Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

все, что думает об этом наглеце, в лицо.

Профессор решил действовать по-другому. Он заглушил мотор и, открыв водительскую дверь, покинул салон.

Женя проследила за ним взглядом.

Шевцов неторопливо подошел к белому «Киа» и постучал в окно. Женя открыла свое – очень хотелось послушать разговор.

– Добрый день, молодой человек, – сказал Шевцов, когда водитель «Киа» соизволил опустить стекло. – Я хотел бы узнать о ваших дальнейших планах.

О планах. О дальнейших планах! С ума сойти. Женя задохнулась от формулировки. Вот точно – люди другой касты.

– Именно так выглядит английское воспитание, – подал рядом голос Дан, тоже с любопытством наблюдавший за происходящим. – Ибо истинное английское воспитание – это когда ты очень хочешь послать идиота, а вместо этого вежливо произносишь: «Я хотел бы узнать о ваших дальнейших планах».

Белый «Киа» сдвинулся с места. Похоже, его тоже проняла виртуозность обращения. Путь был свободен.

Обратная дорога прошла в тишине. Столько впечатлений набралось за день, что хотелось немного помолчать, уложить все в голове, подумать.

За окном мелькали леса, поля, деревни, маленькие города. В салоне тихо играло радио, а Женя вспоминала большой усадебный дом, разрушенный фонтан, кружевной ларец из кости, пирожки с яблоками в кафе и поцелуй под старой лиственницей.

Он ведь должен был случиться? Этот парень не отступит – упрямый. Она тоже упрямая, но позволила. Зачем? Ответить себе на заданный вопрос Женя не смогла, но с удивлением поняла, что Дан ее больше не раздражает. Почему-то… Обычный парень, просто тачка крутая, и мама небедная. Это видно сразу – по одежде, поведению, речи. Интересно, что она подумала о Жене? Восторга не испытала, это точно. Но во всяком случае все было вежливо. Наверное, тоже английское воспитание. А целоваться было классно, это если уж совсем честно. Значит, Дан ей все-таки нравится? С теми, кто не нравится, целоваться не хочется. Была у Жени пара подобных случаев. Больше нежелательных поцелуев она не допускала.

Как доехали до «Текстильщиков», почти не заметила. Очнулась, лишь когда машина остановилась и все начали прощаться.

– Спасибо за интересное путешествие, – сказала на прощанье Женя и открыла дверь, чтобы выйти из машины.

– Я провожу, – тут же открыл свою дверь Дан. – Олег Дмитриевич, это было очень круто. Спасибо. Захотелось даже поучаствовать в восстановительных работах.

– Это хорошо, лишние руки никогда не помешают, – ответил профессор.

6

Дан махнул Полине рукой. Она помахала ему в ответ, а потом проводила взглядом обоих. Даня и девушка направились в сторону метро.

– Неправильно будет оставить вас здесь, – сказал Шевцов и снова включил мотор, – говорите адрес, я подвезу вас до дома.

Полина могла бы сказать, что этого делать не стоит, но не сказала. Позволить мужчине довезти женщину до дома – в этом есть некоторая галантность. А за Полиной уже давно никто не ухаживал, и она назвала адрес. Сентябрьская Москва в субботний вечер жила активной жизнью, светились витрины и окна кафе-ресторанов, дороги были заполнены машинами, люди гуляли в скверах, спешили на встречи и в театры. У всех свои планы.

А они возвращаются в город после путешествия в XVIII век.

Полина посмотрела на мужские руки на руле. Безымянный палец правой был без кольца. Впрочем, это ничего не значит. Интересно, у профессора есть жена, дети? Или вся жизнь – история? Вся жизнь – работа?

По сидящему рядом человеку невозможно было понять: одинокий он или нет. Привлекательный, это правда. Наверняка не монах. Как резко она перескочила в мыслях от усадьбы до личной жизни Шевцова. Полина отвернулась и стала смотреть в окно. Это все оттого, что у нее давно никого не было.

У нее вообще после мужа ничего серьезного ни с кем не было. Так, краткосрочное, ни к чему не обязывающее, мы же взрослые, все понимающие люди. Почти безболезненные отношения, почти безболезненные расставания, а для здоровья полезно.

Нет, Полина прекрасно жила. У нее были сын, дом, работа, обеспеченное существование, только иногда слишком остро чувствовалось одиночество. Вот как сейчас, когда она вернется домой в пустую квартиру, включит свет, подойдет к окну… Но Полина научилась с этим справляться. Минутные слабости, не больше.

– Здесь поверните направо, – сказала она Шевцову и, когда машина въехала во двор, поблагодарила: – Спасибо.

– Не за что, – он повернулся к Полине и слегка улыбнулся. Улыбка придала его серьезному лицу открытость.

Когда он спит, какое у него лицо? Неважно.

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы Отрадное получило помощь банка. И, конечно, очень хочется посмотреть, как решится вопрос с интерьером дворца.

– Вам предстоят непростые бои, – снова мягкая улыбка, и рука поправила очки. – И нам тоже.

Олег Шевцов, профессор истории, тебя кто-то ждет дома?

– Я в вас верю, – сказала Полина, открыв дверь автомобиля. – О решении правления обязательно сообщу. До свидания.

– До свидания.

А дома, походив по комнатам, посмотрев в окно, поправив шторы, Полина заварила себе чай и вспомнила, что обещала отправить образцы нового дизайна пластиковых карт. Она такая не одна, кто занимается делами по выходным. Вон начальник управления в рознице тоже по субботам занимается важным. Наверное, важнее в его жизни ничего нет. Хотя женат.

Полина так и представляла себе, как вокруг наворачивает круги недовольная жена, как дети просят поиграть, погулять, сводить их в цирк, но… новый дизайн карт нужен срочно! В субботу! До понедельника вопрос не терпит. Банк рухнет до понедельника, если файлы не будут получены, поэтому муж и отец очень занят.

Полина подошла к ноутбуку, нажала на кнопку. Карты так карты. Подождала, пока программное обеспечение загрузится, и начала искать нужный файл.

Может, Шевцова дома ждет только кошка. Или собака. Хотя собака вряд ли. С ней надо гулять, а профессор часто в разъездах. Впрочем… он вообще может жить с мамой. Тоже вариант. И мама выгуливает собаку, пока профессор что-то с азартом раскапывает на территории Отрадного.

Нет, он не похож на человека, который живет с мамой.

И куда делись файлы? А, вот они…

Полина открыла электронную почту и отправила обещанное начальнику управления розницы.

7

Когда выяснилось, что у Дана есть «Тройка», и он легко прошел в метро, Эжени картинно приподняла брови. Типа, ну надо же! Дан не менее картинно пожал плечами, потом взял девушку за руку, и они стали спускаться вниз по эскалатору.

Она ему нравилась. Нравилась так, как, возможно, не нравился никто. Первую школьную любовь в расчет не берем. Дана к Эжени необъяснимо тянуло, и он пропускал мимо ушей ее колкости и обидные слова. Нет, не потому что не было