Ксеном. Дилогия (СИ) - Странный Странник

— Хорошо, что не кипятили, — удовлетворённо сказал я и полез под стол. Поскольку эта весна была не первой, там уже хранились четыре двухлитровые бутылки. Мы налили в них воду, поставили охлаждаться и, даже не заглянув в интернет, направились на работу.

— Слушай, я ночью подумал, — по дороге к гаражам начал партнёр, — и припомнил альтернативную историю Венома…

— Припомнил? — меня одолело очень нехорошее подозрение.

— Я был очень осторожен! — тут же начал оправдываться симбиот.

— Блин, — с чувством сказал я. — Ладно, продолжай.

— Ну, помнишь… в общем, её всё-таки надо лизнуть.

— И как ты это представляешь? — мне с трудом удалось сдержать улыбку. — Ниночка, можно, я тебя лизну, поскольку мой симбиот…

Мы прыснули вместе.

— Ну, я могу изменить пальцы, что бы они ощущали вкус, — предложил напарник.

— А обратно — сможешь?

— Не знаю, — честно признался партнёр.

— Вот когда будешь твёрдо уверен…

— Я же умру в самом расцвете лет! — симбиот умудрился произнести это с трагической ноткой. — От любопытства

— Ладно, там разберёмся, — весело ответил я.

Первое, что Ниночка увидела на стоянке, был «Иж», прицепленный к столбу чисто символической цепочкой. Мотоцикл сверкал в свете одинокого фонаря и казался допотопным, но только что сделанным. Непонятно как, но проведённый тюнинг превратил его в настоящего монстра из советского прошлого.

— Привет, — дружелюбный голос без малейшего оттенка страха был полной неожиданностью.

— Привет, — девушка заметила поднявшегося с колен владельца «Ижа». — Ты не боишься?

— У меня очень надёжная система от угонов, — улыбнулся парень. — А ты?

— А мне чего бояться? — спросила Ниночка, прислонив «Леопарда» к столбу.

— Ну, у тебя вон какой байк, — отозвался владелец «Ижа». — Не то, что мой…

— Один раз уже попытались, — пожала плечами она. — Пока его заводили, я уже прибежала и отбила им всякое желание.

— Могу поспорить, и много что ещё, — улыбнулся парень и потёр след вчерашней шишки на лбу.

— Ничего не понимаю, — тихо сказала себе под нос Ниночка. И задала провокационный вопрос: — Покатаемся?

— Сегодня не могу, — ожидаемо, слишком ожидаемо ответил «небайкер». Её настроение тут же упало. — У меня подработка, да и обещал. Давай… — девушка зажмурилась, ожидая услышать «как-нибудь потом созвонимся», но и тут её постигло изумление, — завтра.

Широко распахнув глаза, Ниночка недоверчиво на него посмотрела.

— Не можешь? — вопрос был с опаской.

— Могу… — неуверенно ответила она.

— Вот и здорово! — обрадовался парень и… предложил руку. — Пошли, офис шокернём.

Осторожно, что бы не развеять иллюзию, Ниночка просунула руку под его локоть. Но иллюзия никуда исчезать не собиралась и оказалась вполне материальной и тёплой на ощупь.

— А… ты совсем не боишься? — не выдержав сюрреализма, спросила девушка. Парень бросив взгляд назад и посмотрел на стоявшие рядышком мотоциклы. — Да нет, я про другое… — он недоумевающе посмотрел на Ниночку. Она ткнула себя пальцем свободной руки в грудь.

— Ну, — пожатие плечами, — нагрузок я не боюсь…

— Да нет! — тупизна стала выводить Ниночку из себя. — Моя болезнь!

— Извини, может, я скажу что-то не то, но он же вроде не заразен, — крайне осторожно сказал парень.

Целую минуту девушка не верила своим ушам, а потом схватила его за руку и потёрлась о неё, как большая кошка. Как и когда они дошли до офиса, прошли через охрану и очутились у её кресла, Ниночка не заметила.

— Потом поболтаем, — улыбнулся парень и ушёл на своё рабочее место.

— Наверное, я сплю, — решила Ниночка. — Сильный, смелый, умный, да ещё и на байке катается… Что ещё нужно для счастья?

Да, раньше я и не задумывался, почему Ниночка так одинока. Сам-то я больных, даже очень заразных, не боялся, наоборот, после всех реформ образования и здравоохранения дикий ужас вызывали врачи. Вырежут что-нибудь не то, и всё, привет. Хорошо ещё, если потом чек пришлют с извинением, или хотя бы просто извинения, а не повестку в суд, мол, неправильно прооперивовашись нанёс материальный, а не выздоровев после этого — моральный ущерб. В общем, бояться чужого рака я даже до симбиота не стал бы, а уж теперь…

— Да, я — полезный, — с гордостью сказал напарник.

