Недотрога - Яна Невинная

выяснять, обслуживал ли кто-то конкретно вашу семью. Она пытается наказать твою мать.

Мне не хотелось делиться со Славой личным, потому что шестое чувство подсказывало — излишняя откровенность опасна. Но от его ответов на вопросы зависело мое дальнейшее поведение, а может быть, и жизнь.

— Слава, мне надо с тобой посоветоваться. Происходит нечто странное. Когда я привезла в больницу Николая Дмитриевича, там была его жена с младшим сыном, и они отчего-то решили, что это не мама с ним живет, а я. И получается, что меня наказывают за нее. И я не знаю, что будет дальше. Посчитала ли Наталья Сергеевна, что лишение меня квартиры — достаточная кара, или мне стоит ожидать новых подвохов с ее стороны. На что способна эта женщина? Можешь мне сказать?

— Наталья — опасный человек, — с тяжелым вздохом подтвердил мои страхи Слава. — Ведь дело вовсе не в том, что открылась правда о личности любовницы. Собственно, не суть важно, кто она. Важно, что Николай Дмитриевич может умереть. И она винит в этом женщину, которая довела его до сердечного приступа. Она боится потерять источник дохода. Деньги — вот что ее интересует. Деньги и месть. Они давно не жили с Дмитричем как муж жена. Она прекрасно знала, что у него связь на стороне. Но это ее не волновало, потому что в семье всё оставалось неизменным. Теперь ее мир пошатнулся, ей угрожает безденежье, и она просто обязана кого-то за это наказать. Не буду тебя обманывать. Ты можешь расплатиться за ошибки своей матери. Да и она навряд ли избежит большого срока. Тем самым Наталья перекрыла тебе полностью финансовые потоки и, думаю, на этом успокоится.

— Дело в том, что сейчас забрезжил свет надежды. У меня появилась возможность заработать большую сумму денег и оплатить адвоката.

Наверное, не стоило делиться со Славой этой информацией, но мне хотелось разбавить ту мрачную картину, что он нарисовал. Убедить не только его, но и саму себя, что всё не так страшно. Я сообщила водителю о том, что со мной вступил в контакт младший Суворов и предложил работу. По мере того как я рассказывала, выражение ужаса всё больше проступало на лице Славы. Он вскочил и принялся нарезать круги по кухне, продолжая бренчать ключами, что выдавало его нервозность.

— Они решили зайти с другой стороны… — бормотал он себе под нос, — взять тебя иначе…

— Что ты такое говоришь? О чём речь?

Испугавшись настолько бурной реакции, я тоже вскочила с места и обхватила себя руками, но дрожь не проходила. Подспудное чувство опасности заметалось во мне с новой силой.

— Ты влезла в осиное гнездо. Макс — истинный сын своей мамаши, опасный тип, который по головам пойдет, лишь бы добиться желаемого. Тебе не кажется странным, что он, такой добренький, предлагает тебе как раз то, что нужно? — со злым сарказмом спросил Слава, останавливаясь напротив меня.

— Но он объяснил, чем руководствуется. Хочет помочь моей маме, вытащить ее из тюрьмы. Она же ни в чем не виновата, как он думает.

— И ты сразу поверила? Ну да, конечно. А как же иначе? — насмехался водитель, и от его обвиняющего взгляда я ежилась на месте. — Я всегда знал, что твоя наивность безгранична.

— А почему я должна верить тебе? Чем ты докажешь свои голословные обвинения? Ты с ним лично знаком? Откуда такая неприязнь? — спросила я с вызовом, вынужденная защищаться.

— Думаешь, мало я к нему девок возил на перепихон, пока он сам права не получил и не начал их в дорогой тачке катать? А сколько я их отгонял от его дома, пока охранником работал… Ты и представить себе не можешь, как много у него было фанаток. Настоящий фан-клуб.

Я не могла отделаться от чувства, что в словах Славы звучит застарелая зависть. В чем причина такой ненависти к молодому хозяину?

— Почему же не могу? Богатый, красивый. Чего бы девушкам за ним не бегать?

— Красивый? — выплюнул Слава, впиваясь в меня острым взглядом. — Влюбилась в него, что ли?

— Почему сразу влюбилась? Просто этот факт глупо отрицать. То, что он красивый, не означает, что он испорченный или дьявол во плоти. У него собственный серьезный бизнес, он нанимает меня на работу. А его личная жизнь меня не касается. Да и тебя тоже.

— Не обманывайся, девочка. Его благообразный вид не гарантирует добропорядочности. Ты должна это понимать. Но тебя, как оказалось, так легко поймать на крючок.

— Извини, но, как говорится, деньги не пахнут. Я сейчас должна думать только о матери. У меня нет иного способа вытащить ее. Да и, в конце концов, мне повезло, что я смогу заработать деньги с помощью музыки, и это счастливое совпадение, что Максиму понадобилась скрипачка в его новом клубе.

— Какая ты смешная, поверила всей той лапше, что он тебе на уши навешал!

— Прости, но почему я должна верить тебе? — поинтересовалась я холодно. Мне надоели пустые нападки на Суворова. — От чего ты меня предостерегаешь?

— Вот этого я не знаю. Пока. Подробности открытия клуба держатся в строжайшем секрете. Но почему-то меня не покидает ощущение, что ты попадешь в самую клоаку. Тобой воспользуются и грязно отомстят.

— Говори яснее. Ты нагнетаешь, но никаких фактов не можешь предоставить. Кажется, тебе просто не нравится Максим Суворов, и поэтому ты необъективен.

— Не могу сказать ничего конкретного, но ты должна быть осторожна, раскрыть глаза. Ты слишком доверяешь незнакомому человеку, которого совсем не знаешь. А то, как рьяно его защищаешь, подсказывает мне, что ты к нему еще и неравнодушна. Я почему-то не удивлен — он умеет очаровывать.

— Что за ерунда? — возмущенно фыркнула я, чувствуя, как быстрее забилось сердце. Слава попал в точку, но я буду всё отрицать. — Ничего подобного. Я его не защищаю. Точно так же я бы защищала любого несправедливо обвиненного человека.

— Репутация Суворова идет впереди него, много всяких слухов ходит. Его брошенные любовницы плачут кровавыми слезами, режут себе вены. Уж не знаю, чем он их берет, но становятся совсем помешанными. Я тебе такого не желаю.

— Репутация и слухи… — Я закатила глаза. — Слава, моя мама сидит в СИЗО по фальшивым обвинениям, а меня