Том 4 - Агата Кристи

Сьюзен предложила мистеру Гатри сигарету, но старый джентльмен покачал головой:

– Благодарю вас, дорогая моя, но я не курю. Должно быть, вас удивляет мой приход. По правде говоря, я испытывал угрызения совести. Я обещал Коре навестить ее несколько недель тому назад. Обычно я виделся с ней раз в год, а в последнее время у нее появилось хобби скупать картины на местных распродажах, и она хотела, чтобы я помогал ей их подбирать. Дело в том, что моя профессия – художественный критик. Конечно, большинство приобретений Коры были жуткой мазней, но в целом это не такой уж плохой бизнес. На этих деревенских распродажах картины сбывают за бесценок – рамы стоят больше, чем вы платите за картину. Естественно, крупные распродажи посещают опытные дельцы, которые вряд ли упустят шедевр. Но совсем недавно маленькая вещица Кейпа[13] была продана за несколько фунтов на распродаже в фермерском доме. Это довольно любопытная история. Одна семья подарила картину старой няне за верную службу, понятия не имея о ее ценности. Няня отдала ее племяннику фермера, которому нравилось изображение лошади, но и он считал картину никчемным старьем. Да-да, такое иногда случается, а Кора была убеждена, что у нее наметанный глаз на картины. Конечно, это не соответствовало действительности. Как-то она пригласила меня взглянуть на Рембрандта, которого приобрела в прошлом году. Это не было ни Рембрандтом, ни даже приличной копией. Зато ей удалось заполучить симпатичную гравюру Бартолоцци[14] – к сожалению, попорченную сыростью. Я продал ее по просьбе Коры за тридцать фунтов, и это, разумеется, только усилило ее азарт. Она восторженно писала мне о недавно купленном на одной из распродаж итальянском примитивисте, и я обещал приехать взглянуть на него.

– Очевидно, он здесь, – сказала Сьюзен, указывая на стену позади гостя.

Мистер Гатри встал, надел очки и стал изучать картину.

– Бедная Кора, – промолвил он наконец.

– Тут есть и другие, – сообщила Сьюзен.

Мистер Гатри продолжил обследование сокровищ изобразительного искусства, приобретенных полной надежд миссис Ланскене. Иногда он цокал языком и вздыхал.

Наконец критик снял очки.

– Грязь – удивительная вещь, миссис Бэнкс! – заметил он. – Она придает романтический колорит самым чудовищным образцам живописи. Боюсь, что Бартолоцци был случайной удачей. Все же это давало Коре интерес к жизни. Я доволен, что не разочаровал ее.

– Еще несколько картин есть в столовой, – сказала Сьюзен, – но, думаю, это работы ее мужа.

Мистер Гатри вздрогнул и протестующе поднял руку:

– Не заставляйте меня смотреть на них снова! Классам по изображению живой натуры предстоит ответить за многое. Я всегда старался щадить чувства Коры – она была преданной женой. Ну, дорогая миссис Бэнкс, не стану больше злоупотреблять вашим временем.

– Останьтесь выпить с нами чаю. Думаю, он почти готов.

– Очень любезно с вашей стороны. – Мистер Гатри снова сел.

– Сейчас пойду посмотрю.

В кухне мисс Гилкрист как раз вытаскивала из духовки последние лепешки. Поднос уже был приготовлен, а крышка чайника начала дребезжать.

– Пришел мистер Гатри – я пригласила его остаться к чаю.

– Мистер Гатри? Ах да, он был большим другом бедной миссис Ланскене. Он известный художественный критик. Какая удача – я испекла отличные лепешки и приготовила пирожные с домашним клубничным вареньем. Чайник уже закипает… О, пожалуйста, миссис Бэнкс, не поднимайте тяжелый поднос! Я все сделаю сама.

Тем не менее Сьюзен взяла поднос, мисс Гилкрист последовала за ней с чайником и заваркой, поздоровалась с мистером Гатри, и все сели за столик.

– Превосходные лепешки, – одобрил мистер Гатри, – и чудесное варенье! Не сравнить с покупной выпечкой.

Мисс Гилкрист покраснела от удовольствия. В комнате замаячил призрак «Ивы». Было ясно, что мисс Гилкрист пребывает в своей стихии.

– Благодарю вас, – промолвил мистер Гатри, принимая последнее пирожное, предложенное ему домоправительницей. – Я чувствую себя виноватым – наслаждаюсь чаем в доме Коры, которую так зверски убили.

Мисс Гилкрист неожиданно продемонстрировала чисто викторианскую реакцию на услышанное:

– Уверена, что миссис Ланскене радовалась бы, что вы получили удовольствие от чая. Вам следует подкрепиться.

– Да-да, возможно, вы правы. Просто трудно заставить себя поверить, что кто-то, кого ты хорошо знал, убит.

– Я согласна, – кивнула Сьюзен. – Это кажется… фантастичным.

