Карточный домик - Майкл Доббс

Несколько недель Урхарта можно было видеть в коридорах и барах, беседующим с правительственными заднескамеечниками. Он старался поднять их дух, отбросить сомнения, вызванные шероховатостями в деятельности Коллинриджа. Моральный дух легче подорвать, чем восстановить, многим старым и бывалым начала приходить в голову мысль, что старается он чересчур рьяно, ибо его бесконечное мелькание перед глазами парламентариев постоянно напоминало, что премьер-министр чувствует себя нетвердо и очень нуждается в поддержке. Если в данном случае он вел себя не совсем правильно, то ошибка эта явно проистекала из его желания выполнить наказ премьер-министра. Так или иначе, но до конца парламентской сессии оставалась всего одна неделя, а там не успеешь и глазом моргнуть, как виноградный нектар Южной Франции смоет последние воспоминания о парламентских заботах.

С учетом этого августовского предохранительного клапана правительства имеют обыкновение смягчать негативный эффект своих непопулярных заявлений, прибегая к небольшой уловке — публикуя их в самый последний день сессии в разделе «Письменные ответы» объемистого официального отчета о деятельности парламента. Можно, конечно, вывести правительство на чистую воду, громко и во всеуслышание раскритиковав его хитрый маневр и то, что за ним стоит, но это очень трудно осуществить на практике. Вместо того чтобы сосредоточенно перелистывать бесконечные страницы отчета, многие члены парламента в это время занимаются уже уборкой своих служебных столов, так что времени и возможности поднять шум фактически не остается. Правда, вся правда и ничего кроме правды — если вы только читаете мелкий шрифт.

Вот почему было так досадно, когда в «Баре Анни», где любили посидеть, поболтать, обменяться мнениями и слухами члены парламента и журналисты, нашли под креслом важный документ. Это была фотокопия проекта письменного ответа министра обороны, информирующего палату общин о предстоящем значительном сокращении территориальной армии, поскольку с наступлением ядерного века отпадает необходимость в содержании армейских частей большой численности. Ответ, направляемый в палату, должен был появиться в печати десятью днями позже. Документ нашел лоббистский корреспондент газеты «Индепендент», которого все уважали и который знал, как проверять факты. И когда в первый день заключительной недели работы парламента «Индепендент» опубликовала как главную новость дня статью об этом решении, никто не сомневался в достоверности изложенных фактов.

Правительства давно уже привыкли к постоянным обвинениям их в разного рода «сокращениях». Если, например, они сохраняют расходы на прежнем уровне и отказываются увеличить ассигнования в связи с появлением более совершенной и более дорогой техники, то их обвиняют в «сокращениях». Если они выделяют дополнительные ассигнования в связи с ростом расходов в каких-либо жизненно важных областях, но различные самозваные «эксперты» считают, что нужно было выделить еще больше, то правительства опять же обвиняются в «сокращениях». Если они переводят ресурсы из одной области в другую, то и в этом случае отовсюду слышатся те же обвинения. Если же они действительно производят реальные сокращения в любой области, кроме их собственной зарплаты, то их ждет незамедлительное возмездие.

В данном случае оно пришло с неожиданной стороны, расходы по графе «зарплата» в территориальной армии относительно невелики, однако численный состав армии довольно значителен и голоса на выборах правительственных кандидатов играют совсем немаловажную роль. Более того, по всей стране в высших эшелонах правящей партии на местах можно встретить высокопоставленных лиц, после фамилий которых в списках ставятся буквы «ВН», означающие «воинская награда». Это те, кто служил в территориальной армии, кто уважает служащих в ней и будет защищать их до последней капли чернил в авторучке.

Так что когда палата общин собралась, чтобы обсудить со спикером программу своей работы, атмосфера в зале была под стать летнему знойному дню — с правительственных скамей неслись горячие обвинения в предательстве и эмоциональные призывы изменить курс. Оппозиция сидела на своих скамьях, как римские львы, спокойно и заинтересованно наблюдающие, как христиане сами проделывают за них их работу.

Со скамьи поднялся достопочтенный сэр Джаспер Грейнджер, ВН. Старый человек с гордостью демонстрировал тщательно отутюженный полковой галстук и твидовый костюм с жилеткой, застегнутый на все пуговицы, несмотря на негодное кондиционирование воздуха, Поскольку он был председателем заднескамеечного комитета по вопросам обороны, его слова имели колоссальный вес.

