся крови? Поскольку мы на Балканах, то будет разумным с нашей стороны прислушаться к мудрой рекомендации миссис Бэррингтон. Что там она советовала?

– Отнестись к этому с разумным недоверием, – ответил я.

– Мы должны забрать тело с собой, даже если придется расстаться с парой золотых левов. – Он показал на безмолвно застывших в ожидании мужчин.

– А каков мотив? – спросил я, пытаясь знаками привлечь внимание экономки. – Я не наблюдаю на теле погибшей характерных повреждений, указывающих на попытку изнасилования. Кроме кражи одежды – и волос, – ничего другого в голову не приходит.

Мой друг воздержался от ответа. Указав на примятую траву, он проговорил странным, рассеянным тоном:

– Убийца сидел рядом с жертвой и смотрел, как она истекает кровью. Мало кто в криминальной истории проявлял подобную расчетливую жестокость. – Он бросил на меня решительный взгляд: – Клянусь, Уотсон, он будет болтаться в петле!

Глава семнадцатая,

в которой мы созерцаем шокирующее зрелище

На следующий день столичные газеты были полны чудовищно преувеличенных крестьянских рассказов о небывалом убийстве, которые сопровождались гравюрами, изображающими вампиров, и репродукциями с картин Бёрн-Джонса[32].

Дабы вурдалак не перебрался за Дунай, в Румынию, патриарх этой страны собрался отслужить божественную литургию в архиепископском кафедральном соборе города Галаца и призвать на помощь апостола Андрея Первозванного, имеющего власть над волками и дарующего чеснок.

В Софии трое селян, обнаруживших нагое тело на лесной опушке, дали показания, принятые за бесспорные доказательства. Они показали под присягой, что прямо у них на глазах полумесяц в считаные секунды вырос до полной луны и налился кровью. Они поклялись, что, перед тем как появились двое незнакомцев и увезли тело, оно дважды воспаряло на высоту восьми футов и носилось над землей, явно пытаясь впиться им в глотки, чтобы вернуть себе выпитую из него кровь. Во время полета вокруг тела наблюдалось свечение, а глаза жертвы излучали желтый свет.

Вся болгарская знать пребывала в крайнем возбуждении. Местным аристократам пришлось даже отказаться от привычных утренних прогулок верхом по лесистым холмам у подножия горы Витоша.

Массовая истерия охватила и сельских жителей. Крыши домов густо посыпали семенами горчицы. Стремительно вырос и без того высокий спрос на обереги. Выставленный на продажу чеснок раскупали уже к полудню.

Как и всегда во время внезапного появления вампиров, местные жители спешно покидали свои жилища и селились в одном доме, где спали вповалку, натерев окна и двери чесноком.

Хотя вскрытие показало, что погибшая была девственницей, болгар не покидало опасение, что вампир оплодотворил свою жертву и что после похорон на свет может появиться джададжия, дитя вампира и обычной женщины.

Беспокоясь, как бы случившееся на горе Витоша не вызвало нового нашествия вампиров, местные жители объединялись в отряды, призванные бороться с восставшими из мертвых, которые, воодушевившись последними событиями, начнут точить клыки и попытаются выбраться из могил, копошась и барахтаясь в них, как оперившиеся воронята в гнезде.

Чтобы успокоить подданных, принц распорядился обтянуть гроб траурным шелковым крепом и, пока труп не будет опознан, держать его под охраной в софийском мавзолее Кобургов, а если тело не опознают, предать его огненному погребению на очистительном костре из шиповника и боярышника и захоронить прах в Пловдиве (или Филиппополе, как назвал этот город в свою честь захвативший его отец Александра Македонского), где он обретет вечный покой в церкви Людовика Святого.

Ближе к вечеру к отелю «Паначев» подкатило изящное ландо, запряженное парой серых лошадей. Его прислал британский посол, чтобы нас отвезли в Королевский театр на представление «Саломеи».

Когда мы садились в экипаж, Холмс, смерив меня недоуменным взглядом, спросил не без иронии:

– Что с вами, доктор? Вы сами на себя не похожи. На вас так подействовало недавнее убийство женщины?

– По правде говоря, да, – подтвердил я. – Оно напомнило мне страшные события «Этюда в багровых тонах». И это выбило меня из колеи. Я должен бы проявить больше хладнокровия после Афганистана, где видел столько смертей. На моих глазах в битве при Майванде друзей рубили на куски. Но тогда я не боялся.

– Очень хорошо вас понимаю, – сочувственно откликнулся Холмс. – Причиной всему тайна, которая присутствует в этом деле. Она обостряет воображение. Когда наша фантазия безмолвствует, мы не знаем страха.

Экипаж резко тронулся с места, а я обратился к другу с вопросом:

– Кстати о деле, Холмс. Что же все-таки случилось с капитаном Бэррингтоном? О его местопребывании ничего не сообщают. Но я уверен, что умение делать логические выводы поможет вам очень скоро докопаться до истины.

– Я уже пришел к одному заключению, – скромно констатировал Холмс. – С ним случилась трагедия, которой он не предвидел. Что же касается истины, тут такое дело: мало ее обнаружить, надо еще убедить других в своей правоте. Для того-то и служит нам разум.