– Причем явно не случайным бродягой, забравшимся в дом. Я могу представить причины, по которым убили Кору…

– Можете? – быстро спросила Сьюзен. – Какие причины?

– Понимаете, Кора всегда была нескромной, – сказал мистер Гатри. – И наслаждалась… как бы это лучше выразить… показывая, какой она может быть проницательной. Как ребенок, который знает чей-нибудь секрет. Если Кора узнавала какую-то тайну, то тут же разглашала ее, даже если обещала этого не делать. Она просто не могла удержаться.

Сьюзен молчала. Мисс Гилкрист тоже – она выглядела обеспокоенной.

– Маленькая доза мышьяка в чашке чаю или коробка отравленных конфет по почте меня бы не удивили, – продолжал мистер Гатри. – Но жестокое убийство с целью ограбления кажется нелепым. Может быть, я не прав, но, по-моему, у Коры не было ничего, что могло бы привлечь грабителя. Она ведь не хранила в доме много денег?

– Очень мало, – отозвалась мисс Гилкрист.

Мистер Гатри вздохнул и поднялся.

– После войны число преступлений резко возросло. Времена изменились.

Поблагодарив за угощение, он вежливо простился с двумя женщинами. Мисс Гилкрист проводила его и помогла надеть пальто. Из окна гостиной Сьюзен видела, как он быстро шагает по дорожке к воротам.

Мисс Гилкрист вернулась в комнату с маленьким пакетом в руке.

– Должно быть, когда мы были на дознании, приходил почтальон, протолкнул пакет в щель для почты, и он упал в угол возле двери. Интересно, что там, – возможно, свадебный пирог.

Мисс Гилкрист развернула бумагу. Внутри находилась белая коробочка, перевязанная серебряной лентой, а в ней – аппетитный кусок пирога с миндальной начинкой и белой глазурью.

– Какая прелесть! – воскликнула мисс Гилкрист. – Любопытно, кто… – Она взглянула на лежащую в коробке карточку. – «Джон и Мэри». Кто это такие? Как глупо не писать фамилию!

– Бывает нелегко с людьми, пользующимися только именами, – оторвалась от размышлений Сьюзен. – На днях я получила открытку с подписью «Джоан» – я насчитала восемь знакомых Джоан. Когда общаешься в основном по телефону, не запоминаешь почерк.

Мисс Гилкрист оживленно перебирала возможных Джонов и Мэри среди своих знакомых.

– Это может быть дочь Дороти – ее звали Мэри, но я не слышала о ее помолвке, а тем более о браке. Потом, маленький Джон Бэнфилд – полагаю, он уже достаточно повзрослел, чтобы жениться… и девочка Энфилдов – нет, ее звали Маргарет. Ни адреса, ничего. Ладно, вспомню потом…

Она взяла поднос и направилась в кухню.

– Ну, – поднявшись, сказала Сьюзен, – пожалуй, мне лучше привести машину.

Глава 10

Сьюзен вывела машину из карьера, где оставила ее утром, и поехала в деревню. При бензоколонке не было гаража, и ей посоветовали отвести автомобиль в «Королевский герб». Сьюзен поставила его в гостиничном гараже рядом с большим «Даймлером», готовым к отъезду. За рулем сидел шофер, а на заднем сиденье поместился закутанный в шарфы пожилой иностранный джентльмен с огромными усами.

Мальчик, с которым Сьюзен разговаривала о машине, смотрел на нее с таким напряженным вниманием, что, казалось, воспринимал едва ли половину ее слов.

Наконец он осведомился голосом, полным благоговения:

– Вы ее племянница, верно?

– Что-что?

– Вы племянница жертвы?

– А-а… Ну, в общем, да…

– А я ломал голову, где я видел вас раньше!

«Юный вампир!» – подумала Сьюзен, направляясь назад в коттедж.

– Слава богу, вы вернулись целой и невредимой! – тоном облегчения приветствовала ее мисс Гилкрист и с беспокойством добавила: – Надеюсь, вы будете есть спагетти на ужин?

– Все, что угодно. Я не голодна.

– Могу похвалиться, что умею готовить очень вкусные спагетти au gratin.[15]

Похвальба была вполне оправданной. Мисс Гилкрист была отличной кухаркой. Сьюзен предложила помочь мыть посуду, но мисс Гилкрист, поблагодарив ее, заверила, что там мало работы даже для одного.

Вскоре мисс Гилкрист вернулась с кофе, который оказался слабоватым. Она предложила Сьюзен кусок свадебного пирога, но Сьюзен от него отказалась.

– Пирог очень хороший, – настаивала мисс Гилкрист, попробовав его. Она пришла к удовлетворившему ее выводу, что пирог прислала «дочь дорогой Эллен, о которой я знаю, что она собиралась замуж, хотя напрочь забыла ее имя».