— Я бы хотел вернуться к поднятому несколькими моими уважаемыми друзьями вопросу о ненужном и наносящем огромный ущерб сокращении наших территориальных войск. Надеюсь, что лидер палаты отдает себе отчет в том, какие чувства вызывает его решение среди его собственных политических сторонников? Понимают ли они с премьер-министром, какой ущерб будет нанесен этим поддержке правительству в ближайшие же несколько месяцев? Пока еще не поздно найти время обсудить это решение и отменить его. Я вынужден обратиться к уважаемому лидеру палаты общин с просьбой не оставлять своих коллег беззащитными перед обвинением в недобросовестности, которое, несомненно, будет выдвинуто против них, если это решение останется в силе.

Лидер палаты Саймон Ллойд выпрямился и приготовился снова пойти к трибуне, у которой, как он все более убеждался, был бы более соответствующий ее предназначению вид, если бы она была сложена из мешков с песком. Он уже выступил с двадцатиминутной пылкой речью, в которой пытался отстоять позицию правительства, и был очень раздражен, обнаружив, что подготовленный вместе с премьер-министром и министром обороны текст ответа на запрос не защищал его даже от гранат собственных сторонников. Он был рад, что рядом с ним на первой скамье находились и Коллинридж, и министр обороны. А с какой стати ему отдуваться одному?

— Мой достопочтенный друг не понял главного. Документ, оказавшийся на страницах газет, является государственной собственностью. Его украли. Это обстоятельство поднимает более важные вопросы, чем его содержание. Думаю, что он присоединится ко мне и от всего сердца осудит кражу важных правительственных документов, что, собственно, и выходит на первый план в данном деле. Предложение вновь заняться обсуждением деталей бюджетных расходов равносильно поощрению обычного воровства и играет на руку тем, кто им занимается.

Сэр Джаспер, вскочив, потребовал слова, по всему залу замахали листками с повесткой дня, и спикер уступил. Старый солдат вытянулся во весь рост, прямой как шомпол, с ощетинившимися усами и побуревшим от гнева лицом.

— Неужели и теперь мой уважаемый друг не понимает, что именно он не понял главного, — прогремел его голос. — Я бы предпочел жить с простым британским вором, а не с простым русским солдатом, чем и грозит нам такая политика!

В зале раздался такой рев, что спикеру потребовалась целая минута, чтобы навести минимальный порядок. Пока он утихомиривал зал, лидер палаты обернулся и бросил отчаянный взгляд на первую скамью, где сидели премьер-министр и министр обороны. Коллинридж что-то коротко бормотнул на ухо своему коллеге, затем холодно кивнул лидеру палаты.

— Господин спикер, — начал лидер палаты и остановился, чтобы подождать, пока уляжется гвалт, и прочистить горло, пересохшее от нервного напряжения. — Господин спикер, вместе с моими достопочтенными друзьями я внимательно прислушивался к настроению палаты. Я имею согласие премьер-министра и министра обороны на то, чтобы сообщить: в свете сегодняшних выступлений с обеих сторон правительство еще раз обсудит этот важный вопрос и посмотрит, нельзя ли найти какое-нибудь альтернативное решение.

Он поднял белый флаг, но не знал, расстраиваться ли ему по этому поводу или с облегчением вздохнуть.

Торжествующие победные крики вырвались за пределы палаты. Парламентские корреспонденты, упиваясь эмоциональной сценой ликования, спешно фиксировали ее в своих блокнотах. В общей суматохе и гаме на первой скамье застыла одинокая, поникшая фигура Коллинриджа. Он сидел неподвижно, вперившись взглядом перед собой.

Несколько минут спустя задохнувшаяся от спешки Матти Сторин продралась сквозь толпу политиков и корреспондентов, заполнивших вестибюль палаты общин. Оппозиция торжествовала, в то время как сторонники правительства пытались доказывать, что это была победа здравого смысла. Однако среди и тех и других мало кто сомневался, что видел премьер-министра на дыбе. Поверх этого столпотворения Матти заметила высокую фигуру Урхарта, который пробирался по залу, огибая толпу и отнекиваясь на ходу от вопросов взволнованных заднескамеечников. Он нырнул в первую попавшуюся ему дверь, и Матти последовала за ним. К тому времени, когда она его уже почти нагнала, он, перепрыгивая через ступеньки, бежал по лестнице к верхней галерее, окружающей палату.