Пайола - Дей Кин

– Все это очень интересно и познавательно, – согласился я. – Но я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне и мисс Сен-Жан?

– Я объясню вам, Алоха. Вы знаете, что я вложил много денег в "Блюзберд". Мне нравится пластиночный бизнес. И никакой поляк из Чикаго, вроде Тода Хаммера, не вытеснит меня из этого бизнеса. Поэтому вы и мисс Сен-Жан сделаете мне маленькое одолжение.

– Какое? – осторожно спросил я.

К одной из ножек стола был прислонен портфель. Амато раскрыл его и вынул листок бумаги с машинописным текстом.

– Вы и француженка подпишете эту бумагу, – сказал он с улыбкой, которая заставила меня содрогнуться. – После этого мы смоем кровь с вашего лица, купим вам красивую новую рубашку и отправимся с вами к одному из адвокатов, где мы официально закрепим этот документ двумя подписями незаинтересованных свидетелей. – Он развернул бумагу. – Потом я покажу эту бумагу Тоду и сделаю ему разумное предложение в отношении его фирмы "Стартайм". Если он примет это предложение, мы все останемся друзьями.

– А если он этого не сделает?

Улыбка Амато сделалась еще шире.

– Тогда мне придется отдать ее капитану Хэнсону, чтобы он ознакомился с ее содержанием.

– Я тоже могу с ней ознакомиться?

Он хотел было дать мне ее в руки, но потом передумал.

– Нет, вы можете ее испачкать кровью. Я вам прочту ее. – Он снова прижег сигару и начал читать:

– "Мы, нижеподписавшиеся Джонни Алоха и Ивонна Сен-Жан, по доброй воле и без всякого принуждения делаем следующее заявление:

Зная, что бывший служащий мистера Тода Хаммера, Томас Мулден, зверски убил миссис Мэй Арчер, за что он был приговорен к смертной казни, мы, нижеподписавшиеся, вошли в сговор с Тодом Хаммером, чтобы свалить всю вину на мистера Марти Амато, президента фирмы "Блюзберд".

Мы, нижеподписавшиеся, далее заявляем, что, для того чтобы осуществить наш план, мы взорвали утром этого дня машину мистера Алоха, чтобы подозрение в этом злодеянии пало на мистера Мартина Амато и чтобы полиция вынуждена была начать расследование деятельности вышеназванного мистера Амато.

Далее, мы заявляем, что, когда наша первая попытка навлечь подозрение на мистера Амато не удалась, мы решили вместе с Тодом Хаммером совершить убийство певицы Мейбл Коннорс, чтобы с помощью лжесвидетельств навлечь подозрения опять-таки на мистера Амато..." Амато прервал чтение и взглянул на меня.

– Как вам это нравится, Алоха?

Я попытался согреть мои потерявшие чувствительность руки своим дыханием, а потом пожалел об этом, – мою голову и мышцы лица пронзила жгучая боль.

– Вообще-то вы совсем не хотите, чтобы мы это подписывали, – сказал я. – Вы хотите только заполучить священника. Хотя, признаюсь, я первый раз в жизни встречаюсь с преступником, который сам заботится об отпущении грехов.

Амато ухмыльнулся.

– Дальше будет еще интереснее. – Он опустил глаза на бумагу и продолжал читать:

"Мы, нижеподписавшиеся, заявляем, что мы честно сожалеем о своих поступках, своих преступных действиях и даем эти показания в надежде, что суд будет милостив к нам". Далее идут подписи и так далее...

Он положил бумагу на стол, рядом – шариковую ручку.

– Что вы на это скажете, Алоха?

– Ваши адвокаты, видимо, очень спешили. Это можно было сделать намного лучше. Весь этот текст звучит так, будто его писал студент первого курса юридического факультета, даже не постаравшийся заглянуть в учебник.

– Я действительно торопил их, – сознался Амато.

– Самое неприятное заключается в том, что его не признает ни один суд.

Он пожал плечами.

– Ну и пусть. Кого это волнует? В конце концов повсюду проводятся следствия относительно деятельности "Пайолы". Как вы думаете, на какой бизнес еще будет способен Тод, если мои адвокаты дадут копии этой бумаги прессе?

Он снова поднялся.

– Поймите меня, Алоха. Я всю жизнь занимался бизнесом и неоднократно терпел поражения. Но я не дурак. У меня много связей. Вы думаете, что газеты не поместят этот материал? Я могу назвать вам редактора, кто будет счастлив иметь у себя такой материал. И это – ваш приятель Гарри Голд. Он знает, что Мэй Арчер убил Томми-Тигр и что за всем этим свинством скрывается Тод Хаммер. Один из моих людей сидел в баре "Секвойя" в соседней нише и слышал, что он вам говорил.

На это мне нечего было сказать. Но одну мелочь он все же проглядел.

