Мир Мрака 2027 - Иван Косолапов

  – Вас ментальной волной накрыло, под психический пресс попали. Мозги на некоторое время видения внутри себя за реальность принимать начали, – спокойно ответил водитель.

  Я взглянул вокруг. Всё тот же туман, более-менее целая дорога, и разбросанные везде ещё не сгнившие остовы автомобилей. Значит, я действительно лишь попал под ментальное воздействие окружающего…

  – Ха, ого, и что, только мы на это повелись? – как-то нервно спросил я.

  – Ну, как видишь…

  Я незадачливо посмотрел вокруг, то есть только мы вдвоём такие слабаки. Хотя, ну Макс ладно, ему вообще в окно смотреть трудно, поэтому тут всё понятно. А вот…

  – И как же ты держишься от этого? – спросил я у Гоши.

  – А я об этом не думаю, я только на дорогу смотрю, по сторонам не отвлекаюсь, чисто по прямой, поэтому и держусь, потому что остального не замечаю.

  А это разумно, но ему есть чем заняться. А вот что касается нашего охотника…

  Антон сидел, привалив голову к сиденью и устремив взгляд в пол. Он снова слушал музыку. Изредка посматривая наружу, он не задерживал там взгляд надолго. Наверное, поэтому ему удаётся избежать подобных волн, хотя я тоже мало смотрел сквозь стекло… Чёрт, а может мне просто пора уже признать, что у этого парня психика покрепче всех нас будет и всё?! Да, наверное, так и надо сделать, да вот только не могу я, гордость не позволяет.

  Оставшуюся часть пути ехали более-менее спокойно. Если кто-то замечал, что один из нас слишком долго залипает, то быстро будили, пока не зашло слишком далеко. Я больше не попадался, чем остался доволен: и одной оплошности мне хватит. И так продолжалось, пока мы не съехали на Р41.

  Гоша сказал, что теперь нам надо доехать до города Скидель. Там, если всё будет нормально, нас пропустят. Так ему сообщил странник, однако кто там живёт и что значит “нормально” он не уточнил.

  Но через пару километров, мы поняли, что всё окажется куда сложнее.

  – Оба-на, и что же дальше будем делать? – спросил Макс через стекло глядя на обрушившийся мост.

  – Ну, охренеть теперь, – выговорил Гоша и положил руки на руль. Да, к такому мы точно готовы не были. – Так, Сань, дай мне карту.

  Я заглянул в бардачок, недолго порылся в нём, после чего достал свёрнутый лист. Дал его водителю. Он развернул его на приборной панели, и долго всматривался в участок пути, на котором мы сейчас находились. Он, к слову, был уже отмечен оранжевым.

  – Короче, парни, мы сейчас в районе села Лунна, так как к Мосткам нельзя ни в коем случае, придётся ехать по обходным путям в сторону Гродно. О них мне ничего не сказали, так что думаю, сильного там ничего быть не должно, тем более что прям перед ними небольшой участок зелёным отмечен, что дальше наш путешественник решил не рисовать, но раз есть подобный цвет, значит всё более-менее… я правильно мыслю? – он посмотрел на нас. Не с вызовом, нет. Скорее с поиском поддержки. Кое-кто даже кивнул. – Ну вот и я так считаю. Так, мужики, у кого-нибудь, хотя стоп, Саша поищи-ка в бардачке карандаш, там он должен быть, – я ещё раз залез в бардачок, действительно, спустя минуту я нашарил твёрдый продолговатый предмет. Передал найденный карандаш Гоше, он недолго там что-то чертил, после чего сказал: – Ну, всё тогда, к Гродно.

  Водитель отдал мне карту обратно, опустил ручной тормоз, перешёл на задний ход и вырулил в обратную сторону. Мы ехали обратно, пока не попали в село Лунна. Там Гоша свернул на просёлочную дорогу.

  Карту он мне сказал не складывать. Посоветовал, чтоб я следил за намеченной им дорогой и, если что, направлял движение. В общем, выдвинул меня на роль штурмана.

  Да вот только не нравилось мне это, что мы от курса отклонились, плохое было у меня предчувствие.

***

  – Welcome to hell, – прошептал Петр, как только мы въехали в город.

  Честно сказать, впечатление создавалось именно такое. Всё вокруг будто просырело и поблекло. В новом мире и так цветов кроме серого и чёрного немного, но здесь… Создавалось такое впечатление, что сам воздух бледного оттенка. Его как будто можно было потрогать руками, даже внутри машины была ощутима его тяжесть.

  Гоша еле слышно сглотнул: даже ему было не по себе. Ну, это и понятно, сейчас всем было нелегко: дошло до того, что аж Антон снял наушники и теперь внимательно наблюдал за округой.

