Вдовы по четвергам - Клаудиа Пиньейро

— Принеси мне в ванную рюмку «Рутини».

Она снова пыталась бросить курить и, если в прошлый раз начала больше есть, то теперь не могла подняться с постели без рюмки вина. Тем более сегодня. Включила душ и встала под струи горячей воды. Первые капли больно ударили по коже. В окно был виден сад, где утреннее солнце растапливало иней. Она подумала о том, как провести остаток дня. Ничего особо интересного ей в голову не приходило. За годы жизни в Лос-Альтосе она научилась лишь играть в бурако, и ей очень понравилось, но потом игра ей надоела. Собирать последовательности ей больше не хотелось. То же, что вязание для других женщин: польза от него сомнительная, зато есть чем занять руки. За минувшие годы она все откладывала разные виды деятельности на потом, убеждая себя, что займется и тем и сем, когда дети целый день будут в школе. Думала, что сможет все наверстать и осуществит свои замыслы. Но близнецы уже заканчивали школу, а Кармен все никак не могла решить, с какого же проекта ей начинать. Ей нравилось заниматься дизайном интерьеров, но Альфредо считал, что идти на курсы декораторов при третьеразрядных институтах — все равно что бросать деньги на ветер. Еще она любила рисунок и живопись. Пожалуй, настало время записаться в студию живописи к Лилиане Ричардс. А может, стоит подождать еще несколько месяцев. Уверенности у нее не было. А еще ей нравилась психология. Раньше она никогда не посещала психоаналитика, но заинтересовалась этим делом после пары сеансов с женщиной-психологом, которая помогла ей оправиться от операции. Врач назвал это гистерэктомией,[16] она такого слова раньше не слышала, но поняла, что это значит. Вскоре она перестала заниматься детской столовой в Санта-Мария-де-лос-Тигреситос.

— Давай, это пойдет тебе на пользу, — сказал Альфредо.

Но она так и не смогла. Ей хотелось бы стать психологом. Или заниматься консалтингом, как Сандра Левинас, тут учиться надо меньше. Альфредо поддержал и эту идею. Ему нравилась Сандра Левинас, он считал ее миленькой. Но в любом случае сначала нужно было досдать некоторые предметы за курс средней школы, а так как никто, даже Альфредо, не знал, что у нее нет школьного аттестата, то сделать это, не вызывая подозрений, было очень сложно.

В полдень она спустилась в сад. Поставила свой шезлонг на солнце и стала читать журнал по декору, который ей присылали каждый месяц. В половине первого появилась служанка с вопросом:

— Что сеньора желает на обед?

Она попросила приготовить овощной салат.

— И принеси мне его сюда! — крикнула она служанке, когда та уже почти скрылась в доме.

Через десять минут женщина вернулась с подносом в руках. Там стоял средних размеров салатник с зеленью, заправленной оливковым маслом и бальзамическим уксусом, «как нравится сеньоре», приборы, тканевая салфетка, бокал, графин с водой, и тарелка с чурраско[17] — «вдруг сеньоре захочется». Кармен велела унести мясо: ей показалось неуместным, что служанка вмешивается в такие дела: в конце концов, это не Габина, она едва знает свою хозяйку.

— Принеси мне «Рутини», что я пила сегодня утром, всю бутылку, — сказала она таким суровым тоном, что служанка отнесла обратно чурраско и принесла вино, не сказав больше ни слова.

После обеда она задремала прямо на солнце. Ей приснился сон — тяжелый, вязкий, горячий, как жарившее ее солнце. Она словно провалилась в сон и никак не могла выбраться. Сон был красным, но без образов, без сюжета. Ее разбудила служанка с телефоном.

— Звонит сеньора Тереса Скалья, — сказала она.

Стоявший у шезлонга бокал упал, и остатки вина залили журнал. Кармен взяла трубку. Тереса звала ее на семинар по фэн-шуй, который через час состоится в школе, где учатся их дети.

— Семинар проводят в пользу малообеспеченных семей с детьми, ты в курсе?

Кармен спросила, не для столовой ли в Тигреситосе собираются деньги.

— Нет, это для других бедняков, не для наших.

У Тересы оставался еще один билет.

— Я знаю, тебе нравится дизайн, а билеты стоили по сотне песо каждый, так что это не только благотворительность, должно быть что-то стоящее.

