Последний аргумент закона - Андрей Воронин

Аркадий привык к нервной реакции других водителей, когда те тоже бросаются наперегонки, начинают сигналить, грозить кулаком. Этот же странный водитель вообще никак не реагировал, словно бы Аркадий оставался для него пустым местом.

— По-моему, он нас не замечает, — негромко произнесла Лиля. — Может, он глухой?

— Ты еще скажи, что он слепой и ничего не видит! По-моему, он вконец обнаглел. Тачку жалковато, всего неделю на ней езжу. Но сейчас он навсегда отучится нагло вести себя на дороге, — и Аркадий ткнул бампером впереди идущий «лэндровер». Вернее, ему показалось, что он ткнул — Забродов оторвался от задней машины в самое последнее мгновение.

— Что такое? — Аркадию даже захотелось привстать как всаднику на лошади и глянуть на передок машины.

— Не получилось, — засмеялась Лиля, — он лучше тебя водит.

Такого оскорбления Галкин-младший стерпеть не мог. Глаза его налились кровью, лицо стало бледным, на лбу выступил пот.

— На таран идешь? — поинтересовалась девушка, на всякий случай пристегивая ремень.

— Держись, — прошипел Аркаша, — и не вякай под руку.

Лиле сделалось страшно. Машина рванула вперед, ветер засвистел так, что почти перекрыл музыку. Ей показалось, они сейчас врежутся в «лэндровер». Но тот резко ушел вправо — это выглядело так, будто бы невидимая рука переставила его с одной полосы на другую — и Галкин чуть не смял зад впереди идущего «вольво». Какое-то время машины ехали рядом, и Илларион Забродов спокойно смотрел на взбешенного Галкина и на побледневшую девушку, сидевшую рядом с ним.

Наверное, впервые в жизни Лиля не думала о том, как она выглядит. Она в растерянности улыбнулась, словно просила прощения за поведение своего парня. Аркадий зло скалил зубы. Забродов же лишь смотрел, его лицо не выражало никаких эмоций, словно он наблюдал толчею мух, а не бурю гнева и ненависти.

И тут произошло то, что уже случилось в аэропорту — Забродов исчез, мгновенно растворившись в темноте. Лиля даже не поняла, рванул он вперед или отстал, просто была машина, и вот ее уже нет. Девушке даже захотелось перекреститься.

— Где он? — крикнул Галкин-младший, бешено вертя головой.

— Вперед смотри, а то сейчас разобьемся.

— Ты видела?

— Я уже начинаю сомневаться, был ли он вообще.

— Не глупи.

— Вперед, наверное, вырвался.

— Не мог, меня никто не обгонит!

— Забудь о нем, — наконец отошла от испуга Лиля. Ей стал неприятен взбешенный Аркадий, ее раздражала слюна, скопившаяся в уголках его рта.

— Дай сигарету!

Лиля вытащила тонкую дамскую сигарету.

— Раскури!

Галкин тягал ее жадно, кусая и слюня фильтр.

«Вот что мне никогда не нравилось, что раздражало, и будет раздражать тонкая дамская сигарета в мужских пальцах. Что-то в этом ненормальное, как женская шляпка на мужской голове или высокие каблуки на мужских сапогах», подумала девушка.

Илларион же отстал совсем ненамного — на две машины. Вернее, не отстал, он выбрал себе место, пристроившись за темно-синим микроавтобусом, который своими габаритами полностью закрывал «лэндровер» и увидеть его из джипа было невозможно. За все время Забродов даже ни разу не глянул на стрелку спидометра, он чувствовал скорость нутром. Уж что, а водить машину его научили, потом ему оставалось лишь совершенствовать свое умение да учить других.

Правда, его учили ездить не на таких машинах. Первым автомобилем, которым Забродов овладел в совершенстве, был военный «уазик». На нем он накрутил свои первые километры по бетонкам на полигонах, по гравейкам, по бездорожью. После «уазика» было невероятное количество машин самых разных марок. И не нашлось бы, наверное, такой модели, которая для Иллариона Забродова являлась загадкой.

Для Галкина-младшего исчезновение «лэндровера» и странного мужика, который проучил его, подействовало удручающе. Ему захотелось сделать какую-нибудь гадость, выкинуть одну из своих штучек.

— Держишься? — спросил он, не глядя на Лилю.

— В каком смысле?

— Вижу, пристегнулась. Держись крепче, сейчас мы его догоним.

Галкин был уверен, что темно-зеленый «лэндровер» где-то впереди.

— Два красных огонька — это он.

Но когда Галкин догнал, это оказалась совсем другая машина. Аркадий принялся грязно материться, ничуть не смущаясь и не стесняясь Лили. Та включила музыку погромче, чтобы не слышать гнусных ругательств. Она решила дотянуть до Москвы, а уж потом устроить сцену, на что она была большой мастерицей.

