Право сильного - Василий Горъ

Тут откликнулся не один голос, а сразу три: мальчишеский, из сеней, визгливый женский, явно принадлежащий той самой Голоштанной, и мужской, низкий. Тембром чем-то похожий на голос Воско Иглы.

Не без труда задвинув куда подальше грустные воспоминания, я представился, дождался, пока хозяева откроют дверь, а затем вгляделся в осунувшееся лицо Суора.

За время, прошедшее с нашей первой встречи, он чуточку подрос, раздался в плечах, но при этом похудел. Хотя и тогда не отличался особо плотным сложением. Нос заострился, щеки впали, а шейка стала напоминать цыплячью.

— Кем. Вы. Ему. Приходитесь? — жестом заткнув попытавшихся поздороваться селян и с трудом сдерживая злость на самого себя, спросил я.

— Эта-а… стрыечка я евойная… А Орша, знач-ть, никто…

Я огляделся, увидел потертую дерюгу, постеленную вдоль стены сеней, чем-то набитый мешок, который, скорее всего, должен был изображать подушку, и с хрустом сжал кулаки:

— Собирайся: ты едешь со мной…

Глава 9 Гогнар, сын Алоя

…Прелести Шании дю Клайд, младшей дочери графа Найтира и одной из немногих девственниц, оставшихся в городе, Алвана не впечатлили: равнодушно оглядев ее обнаженное тело, он приподнялся на локте, поковырялся в блюде, выбирая кусок оленины понежнее, а затем нехотя мотнул головой — мол, давай, танцуй, я смотрю.

Столь явное игнорирование полученных инструкций заставило Гогнара поморщиться: знание о слабостях вождя вождей было оружием. И давать его в руки кого бы то ни было явно не стоило!

Конечно же, берза не осталась незамеченной. Однако, слава богам, однобоко: добрая треть шири, приглашенных на ужин, развернула плечи и подобралась, а Ирек, сын Корги, явно решивший взять обещанную награду натурой, расплылся в довольной улыбке.

Последовательно вглядевшись лица всех присутствующих и не найдя ни единого признака задумчивости или нездорового оживления, Подкова слегка расслабился и, пригубив вина, повернулся к девушке и удивленно хмыкнул: пунцовая от стыда, дю Клайд не только затравленно смотрела по сторонам, но и думала!!!

. 'Умничка…' — мысленно усмехнулся он, заметив, что Шания расправила плечи и вскинула подбородок. — 'Если ты понравишься Алвану, то будешь согревать одну кошму. Нет — пойдешь по рукам…'

Словно услышав его мысли, девушка тряхнула роскошной рыжей гривой и, дождавшись, пока заиграет музыкам, развела в сторону руки и плавно закружилась перед айнуром.

Двигалась девушка великолепно. А ее чувство ритма, пластика, молодость и красота распаляли воображение и вызывали желание. У всех, кроме Алван-берза: вождь вождей смотрел на танец Горящей Свечи с таким равнодушием, как будто перед ним кружилась не юная красавица, а безобразная старуха!

'Ну же, вспомни, о чем я тебе говорил!!!' — в какой-то момент мысленно взвыл Гогнар и, как бы невзначай передвинувшись на локоть влево, замер: дю Клайд, почувствовавшая, что танец Свечи на Ветру Алвана не цепляет, вдруг вскинула над головой руки и, щелкнув пальцами, прогнулась в спине. И, задержавшись в этом положении пару ударов сердца, выпрямилась. Но не плавно, а резко. Так, что ее груди, увенчанные темно-коричневыми сосками, тяжело качнулись, а по животу, бедрам и ногам прокатилась первая волна танца Низменной Страсти…

Где графиня дю Клайд могла увидеть, а тем более, научиться этому танцу, Гогнар не представлял. Поэтому смотрел на нее, вытаращив глаза. Еще бы — девушка, словно забыв о том, что еще совсем недавно умирала от стыда, раздеваясь перед одним Гогнаром, теперь рисовала перед десятком мужчин канонические картины, от которых захватывало дух, а чреслах разгоралось пламя. Хотя нет, не перед десятком — она видела только Алвана, и ласкала себя исключительно для него.

Увы, Пугливая Лань, пытавшаяся быстрее ветра унестись к горизонту, но павшая под тяжестью догнавшего ее гепарда, Алвана не взволновала. Плачущая Ива, полощущая ветви в тихом ручье — тоже. А очень неплохо показанное Утро Девичьих Грез вызвало кривую усмешку:

— Неплохо… Даже, можно сказать, хорошо… Но…

Чем берз закончит эту фразу, Гогнар знал, как никто другой. Поэтому поднял руку и негромко сказал:

— Возьму. Я. В счет своей доли в добыче…

— Забирай… — согласно кивнул вождь вождей, после чего мотнул головой, приказывая девушке занять место у ног Подковы.

Та, само собой, повиновалась. По ощущениям Гогнара, не особо расстроившись — в ее последнем взгляде на Алвана промелькнуло что-то вроде благодарности…

'Не дура…' — подумал сын Алоя, затем холодно оглядел остальных мужчин и мысленно ухмыльнулся: зависть, полыхавшая в их взглядах, тут же куда-то пропала…

— Что там у нас дальше? — без особого интереса поинтересовался вождь вождей, поднял чашу с кумысом и, услышав слишком быстро приближающийся топот, потянулся к Гюрзе.

Как оказалось, зря: телохранитель, отодвинувший в сторону шкуру пардуса, закрывающую вход, уставился на Гогнара:

— Эрдэгэ, к тебе Варлам из Свейрена. Говорит, что дело не терпит отлагательств…

'Дьявол!!!' — мысленно выругался Подкова, взглядом попросил у Алвана разрешения отлучиться и, получив разрешение, неторопливо встал.

— А мне что делать, господин? — робко прикоснувшись к его сапогу, еле слышно прошептала дю Клайд. — Ждать вас тут?

— Жди тут. Ты — моя. Не тронут… — рублеными фразами ответил он, а затем прищурился: — Хотя… нет, я передумал: иди за мной!

Девушка вскочила на ноги и, поправив распущенные волосы так, чтобы они хоть немного прикрывали грудь, засеменила следом…

…Увидев Гогнара, Варлам радостно вскинул голову, но шевелиться, а тем более, сходить с места поостерегся. Такое благоразумие Подкову здорово рассмешило: здесь, в сердце стойбища ерзидов, жизнь сотника Ночного Двора Делирии не стоила ничего. Еще веселее ему стало, когда Большое Начальство увидело обнаженную Шанию дю Клайд, тенью следующую за своим новым хозяином: Варлам, сглотнув слюну, масленым взглядом уставился на девушку и, кажется, даже забыл, зачем явился.

— Что у тебя за дело? — гневно сдвинув брови, дабы не выбиваться из образа в присутствии телохранителей, спросил Гогнар.

Намек был понят. Хотя и не сразу — прежде, чем оторвать взгляд от прелестей девушки, шевалье Харвс дважды дернул себя за ус и что-то возмущенно пробурчал себе под нос.

Телохранители подались вперед — по их мнению, такое неуважение ко второму человеку в армии требовалось лечить. Закатыванием в ковер или чем-нибудь в том же духе.

На их движение сотник среагировал мгновенно: упал на колени и, уткнув голову в землю, выставил перед собой деревянную узду:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});