Титановая гильотина - Сергей Соболев

Что-то промямлив, Аркушин развернул малость пожамканную, слегка надорванную четырехполосную газету «Вечерний экспресс» (это издание, финансируемое банкиром Ряшенцевым, поддерживаемое также мэрией, выходит пять раз в неделю, кроме субботы и воскресенья). Две полосы, включая передовую, были посвящены вчерашним бурным событиям вокруг Новомихайловского ТМК, а сами материалы, написанные журналистом Павлом Кормильциным в его обычной образной и хлесткой манере, были проиллюстрированы несколькими фотоснимками, заснятыми — скорее всего, самим Кормильциным — непосредственно на месте событий.

Сразу же в глаза бросилась набранная крупным шрифтом шапка передовой: «Титановая „губка“ — единственное оружие новомихайловского пролетариата?!» Здесь же был помещен фотоснимок группки комбинатовских «пролетариев», вооруженных вместо булыжников увесистыми брусками титановой губки…

На развороте еще одна большая статья, которой был предпослан весьма многозначительный и обидный для нынешней власти заголовок: «Вице-губернатор Воронин, действуя в сговоре с менеджментом РАО „ЕЭС“, намерен банкротировать титановый комбинат в интересах американского концерна ТМКА»…

«Черт бы его побрал, этого Кормильцина! — выругался про себя Аркушин, которого от всего этого бросило в жар. — Наш пострел везде поспел…

Весь тираж, скорее всего, — решил он, — был отпечатан в соседней губернии (если бы набирали эту дрянную газетенку в одной из местных типографий, Аркушину об этом немедленно бы доложили). Отпечатали за ночь и утро, а уже после обеда выбросили завезенный в Н-скую губернию тираж на уличные лотки и в киоски печати… За всем этим стоят серьезные люди и немалые деньги… И еще нужно признать, что и Паша Кормильцин, перу которого принадлежат самые острые материалы, прокрутился очень оперативно, успев в считаные часы жаляще отреагировать на совсем свежие события в Новомихайловске… »

— Вот как надо работать, Гена, — совсем уже успокоившись, заметил Воронин. — Учись у своих же коллег…

— Ничего, Виталий Алексеевич, — оскалив, как хорек, мелкие зубы, сказал Аркушин, — я этого Кормильцина и его газетенку так теперь прижму…

— Будешь делать только то, что в пределах твоей компетенции, — сказал Воронин. — Должно быть так: я командую «фас» и показываю пальцем, ты и твои присные рвете этого человека в клочья!..

— Сделаю все, как вы прикажете, — преданно покивал головой Аркушин. — Прикажете Кормильцина не трогать — не будем…

— Это другое дело. — Воронин удовлетворенно покивал головой. — Вы газетчики… вот и занимайтесь своим бумагомарательным бизнесом! Вот что нужно сделать, Геннадий, причем немедленно…

— Жду указаний, Виталий Алексеевич.

— Пошли немедленно людей, чтобы изъяли нераспроданную еще часть тиража! Но аккуратно, без скандалов и мордобоя… Да выкупите, сколько удастся, в конце концов!

— Будет сделано.

— С ответной реакцией спешить не будем, — продолжил Воронин. — Прижми только свою журналистскую братию, чтобы об этих кормильцинских… инсинуациях нигде не сообщалось… чтоб ни словечка на эту тему!

— Как прикажете, Виталий Алексеевич.

— И еще один важный момент… Гена, до меня дошли слухи, что в Н-ск приехали какие-то журналисты из Москвы. И что их вроде бы даже видели вчера в Новомихайловске…

— В мой департамент никто не обращался, — вновь бледнея, сказал Аркушин. — Откуда такая информация?

— Из серьезных источников, — мрачновато усмехнулся Воронин. — Снесись по данному вопросу с центурионовцами… желательно даже с самим Черняевым. Я не хочу, чтобы здесь, особенно в такое сложное время, бесконтрольно шлялись какие-то журналисты из Москвы и снимали тут все, что им только заблагорассудится! Так что задача, Геннадий, прежняя: все, что касается конфликта вокруг «титана», любая информация на эту тему… должна быть либо полностью закрыта для федеральных и столичных СМИ, либо дозированно вбрасываться через проплаченные нами «источники»…

Первый день недели для Виталия Черняева выдался столь же хлопотливым, что и для большинства других мало-мальски серьезных людей, участвующих нынче в местных политических и финансовых баталиях. Поэтому обедать глава фирмы «Центурион» отправился гораздо позднее, нежели обычно, — уже в шестом часу вечера.