  – Так, парни, думаю об местной АЭС все помнят. Что на счёт самого областного центра не знаю, но думаю, что и в городе радиационный фон немалый. Поэтому… – начал вновь водитель.

  – Окна не открывать, сидеть и не высовываться, всё равно мы тут на долго не задержимся – это всё мы уже усвоили, – перебил Макс.

  Но он был в чём-то прав, в конце концов, Георгий нам это уже пять раз говорил. Сколько можно? Хотя, человек волнуется, но тут у всех сейчас нервы натянуты.

  Я слышал много баек про это место. Некоторые совсем уж фантастические, некоторые содержат, наверное, хоть какую долю правды. Не про одну из них мне сейчас вспоминать не хотелось: жути, придаваемой этим местом, и так хватало. Но воспоминания о телефонных звонках, принимаемые давно не работающими сотовыми и производимые родственниками людей, приехавших перед трагедией в Брест из Гродно, так и лезли в голову. Всякий раз, когда они подымали телефон, сквозь шум помех просачивались только мольба о помощи или просьба, о лишении жизни, их жизни. Как только кто-то пытался что-то сказать в ответ, вызов всегда заканчивался, и телефон затихал, скорее всего, навсегда. Нередко людей, принявших такой вот вызов, приходилось вести к местному психиатру – услышать подобное всякий бы побоялся.

  Это самый распространённый слух, почему, да потому что это не вымысел, это действительно правда.

  Я помотал головой – чёрт, хватит, сейчас лучше думать о чём-нибудь хорошем… Хотя о чём “хорошем” можно думать в подобный момент? Правильно, ни о чём, потому что нет теперь хорошего, нет светлого, нет прекрасного. Есть мрак, зло и ужас.

  – Эй, парни, взгляните-ка сюда, – неожиданно сказал Антон.

  Он внимательно наблюдал за ближним домом. Сначала я взглянул на него, вроде ничего не обычного. Но потом в окне первого этажа уловил еле заметное движение. Что это было, я не рассмотрел, но в следующую секунду мне стало не до этого, я, наконец, понял, что заинтересовало листомана.

  Из-за угла здания, ничего не замечая вокруг, брёл высокий человек. На первый взгляд ничего особенного, но через мгновение я осознал, что что-то не так. А после я нашёл и ответ: он ведь абсолютно голый. И тут-то я начинал замечать ещё большие неполадки, одной из которых стали огромные, кое-где разорвавшиеся, волдыри на его теле, покрытом странной, бледно-оранжевой, шелушащейся кожей.

  Он шёл ещё некоторое время, пока всё же не распознал шум сбоку и не повернул к нам голову. Я вновь ужаснулся. Вокруг было плохо видно, но такое не заметить было трудно: вытекший правый глаз и отсутствие нижней челюсти, на месте которой теперь свисали гнойные кожные лоскуты. Растительность, на первый взгляд, на теле отсутствовала, хотя было плохо видно. Вскоре человек, или что это теперь было, повернулся к нам целиком, и я понял, что узнать, к какому полу он принадлежит, тоже не представляется возможным. Хотя неимение чётко выраженных молочных желез более прислоняло существо к мужскому виду.

  – Что это? – в страхе спросил у пространства Макс.

  – Невозможно, – прошептал Гоша, и вдавил педаль газа.

  – Что… что… что такое? – засуетился Макс.

  – А ты до сих пор не понял? По-моему всё и так очевидно, все признаки на лицо, – взволнованно ответил Гоша.

  – Не понял, – вмешался Пётр. Честно сказать я тоже не совсем понимал сложившуюся ситуацию.

  – Лучевая болезнь, все признаки идентичны. Кроме одного: он до сих пор жив и двигается, – неожиданно сказал Антон.

  Я припомнил последствия Чернобыльской катастрофы изучаемые ещё в школе и недавно виденные последствия ядерных боеголовок. А ведь точно, выпавшие волосы, разлагающиеся тела, покрывшиеся желтой шелушащейся кожей… Всё как тогда. Но почему он жив, при таком-то уровне облучения. Что здесь творится?

  – Чёрт, не нравится мне это. Это выходит за все грани известной науки, – чуть не истерично сказал Макс.

  – А разве, агх, мутанты не выходят за грани науки? – попытался подколоть его Пётр.

  – Мутирование – это обычный процесс при перемене свойств и веществ в организме. А вот ходячие трупы – это не нормально, – согласился с Максимом Георгий. – Надо выбираться отсюда.

  Он быстро лавировал среди машин и мусора на дорогах.

  Нам ещё много раз встречались подобные существа, они выползали отовсюду. Из развалин зданий, выпадали из окон оставшихся первых этажей, просто брели по трассе. Некоторых мы даже сбили, но не обращали на это сильного внимания. Пока Антон не сказал:

  – А вот теперь дело принимает новый оборот, – я обернулся, и сразу понял, о чём он говорит.