«Если», 2008 № 08 - Журнал «Если»

— Хм-м, — проворчал вождь Луи, подходя ближе. Но Месмерон дернул за бечевку, и карта свернулась, прежде чем вождь успел ее рассмотреть.

— Давайте покончим с нашими расчетами. — объявил Месмерон, поспешно оборачиваясь и щелкая пальцами. Один из Стептоу немедленно выступил вперед. В руке он держал бумажник.

— Вампума[4], извините, у нас не в ходу.

— Ничего, сойдут и наличные, — невозмутимо отозвался вождь.

Стептоу протянул ему несколько банкнот.

— Мы прошли долгий путь с тех пор, как продали Манхэттен голландцам за несколько долларов, — покачал головой вождь.

Дождавшись кивка хозяина, Стептоу вручил индейцу еще несколько бумажек.

— Пожалуйста, проводите вождя к каноэ, — распорядился Месмерон, — и приготовьте спальни для наших гостей. Завтра на рассвете мы отплываем.

Клем, Данки и профессор переглянулись:

— Мы?!

— Естественно, — кивнул Месмерон. — Я единственный способен привести вас к могиле Молчаливой женщины. Полагаю, возражений не будет?

При этом Месмерон смотрел прямо на Клема. Впервые с минуты их появления здесь Клем ощутил, что смотритель маяка осведомлен о его присутствии. Он неуклюже стащил с головы шляпу и принялся нервно мять ее в руках, ломая голову в поисках отговорки, любой отговорки, какой бы несуразной она ни казалась. Лишь бы не дать Месмерону присоединиться к ним на конечном этапе их путешествия.

Клем сокрушенно вздохнул. Как ни старайся, на ум ничего не приходило.

Эта ночь для Клема выдалась бессонной. Уже в который раз. Он лежал в гостевой спальне маяка, прислушиваясь к шуму прибоя, и затягиваясь пенковой трубкой, подаренной адмиралом Сибери. Хоть и треснувшая, она сохранила благородные очертания, и с ней было легче вспомнить лучшие времена и спокойную жизнь.

— Когда собирается появиться этот чертов призрак? — буркнул Месмерон, сидевший в кресле у постели Клема. И без того не слишком большой запас терпения истощался с каждой секундой.

— Насколько я знаю, у нее нет расписания, — ответил профессор Стеббинс с другой стороны кровати Клема. В отличие от Месмерона, ему было чем занять себя. Профессор с головой погрузился в огромный том, взятый из библиотеки Месмерона: если верить заглавию, что-то вроде руководства по наиболее эффективному использованию амулетов. Очевидно, мнение профессора по данному вопросу резко расходилось с точкой зрения автора, судя по презрительному фырканью, то и дело раздававшемуся в комнате.

Мужчины, сидевшие по обе стороны постели, были полны решимости собственными глазами наблюдать материализацию Молчаливой женщины и ради этого соглашались бодрствовать хоть до утра. Данки, со своей стороны, твердо вознамерился избежать подобной встречи и поэтому предпочел провести ночь на люггере. Счастливец! Он уже крепко спал.

— Какая-то проблема, доктор? — спросил Месмерон после очередного фырканья.

— Этот писака, — пояснил профессор, — не способен отличить амулет от талисмана!

— На этот раз я целиком с вами согласен, — заявил Месмерон.

— Назвать такого жалким любителем — означает сильно повысить его статус, — добавил профессор, с отвращением закрывая книгу и давая моноклю выскользнуть из глаза. — Если не сочтете меня хвастуном, я порекомендовал бы вам свою книгу по этому предмету. Я куда более сведущ, чем этот тип… хотя, должен признать, был несколько обескуражен, не найдя своего труда на ваших полках.

— Он там есть, уверяю вас. Не сомневаюсь, что начатки знаний, изложенные там, могут помочь даже оперившемуся оккультисту.

— Ну разумеется, — сухо улыбнулся профессор. — Ваши знания в этой области, несомненно, равны моим… или я себе льщу?

Месмерон не счел нужным ответить и вместо этого устремил взгляд на Клема:

— Скажи, как мог такой жалкий человечишка приобрести столь могущественного врага?

— Врага?

Клем поперхнулся дымом и закашлялся.

— Что-то я в толк не возьму, о чем вы.

— Врага, противника — неважно, — небрежно бросил Месмерон. — Того, кто посадил тебе на шею Молчаливую женщину.

— Того, кто посадил… вы считаете, это было сделано намеренно? — осведомился профессор Стеббинс, очевидно, шокированный таким предположением не меньше Клема.

— Да бросьте, доктор, — отмахнулся Месмерон. — Не думаете же вы, что Молчаливая самостоятельно освободилась от оков! Как еще она могла… откуда этот омерзительный смрад, черт возьми?!

Клем потянул носом и скорчил ужасающую гримасу, но, повернувшись, обнаружил, что профессор открыл очередную банку сардин. При этом Стеббинс бессмысленно глядел в пространство, явно затерявшись в глубинах собственных мыслей.

— Намеренно… я не подумал об этом…

Волосы Клема вдруг встали дыбом. Бедняга затрясся в ознобе, пронзившем все его существо.

— Она здесь.

В комнате стало тихо. Из тишины выплыло слабое, едва слышное причмокиванье. Клем приготовился увидеть зрелище, неизбежно сопровождавшее звуки сосущего грудь младенца.

И тут у изножья кровати проявилась Молчаливая женщина.

— По-ра-зительно, — прошептал профессор, таращась на привидение. На губах Месмерона играла злобная усмешка.

Молчаливая стояла неподвижно, не наступая и не отступая. Клем смотрел поверх ее залитого кровью воротника, туда, где должны были находиться ее глаза, взывая к зеркалу ее души, способному столь многое выразить без слов. Впервые он видел в ней то, кем она была на самом деле: молодой, испуганной, затерянной во времени девушкой.

И тут Месмерон захихикал, сначала едва слышно, потом все громче и ехиднее, пока смешки не переросли в оглушительный маниакальный хохот.

И спину Клема снова обдало ледяным ознобом, по сравнению с которым впечатление от явления Молчаливой женщины казалось детской мультяшкой.

Время уже шло к полудню, когда экспедиция пустилась в путь на поиски старого кладбища Питибога. После долгих и жарких споров было решено предпринять путешествие на судне Месмерона. Этот сноб при виде «Артфул Доджера» объявил его полностью непригодным для плавания. Он и слышать не хотел о том, что старый люггер каким-то образом сам нашел дорогу к маяку и ни разу не сел на мель.

Уже после полудня компания прибыла на тот отрезок побережья, который ближе всего подступал к цели их путешествия. Берег был весь изрезан бухточками, а рифы делали его поистине предательским при высадке, особенно если прилив был невысок. Кроме того, он представлял собой почти отвесную скалу. Ни один опытный моряк не посмел бы высадиться в таком гибельном месте, но Месмерон твердил, что это единственный подходящий участок на много миль вокруг.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});