— К большой заразе маленькая не пристанет, — пользуясь тем, что Ниночка впала в эйфорию, прошептал я в ответ.

— Сам такой! — отозвался партнёр.

— Осталось выяснить, кто из нас к кому прилип, — провокационно сказал я. И практически потащил Ниночку. К сожалению, не домой, а на работу. — Сейчас будет шоу!

Шок — вот то слово, которым можно было описать наше явление. Охранники, закалённые в различных горячих, тёплых и не очень точках, просто проводили нашу парочку изумлённым взглядами. А вот остальной народ являл собой картину крайнего охренения. В офисе от удивления зависли не только сотрудники, но и компьютеры. Симбиот тихо хихикал мне на ухо, явно наслаждаясь происходящим. Оставив девушку у её рабочего места, я подошёл к своему компьютеру и сел за него. Не смотря на все перепитии, работа спорилась. Пока партнёр на ухо не шепнул, что мотоциклы пытаются угнать. Посмотрев в сторону Ниночки, я обнаружил витающую в районе стратосферы личность и решил разбираться с угонщиками сам.

— Правильно, — одобрил напарник, — меньше жертв будет. Да и нам пора размяться.

Запустив улыбку в те космические дали, где, возможно, находилась Ниночка, я выскользнул из офиса и побежал как будто в туалет. Точнее, именно в это помещение мы и влетели, но пользоваться им по прямому назначению не стали. Воспользовавшись тем, что окно выходило на глухую стену, мы просто выпрыгнули с четвёртого этажа. Сделав сальто, с трудом не вписались лицом в асфальт и рванули в сторону стоянки.

На пустыре обнаружилась уже знакомая парочка конокрадов, но с подмогой — ещё пятью соплеменниками. Не тормозя, мы прыгнули и врезали ногами по лицам стоящим на входе качкам. У меня было такое ощущение, что я пытаюсь на велосипеде протаранить грузовик. Они всего лишь покачнулись и схватились за носы, а нам едва удалось сгруппироваться и не шлёпнуться на спину.

— Я сильный, очень сильный… но лёгкий… — мы вскочили на ноги, попрочнее закрепились на земле и со всей дури вмазали правому качку поддых.

Сложившийся пополам конокрад улетел вглубь пустыря, по пути сбив с ног двоих подельников. Его напарник посмотрел вслед и без лишних слов решил потерять сознание. А я наконец увидел, что там делают рядом с байками. «Леопарда» осторожно, кончиками пальцев, держали за ручку, а моему «Ижу», видимо, запарившись отдирать колёса от асфальта, пытались их открутить и унести корпус.

Игравшая во мне весёлая злость тут же сменилась яростью самого низкого происхождения. Помня о провале первого удара с прыжка, мы стартанули с упора лёжа. Но от полёта это не спасло, под ноги попался один из сбитых угонщиков. В результате нам пришлось торпедировать головой в живот конокрада, державшего мотоцикл Ниночки. Мотовор охнул, согнулся пополам, шлёпнулся вместе со мной на асфальт, и сверху на нас свалился «Леопард».

Оставшиеся на ногах угонщики секунд двадцать смотрели на эту сцену, затем один выкрикнул пару непонятных слов, и конокрады, кто ещё мог двигаться, рванули со стоянки. Вот только на выходе они столкнулись с Ниночкой, которая двумя ударами уложила всех, кто ещё не лежал. Оказавшись рядом со мной, она выдернула из кучи-малы угонщика.

— Я вас предупреждала, что будет, если тронете мой байк! — с каждым словом девушка встряхивала мотовора. Он клацал зубами.

— Погоди, — я аккуратно поставил «Леопарда» на место.

— Да, мой герой? — нежно спросила Ниночка.

— Вообще-то, они пытались угнать мой мотоцикл…

— Ну, «Лео»-то они тоже трогали?

— Трогали, — не мог не признать я.

Угонщик побледнел и попытался что-то просипеть с пересохшим ртом.

— Ну, тогда…

— Только дай мне поговорить с ним первым. А то после твоего разговора он не прислушается к моим аргументам.

— Ладно, — согласилась девушка и оставила угонщика.

Сделав шаг, я схватил рукой конокрада за ворот и поднял над землёй.

— Слушай сюда, — для верности я встряхнул мотовора. В руке что-то хрустнуло. — Я не знаю, что она вам пообещала, — он испуганно скосил глаза в сторону Ниночки, — но, клянусь, ещё одна попытка, и будете умолять меня отдать вас в нежные девичьи руки. Я — понятно выражаюсь?