Четвертое правило дворянина - Александр Герда

не происходило. Точно такая же привычная офисная возня, как и в прошлый раз. Разве что охраны на несколько человек прибавилось, а в остальном все никаких изменений я не заметил.

Как известно, рыба гниет с головы, а если в коллективе все в порядке, значит молодой Ермолов постарался сделать так, чтобы персонал не охватила тревожная паника.

Я не ошибся в своих предположениях, Петр Александрович держался молодцом. Хотя небольшое напряжение все же чувствовалось, но это было нормально — когда в тебя палят из пистолета во время обеда, как минимум, раздражает и выводит из равновесия.

На этот раз я не стал его вызывать к себе, а вместо этого сам расположился у него в кабинете. Я хотел, чтобы во время нашего разговора он чувствовал себя немного увереннее, а его собственный кабинет подходил для этих целей куда лучше, чем мой — все-таки он ощущал себя здесь безопаснее и мог быть более честным со мной.

— Как настроение, господин директор? — первым делом спросил я у него, когда секретарь принесла нам напитки и мы остались вдвоем. — Не горите желанием заявление на расчет писать?

— Пока нет, — ответил он и пожал плечами. — Всякое бывает, я же понимаю. Прекрасно знал куда иду и что может случиться. Да и отец меня предупреждал на этот счет, так что, ничего страшного. Самое главное, что люди Верховцева свое дело знают, если бы не они, тогда даже не знаю, чем бы дело кончилось.

— Известно чем, перестреляли бы вас как котиков на лежбище и все, — честно ответил я ему.

К чему строить иллюзии на будущее? Хотелось бы, конечно, верить, что подобных событий больше не возникнет, но в это не верил даже я сам, а уж он и подавно должен это понимать. Пусть лучше знает, что его задницу прикрывает надежная охрана и ценит мою заботу о его жизни. Ну и о безопасности остальных сотрудников, само собой.

— Владимир Михайлович, что-то известно насчет нападавших? — спросил он после довольно продолжительной паузы. — Откуда ветер дует?

— Леонид Александрович очень плотно занимается этим вопросом, так что, думаю, скоро будем понимать — кто, зачем и почему?

Разумеется, про Крестова ему знать ни к чему. Пусть работает спокойно и не забивает голову всякими ненужными глупостями.

— Кстати, Давыдову я утром звонил, он прекрасно себя чувствует, — сказал я, чтобы переключить его мысли немного на другое. — Говорит, что максимум через день выйдет на службу. Так что, рвется в бой!

— Ну да, мы с ним тоже созванивались, — улыбнулся Ермолов. — Он мне сказал, что над ним хлопотали даже Одаренные, поэтому очень благодарен за вашу заботу.

Здесь скорее не меня, а Верховцева благодарить нужно, это он давал первые распоряжения на этот счет. Но Петр этого не знает, так что пусть думает, что все здесь вертится исключительно из-за моих усилий.

— Просит привези ему пару сигар, так что после нашего разговора я, пожалуй, съезжу его навещу, — сказал я.

После этого мы еще немного поговорили о всяких текущих делах и к тому моменту, как я покинул его кабинет, Ермолов уже совсем успокоился и выглядел как прежде — никакой невысказанной тревоги в глазах. Ну вот и хорошо. Жаль только, что вопросы по Твери и Астрахани из-за всего этого немного сдвигаются, но от форс-мажоров никто не застрахован.

Как я и планировал, покинув «Кремль-плазу» заехал в табачную лавку, выбрал коробку сигар получше, а затем поехал навестить Давыдова.

Тот был рад меня видеть и в отличие от Ермолова, даже несмотря на легкое ранение, держался очень хорошо. Мне понравилась его реакция на случившееся.

В отличие от молодого купца, более взрослый и умудренный опытом финансист, относился к подобным происшествиям как к само-собой разумеющимся вещам, без которых в большой игре просто не обойтись. Если ты не готов к тому, что кто-то может в любой момент совершить на тебя покушение, то отойди в сторонку и не мешай взрослым дядям делить пирог.

Для его работы вполне подходящая логика, которая в данном случае означает весьма схожее правило — просто так большие деньги не платят никому. Что касается Давыдова, то он зарабатывал огромные деньги.

В палате своего финансиста я провел около получаса. Ровно столько, сколько требовали рамки приличия в данном случае. За это время он успел рассказать мне последние новости относительно интересующих нас объектов, ну а я заверил его, что Верховцев плотно занимается вопросом нападения на них.

Вроде-бы ничего толком не сделал, а день пролетел незаметно. К тому моменту, как я катил в Барвиху, часы уже показывали четыре часа вечера. Если честно, очень хотелось есть. Я набрал Бьянку и попросил заказать подходящее мясо, если у нас его нет — очень хотелось съесть сочный стейк с кровью.

Ну, а сразу после того как я закончил с Бьянкой, мне позвонил Василий Денисович Гринев. Такое ощущение, что аншеф специально дождался пока я закончу свой разговор со служанкой, чтобы сообщить мне важную новость — завтра в десять утра рейс в Эдинбург. Билеты и все остальное будет у старшей группы, которой, как обычно, назначена Салтыкова.

Поначалу я немного расстроился от этой внезапной новости — все-таки мне не терпелось выяснить, какого черта от меня хочет Крестов. Этот вопрос занимал меня гораздо больше, чем поход в гости к оркам и гоблинам, но служба есть служба.

Выходит, завтра меня ждет интересное утро — Василиса встретится с Катей и что из этого получится, вообще непонятно. Учитывая, что они обе воспитанные девушки, будем надеяться, что все обойдется малой кровью.

Видимо, в качестве компенсации за мои предстоящие нервные потери, мне пришло сообщение, что я стал богаче на сто тысяч рублей. Департамент решил оплатить мое участие в деле спасения Отечества от нечисти. Неплохая сумма — хотя могли бы и побольше подбросить, все-таки не в бирюльки играем.

Но это я так, больше для порядка возмущаюсь. С учетом того, что нас снабжают всем необходимым за счет империи, цифра вполне достойная. Раньше о таком я и мечтать не мог, а сейчас вот носом кручу. Как там говорят, аппетит приходит во время еды? Вот это оно самое и есть.

Дома меня ожидал весьма приятный сюрприз — букет роз, точно такого же цвета, который я позавчера преподнес Таганцевой. В цветы была вложена записка с коротким, но емким посланием:

«Спасибо тебе за все!»

По