Кармен пошла переодеваться. Тут ей захотелось позвонить Альфредо. Но он был на совещании и не мог разговаривать. Альфредо говорил, что в районе полудня у него всегда совещания и он выключает сотовый. Больше ничего подозрительного в выписках по его банковской карточке она не встретила, но и без того было ясно, что Альфредо ей изменяет и не сильно беспокоится о том, чтобы она об этом не узнала. Или, подумала она, даже хочет, чтобы узнала. Но как бы то ни было, она не собиралась начинать выяснять отношения первой. Еще раз попробовала позвонить мужу — ей нужна была новая чековая книжка, старая почти закончилась. Его секретарша тоже не отвечала. «Должно быть, они в каком-нибудь мотеле», — подумала она, нанося макияж перед зеркалом.

В три часа раздался гудок джипа Тересы. Кармен вышла.

— Едут Лала и еще Нане Перес Айерра, — оживленно сказала Тереса, пока она садилась в автомобиль.

Кармен удивило, что Нане захотела пойти на подобное мероприятие, ведь она всегда была большой любительницей спорта, целыми днями пропадала на теннисном корте или в тренажерном зале.

— Нет, она понятия не имеет, о чем это, просто растянула ногу и теперь почти не двигается, так что решила поехать.

Актовый зал школы Lakelands был переполнен. Кармен насчитала там лишь троих мужчин. Остальные — женщины. Ароматы импортных духов перемешались в воздухе, и Кармен снова стало клонить в сон, как во время сиесты. Но дрема не была сладкой. Лектор под гром аплодисментов прошел к кафедре. Кармен тоже поаплодировала. Разумеется, он не китаец, в его лице не было ничего восточного. Он называл себя «учитель фэн-шуй из Пало-Альто, Калифорния», Кармен поняла это из синхронного перевода — наушник она вставила в правое ухо. Она огляделась вокруг и заметила, что совсем немногие женщины пользовались этими устройствами. Наушники не надела даже Тереса, которая немного понимала по-английски благодаря своим путешествиям в Майами.

— Я собираюсь рассказать вам не о традиционном восточном фэн-шуй, а о фэн-шуй современном, каким он стал на Западе, — начал лектор и тут же сделал небольшую паузу, как телеведущий в новостях перед запуском очередного видеосюжета, а затем добавил: — Я бы не осмелился переделать те прекрасные дома, что я видел по дороге, в китайские пагоды.

В зале довольно засмеялись.

— Нужно взять из фэн-шуй то, что нам подходит, а остальное оставить другим.

Кармен зацепилась за слово «другим» и следующей фразы уже не слышала. Она раздумывала над тем, китайцев он относил к «другим» или тех, кто сейчас не находится в этом зале и не слушает учителя. Или это ее отец, который с тех пор, как от него ушла ее мать, жил в небольшой квартирке в Кабальито, в центре Буэнос-Айреса, за которую платил Альфредо, а сейчас лежит на кладбище, где место ему тоже купил Альфредо. А может быть, «другие» — это секретарша мужа, вернее сказать — «другая». Или ее мать — с ней после похорон отца Кармен не встречалась, и теперь она для нее даже мертвее, чем он. Женщины, игравшие в бурако на турнирах, которые она когда-то организовывала вместе с Тересой и Лалой, не были «другими», потому что они пришли сюда, она с ними поздоровалась. Кто такие «другие», так и не было сказано, или это не удалось перевести. Но здесь их не было.

Она снова потеряла нить лекции после слов:

— Жилье человека — это его вторая кожа.

Кармен вздрогнула. Потерла руки, почувствовала, что по коже побежали мурашки. Ей было жарко и холодно одновременно, как в детстве, когда поднималась температура. Тогда у нее появлялась гусиная кожа, а мама спешила укутать ее потеплее. Или как в первые разы с Альфредо. Она поискала взглядом тех троих мужчин. Решила: ни с кем из них не стоило бы связываться. Если уж заводить себе любовника в своем поселке, то это должен быть в лучшем случае архитектор, который занимается перепланировкой твоего дома, а в худшем — садовник. Между ними находились: инструкторы по теннису, кэдди, частный тренер по фитнесу, учитель музыки, который дает уроки игры на фортепьяно сыну одной из подруг, а больше с понедельника по пятницу в Альтос-де-ла-Каскада и окрестностях никого и не было. Конечно, если женщина не хочет связываться с женатым мужчиной — а все жители Лос-Альтоса были женаты, — что влекло за собой определенные проблемы, с которыми Кармен не готова была столкнуться. Хуже всего было то, что если об интрижке станет известно, один из любовников или даже оба вынуждены будут уехать отсюда. Как Адам и Ева, которых изгнали из рая, подумала она, совсем не слушая учителя фэн-шуй. Вот у Альфредо была интрижка в их поселке, но с женщиной «в процессе развода» — она снимала на лето дом Уровичей, а осенью снова уехала в город, так что Кармен больше не пришлось притворяться, будто она ни о чем не подозревает.