Какой-то определенной точки, где он бы столовался на постоянной основе, не существовало: Черняев не терпел однообразия. К тому же в городе существовало с полдюжины заведений, славящихся приличной кухней. Ему нравилось бывать в разных местах вот еще по какой причине: Черняева откровенно забавляло то, как его внезапное появление в стенах того или иного частного ресторана или кафе заставляет малость напрячься, поволноваться владельцев этих точек… Многие из этих прощелыг, хотя бывший полковник милиции покинул свой пост главы ОБЭП, продолжают откровенно побаиваться Черняева и некоторых лично преданных тому людей, в прошлом также сотрудников милиции; они лебезят, прогибаются перед этим известным в здешних краях человеком, хотя Черняев в принципе ведет себя как обычный посетитель и всегда платит по счетам — что не может не тешить в какой-то мере его самолюбие…

Отобедав в отдельном кабинете сравнительно небольшого и уютного ресторана «Какаду», Черняев, большой любитель этого дела, по обыкновению, как он сам любил говорить, «на десерт», взялся сыграть партейку в «американку» со своим же шофером. Через несколько минут в «Какаду» подтянулся Ломов, которого Черняев вызвонил по телефону и приказал немедленно явиться в этот самый «попугайский» ресторанчик.

— Обожди меня в машине, — сказал Черняев своему водителю. — Лом, бери кий! По ходу успеем партию сыграть!

Помещение, в котором находилась пара бильярдных столов и «мраморный» стол для напитков, с кожаными креслами, был отгорожен от основного зала, так что их разговору сейчас никто не мог помешать.

Ломов несколько неудачно разбил «горку», и Черняев тут же, воспользовавшись этим его промахом, загнал шары в три разные лузы.

— Слушай сюда, Лом, — пригубив джин-тоник из уже наполовину опустевшего стакана, сказал Черняев. — Я так понял, у вас с Фомой уже все «на товсь»?

— В полной готовности, — кивнул своей лошадиной физией Ломов: — Фома разве тебе не докладывал?

— Да, я в курсе. Я тебя пока у Фомы заберу, хватит с него Курта… Возникла одна тема, которую нужно срочно пробить…

— Журналюги? — догадался Ломов.

— Откуда знаешь? Сам допер или кто уже «тренькнул»? Потеряв интерес к почта уже выигранной партии, Черняев уставился на своего сотрудника.

— Это ведь ты, кажется, в Новомихайловске каких-то телевизионщиков засек?

— Случайно получилось, — сказал тот, пожав широкими, чуть, вислым и плечами. — Я помню, что был как-то базар на эту тему… Ты ж сам, начальник, недавно говорил, чтоб, значит, следили… чтоб какая-нибудь падла мимо нас не вздумала снимать в том же Новомихайловске какие-нибудь видеоматериалы. Откуда знаю и почему догадался? Да вот только недавно мне об этом звонил Витя Синицын, старлей из ППС…

— Знаю, — кивнул Черняев. — Он же у нас когда-то начинал. И что?

— Он тоже этих журналюг заприметил. Еще раньше, когда они в городе появились. Говорит, что сам видел, как эти двое, мужик и баба, понты перед гаишниками кидали, хвастались какими-то крутыми знакомствами… вроде даже с самим министром знакомы. Но Синицын считает, что это именно дешевые «понты», но… может, они и в самом деле настоящие телевизионщики?

— Значит, не зря мне цынканули[8] про этих двух, — озабоченно хмуря брови, сказал Черняев. — Менты, говоришь, тоже пытаются выяснить, кто они такие и с какой целью прибыли в наши края?

— Как раз про то Синицын мне и звонил, — потеребив тяжелую челюсть, сказал Ломов. — Я так понял, что органы пытаются установить их местонахождение. Виктор сказал, что эти двое еще вчера вечером съехали куда-то… а проживали они в гостинице «Спутник»… Спрашивал, нет ли у нас какой наводки, но я сказал, мол, не при делах… в общем-то так и есть! Ну а тут, начальник, как раз ты мне прозвонил…

— Добро, Лом, я все понял, — кладя кий поперек бильярдного стола, сказал глава фирмы «Центурион». — Возьми кого-нибудъ ceбе на помощь из наших ребят… Свяжись еще раз с Синицыным, ну а я сам с его начальником переговорю! Задача, Лом, стоит простая: «пробить» своими силами или через наших друзей из органов местонахождение этих двух московских журналистов… если они, конечно, не убрались из нашего города!

— Сделаем, командир… Ну а если «пробьем», то что дальше?

Черняев мрачно усмехнулся:

— Сначала посоветуемся кое с кем… ну а там посмотрим.

После разговора с начальником Ломов сразу же прозвонил на сотовый своему давнему знакомому Виктору Синицыну. Стрелку они решили забить на стоянке напротив гостиницы «Спутник», где старлей обещался быть примерно через час.