У нее всегда был козырный ход — в сумке лежала трубка спутникового телефона и она имела возможность напугать Аркашу, сказав, что сейчас позвонит отцу. Этот финт действовал на сына олигарха убийственно. Аркадий становился сразу же податливым, хотя делал вид, что не боится ни отца, ни Бога.

Бога он не боялся, поскольку не верил в него, а вот не верить в существование папаши, снабжавшего его деньгами, не получалось. Галкин-младший от Галкина-старшего — олигарха зависел на все сто, и сам приполз бы на коленях вымаливать прощение, случись что. «Регулярно блудящий», — так любил называть своего отпрыска Галкин-старший.

И тут Лиля увидела, как на губах у Аркаши появилась радостная улыбка, как он приоткрыл рот. Она проследила за его взглядом и увидела впереди в свете фонарей, пока еще далеких, но стремительно приближающихся, две женские фигурки. Позы, в которых стояли девицы и их наряд не оставляли сомнения: проститутки.

На дороге местами сверкали лужи. Аркаша сбавил скорость и призывно моргнул фарами.

— Ты проституток снять решил? — холодно поинтересовалась Лиля.

— Сейчас развлечемся. Опускай стекло. Лиля, естественно, не стала этого делать. Девушки, поняв, что их заметили, приободрились и подошли ближе к краю дороги. И тут Галкин прибавил газу. Машина пронеслась, чуть ли не задев носки туфель, чуть ли не отдавив проституткам ноги. Из-под колес брызнули фонтаны грязной воды. Послышались визг и крики. Лиля обернулась.

Две проститутки бежали за машиной. Если бы у них было чем запустить вслед джипу, кроме сумочек и туфель, они непременно разбили бы ему стекла. Но кто же стоит с кирпичом наготове, имея в мыслях снять мужика?

— Два ноль в нашу пользу, — сказал Галкин. — С искаженными злостью рожами и по уши в грязи они теперь никого не снимут.

— А жаль, — сказала Лиля.

— Ты их жалеешь?

— Нет, вас, мужиков. Кто-то хотел поразвлечься, а ты всю малину испортил. Зачем девчонок пугаешь?

— Шлюхи они, а я шлюх не жалею и с ними дел не имею.

Лиля ничего не сказала, лишь подумала: «Ну и гнусный же ты тип, Аркаша, придется с тобой расстаться. Как это сделать, я знаю. Ты забудешь даже номер моего телефона, а встречи со мной будешь бояться, как СПИДа».

— Сильно проституток жалеешь?

— Жалею, — сказала Лиля.

— Потому что сама проститутка? — произнес Аркадий презрительно и свысока.

— Может быть, и поэтому.

— Приготовь еще порцию жалости.

Аркадий увидел машину Яши Клеща, стоящую на обочине, с поднятым капотом, под которым горела переноска, и девушек, стоящих метрах в десяти за машиной. Они походили на чаек, устроившихся возле небольшого озера, берег которого им заменяла узкая лужа.

— Сейчас вы у меня попляшете!

Он вновь сбросил скорость. Глаза Яши Клеща сверкнули, он заметил дорогую тачку, которая явно собиралась остановиться.

«Ну вот, клиент пошел, первый за этот вечер. И клиент вроде состоятельный. Если мои бабы его не раскрутят, грош им цена!»

Проститутки, зная, что за ними наблюдает хозяин, старались изо всех сил.

— Слушай, Галка, — сказала Катя, расстегивая две пуговицы блузки.

— Чего тебе? — Галя выставляла колени, белеющие в свете фар, как молочная кость.

— Ты письмо матушке отправила?

— Черт подери, забыла! Возле почты проезжали! Утром брошу. Спасибо, Катька, что напомнила.

Из-за машины Клеща подъехать к девушкам вплотную было неудобно. Миновав автомобиль с поднятым капотом, Галкин резко вывернул руль. Передние колеса попали в лужу, а Галкин в это время газанул. Машину понесло юзом. Лиля в ужасе отпрянула от лобового стекла.

Галю, стоявшую первой, затянуло под колеса. Второй удар был очень сильный и громкий с леденящим душу хрустом. Джип слегка подбросило, когда он переезжал тело. Третья проститутка бросилась бежать, но от испуга бежала, как заяц — в свете фар. Аркадий попытался вывернуть руль, бампером сбил убегающую проститутку. Та покатилась по обочине и замерла, уткнувшись лицом в лужу.

— Тормози! Тормози! — взвизгнула Лиля, вцепившись в локоть Аркадию.

Тот затормозил. Аркаша с удивлением посмотрел на свои руки — даже не дрожали. Он секунды две вообще не шевелился. Молчала и Лиля, она смотрела в заднее стекло на тела, распростертые на асфальте. И не потому, что ей было так интересно, живы девушки или нет, просто по переднему стеклу текла неровная струйка крови.