Вифлеемская Звезда - Абрахам Север

не в тему и довольно искусственно Колязин завершил разговор.

Уже на улице его брал гнев: “Зачем он это сделал? Поиграть две недельки не мог без клавишника!? Нашёл, понимаете ли! Как же он меня бесит в этом году! Зачем он её заманил сюда и как? Идиот. Просто идиот. Показушник и очкавтиратель! Строит из себя божий одуванчик, а сам — тот ещё корыстник. Всё время перед Ивановной выслужиться пытается, догодить и шуточкой обменяться. Не дураков дело — помогать. Лучше бы взахлёб там обчитался, но не так, как он поступает. А толку уже, что с него взять? Ничего. Балбес и только.”

Прошла неделя. За это время четвёрка, разграбившая Миёры, продала перфоратор на барахолке, сумма была разделена на четыре, как и все товары до этого, вроде плазмы, лопаты, тачки и стремянки. Преступная деятельность уже принесла в карман Колязина более ста пятидесяти долларов в валютном эквиваленте, которые пока никуда не спустил. Валера вложился в новую видеокарту для компьютера. Оскар и Игорь, судя по всему, стали покупать что-то посерьёзнее сигарет и алкоголя. Сергей кроме делёжки денег с Дерюгой и Шатоваловым никак не пересекался, считая, что гусь свиньям не товарищ.

Четверг. Снова репетиция. Сергей сильно устал, но отказать в просьбе Раисе Ивановне не смог и молча вынес из-за кулис пульты11. Тут же на сцене раскладывался саксофонист Коля, вытирая свой золотистый инструмент тряпочкой, и басист, регулирующий звук на усилителе. Вокалистка Алиса сидела в телефоне, Раиса Ивановна же настраивала у акустического пульта микрофоны.

Боковые двери открылись и из них вышел Максим, следом скромно прошла Инесса Шостакович.

— Раиса Ивановна! — крикнул ударник.

— Эу!? — ответила та и оторвалась от настройки микрофонов на источник звука, издавший её имя и отчество.

— Вот! Я привёл пианистку! — довольствовался Максим.

“Пф… Ну и рожа, будто лепрекона привёл. Сколько гордости, сколько бахвальства, как же он меня раздражает”, — подумал Колязин.

Максим оставил пианистку и взошёл на сцену для расстановки ударной установки. Инесса обменялась с сидящей Алисой “приветами” и просто стояла, ждала, пока к ней подойдёт руководитель. Сергей пугливо посматривал в её сторону, тут же прятал глаза и продолжал что-то регулировать на усилителе, хотя всё уже было идеально подобрано.

Наконец-то Раиса Ивановна подошла к новенькой. Она представила себя и коллектив, а затем спросила, будет ли у неё получаться ходить на репетиции.

— Посмотрим, — ответила Инесса, — у меня загружен день, возможно, я скоро откажусь от факультатива, тогда будет больше возможности посещать репетиции.

— Что же, хорошо, давай посмотрим на твои навыки игры по нотам.

Раиса Ивановна предложила девушке синтезатор, на что та немного растерялась.

— Что такое?

— Стоя, я никогда не играла.

— Ничего страшного, там всё то же самое, что и на пиано, местами даже проще, а с кнопками я помогу.

Руководительница отвела Инессу к инструменту. Сергей почти всё время разговора смотрел на одноклассницу, разглядывал её волнистые волосы, собранные тёмно-зелёным обручем. Ему было ужасно не по себе, потели ладони. Он пытался увлечь себя наигрыванием какой-то мелодии, но Раиса Ивановна попросила его пока не извлекать никаких звуков. Она следила за тем, как Инесса по нотам играет аккорды на синтезаторе. Сергею казалось это странным, эти звуки были теми же, что он уже слышал не раз, но всё-таки другими, не теми, что играла Карина. Он взглянул на Максима, который пытался беззвучно изображать крутую игру на установке, и в который раз начал думать гадости про него. Руководительница с пяток минут позанималась с Инессой и разрешила коллективу медленно начать играть со вступления.

У Сергея тряслись пальцы, он то и дело задевал не ту струну, а в паузах косил в сторону синтезатора. На аккордах было проще, но он и там умудрялся хватать не тот лад или задевать пальцами струны, заглушая звучание. Он пытался собраться и думать только о своей партии, но заслышав синтезатор, невольно поворачивался в ненужную сторону, долю секунды лицезрел фигуру Инессы, а потом судорожно возвращался к нотам, когда уже порядком сбивался с текста. Ему зачем-то хотелось на неё посмотреть, и за этот дикий для самого себя интерес, он, с расстройства, потел и нервно дышал. Это же мешало ему играть как обычно, поэтому он так не хотел, чтобы Максим привлёк Инессу в «Севилью».

Потом Раиса Ивановна разобрала с Инессой песню до конца (это не классика, тут всего в запеве пару аккордов и столько же в припеве, и это всё повторяется — учить нечего), а после, подключив заскучавшую вокалистку, ансамбль начал играть с начала в нормальном темпе. Сергей как назло играл из рук вон плохо, он не мог собраться, дурацкие потные пальцы скользили и не слушались рук, а чокнутая голова так и норовила отвернуться куда-то в сторону, не смотря на ноты. Раиса Ивановна остановила расхлябанную игру:

— Повнимательнее, повнимательнее! Инесса, там другие аккорды. Сергей, играешь лишь бы что. Коля, там паузы в восьмую, а не в четверть. Бас, играй тише. Собрались, заново!

Колязин получил замечание, от этого ещё больше разволновался и лучше играть не стал. Он не понимал, почему всё настолько ужасно, его уровень откинулся назад на два с половиной года. Неужели всё из-за того, что в ансамбле играет Инесса? Ну нет, это же чистой воды бред сивой кобылы! Как он не хотел, получалось у него не очень. Пальцы лоснились как от растительного масла. Он за репетицию хватил ещё одно замечание и в край растерялся.

К его удаче, урок закончился быстро, и Инессе нужно было идти по своим делам. Пока Колязин наблюдал за её разговором с Максимом, чуткая Инесса уловила на себе чужой взгляд и посмотрела на Сергея. Так пересечься он ни в коем разе не хотел. Притворился, что рассоединяет гитару с усилителем и трёхсекундное дело затянул на целую минуту. Пока та не ушла, он так и не поднял головы. Раиса Ивановна попросила мальчиков всё занести по местам. Сергей был рад, что репетиция позади, но тут, как и всегда, впрочем, к нему стал приставать с расспросами ударник. Они вместе несли бочку от установки, и тут Максиму почему-то пристало спросить:

— Слышь, а ты чего сегодня так неровно играл?

Сергей явно не был в настроении отвечать на вопросы, особенно правдиво.

— Устал. Тяжёлый день сегодня.

— В те разы не уставал чего-то.

— Не в форме сегодня, а тебе я смотрю, не всё равно.

— Просто интересно, раньше хорошо играл, а сегодня — не очень.

Поставили бочку куда надо.

— Тебе потрындеть охота? — нервно и злостно