– Ну, хорошо. Мы подпишем эту бумагу под вашим нажимом. Но как только уйдем отсюда, мы будем все отрицать.

Амато ухмыльнулся.

– Кто вам сказал, что вы отсюда уйдете. – Он покачал головой. – Вы отсюда не выйдете. Я слишком много вложил денег в свой бизнес, чтобы позволить какому-то частному детективу и какой-то французской стриптизерше испортить мне все! Мы поступим иначе. После того как вы это подпишете, вы убежите отсюда в страхе перед местью со стороны Тода Хаммера. Скажем, в Мексику или в Японию. А может быть, и в Европу. Кто знает, куда вы решили убежать, если ни один человек вас никогда не увидит.

Я почувствовал, как в моем желудке переворачивается бифштекс. Тут же за дверью находился океан, а он был довольно глубок.

Амато протянул мне шариковую ручку.

– Не утяжеляйте все, Алоха, а возьмите и подпишите. Первым. У меня был не ахти какой богатый выбор.

В любом случае меня собирались отправить к праотцам. Но если они собирались меня убить, то в бараний рог им согнуть меня не удастся. Я покачал головой.

– Ничего не выйдет. У меня руки свело судорогой.

– А вы и впрямь твердый орешек, – бросил Амато. – Но кто знает, возможно, мои мальчики сделают вас посговорчивее.

– Во всяком случае, мы попробуем, – тут же предложил свои услуги Епископ.

Я попытался парировать его удар и даже ответить на него, но парень, стоявший сзади меня, ударил меня ребром ладони по шее и снова послал в нокаут.

После этого они били меня с таким же успехом, как если бы я был мешком с мукой. Я поднимался и снова падал, поднимался и снова падал. Когда я опять лежал на полу, Епископ с остервенением начал бить меня ногами. Потом взял со стола бумагу.

– Ну, подпишешь теперь, гавайский выродок?

Разбитые губы мне не повиновались, но я все-таки пересилил себя и недвусмысленно дал понять, что он должен сделать с этой бумагой.

Парень, который сидел в машине за рулем, вздохнул и снова поднял меня на ноги.

– Что же, милые мальчики, сделаем еще кружок!

Но Амато их удержал.

– Такой тип людей я знаю. Вы можете год выбивать из него пыль, но получите только окровавленные кости. Но, как я слышал, Джонни – благородный рыцарь по отношению к дамам. Про него говорят, что если ему удастся заполучить девушку в свою кровать, то он со всей страстью будет оберегать ее добродетель от таких злых мальчиков, как, например, мы.

Он отодвинул стул к стене и направился к Ивонне. Даже сейчас, когда вся косметика была смыта слезами, она была прекрасна, желанна и женственна.

– Миленькая, – хрюкнул Амато. – Очень миленькая. – Он согнул палец и сунул его в вырез платья на ее груди и рванул. Ткань лопнула до самой талии, а потом соскользнула с ее бедер. Под платьем на ней оказались только черные шелковые трусики.

Она попыталась прикрыть свою наготу руками, но Амато ударил ее ладонью по лицу.

– Опусти руки, ты, тварь!

После этого он дал волю своим мерзким рукам.

– Миленькая, – повторил Амато, нагло ощупывая ее бедра. – Действительно, миленькая, – сказал он гортанным голосом. – Именно так и должна быть сложена потаскушка, чтобы Хаммер холил ее как цветок в своих апартаментах под крышей, выплачивая за них двадцать пять тысяч в год.

Позади стола находилась закрытая дверь. Амато толкнул ее и включил свет, не заходя в комнату. Я увидел кровать, на которой лежал ничем не прикрытый матрац.

Он развязал узел своего галстука и подошел к парням, которые удерживали Ивонну.

– Ну, быстро! – сказал он с кривой усмешкой. – Все по очереди! Я никому не хочу отказать в удовольствии!

Я взглянул на Ивонну. Щеки ее были залиты слезами, глаза зажмурены. Она уже больше не сопротивлялась, примирившись со своей участью. Лишь руки ее были сжаты в кулаки. Меня кольнула жалость: да, порой очень тягостно быть женщиной. Особенно хорошенькой женщиной.

– Ну, вы не надумали, мистер Алоха? – спросил Амато.

Я стоял перед выбором. Конечно, Ивонна не юная девушка. И для нее это не было бы слишком большой трагедией. Ведь она добровольно предлагала мне себя, если я помогу вызволить из тюрьмы Томми-Тигра. Но тут все-таки было совсем иное. И тут не играло роли, отдается ли женщина многим мужчинам или одному. Она просто не могла допустить, чтобы ее изнасиловала банда Амато. И я тоже не мог этого допустить. Я бы никогда больше не знал покоя. Конечно, в том случае, если бы остался жив.

– Ну, хорошо, – сказал я. – Вы победили. Давайте сюда вашу мазню. Я подпишу.

Глава 11