Начало Отсчета - Алексей Леонидович Самылов

Кан. — Скорее это… Я просто удобная фигура для сброса негатива. Без серьезных последствий.

Кан вздохнул и нахмурился.

— Так вышло, что я как бы отдельно, — продолжил он. — До недавнего времени я считал, что это не так, но вышло именно так.

Он обвел рукой комнату, намекая на установку прослушки. И, очевидно, имея в виду свой кабинет.

— Но вот этими действиями, вы, получается, подтвердите подозрения, — заметил Каяхара.

— Гюто-сан, — спокойно и холодно ответил Кан. — К вопросу о чести. Я-то в себе уверен. И точно знаю, что не работал против клана. Даже в малости. И, смею надеяться, годами службы заслужил… Хотя бы прямого обвинения. И права ответить, если не смогу доказать невиновность.

(Хиого Кан сейчас говорит про тот самый ответ. Сеппуку. Когда киёньшин не может доказать свою невиновность, он может смыть любые подозрения кровью. И уйти с честью).

Ну, а раз против Кана действуют тайно, против вообще-то сотрудника спецслужб клана, то он сейчас в своём праве. Хотите обвинить — обвиняйте. Для этого у СБ клана есть все возможности. Можно просто намекнуть, СВОЕМУ-то сотруднику (да-да, намекнуть на сеппуку) и одновременно обеспечить, чтобы он не сбежал. Спецслужбам не составляет особого труда это всё сделать. А раз такого не происходит… А против Хиого Кана работает не СБ, то это внутриклановые интриги. И Хиого Кан просто назначен в них жертвой. Такая, очень попахивающая история…

— Кан-сан, — чуть усмехнулся Гюто. — Мы с вами понимаем, что вам будет предъявлено обвинение. Как только станет ясно, что вы специально покинули территорию клана.

— Гюто-сан, — спокойно ответил Кан. — «Сенши Мичи» говорит ясно. Честь — это не инструмент. Честь принадлежит воину, а не его клану или правителю.

— И как только правитель начинает пользоваться честью, как инструментом, — тут же добавил Гюто. — Воин вправе указать на это. А если правитель не отвечает или пытается уклониться от прямого ответа, то воин должен показать ошибочность этого пути (тут опять же речь про сеппуку. Воин не может обвинить своего господина — прим.автора). К сожалению, в клане Каяхара таких воинов не нашлось.

Оба мужчины сейчас понимали, что Хиого Кан не мог сейчас поступить так. Потому что воин сначала должен донести до господина свою позицию. Лично. И вот уже там, где ему скажут… заткнуться, воин имеет право распорядиться своей жизнь и честью. А до того воин, кстати, не имеет права на сеппуку. Потому что клан его учил, воспитывал, содержал и воин не может взять и убить себя. Сеппуку — это ритуал, а не просто действие. А ритуал предполагает общественное значение действия.

— А в клане Теннай такие есть? — негромко спросил Хиого.

— К сожалению для наследника Каяхара, — ответил Гюто. — Да.

— А как теперь считает Каяхара Гюто? — задал еще вопрос Кан.

— Воин Каяхара Гюто, — спокойно ответил Гюто. — РОЖДЕННЫЙ в клане Теннай, считает, что нужно выполнять доверенные ему поручения. Для этого у воина Гюто есть опыт, достаточная сила воли и понимание.

В комнате раздался негромкий сигнал. Гюто поднял лежащий на столе миникомп.

— Что же, Кан-сан, — произнес мужчина. — Мои подопечные и ваша жена на борту «Киуошо». И они уже начали разгоняться. То есть, их уже не остановить.

На лице Хиого Кана промелькнуло удивление. Потому что он думал, что теперь они вдвоем проследуют на этот же корабль.

— Я прошу прощения за дополнительную страховку, — спокойно ответил Гюто на незаданный вопрос. — Но вы должны меня понять. Главное для меня было обеспечить безопасность моих подопечных.

— Что же, Гюто-сан, — тоже спокойно произнес Кан. — Вижу, что у вас, действительно, есть опыт. Также я понимаю, почему именно вы были назначены сюда куратором. Признаю, Кусаби-сама знал, кого посылает.

— Меня сюда определил не Кусаби-сама, — слегка усмехнулся Гюто. — Это было предложение вашей бывшей подопечной. Кусаби-сама, я так понимаю, лишь одобрил это.

— Что же, я рад и за Юмико, — хмыкнул Кан. — Но теперь встает вопрос…

— Наша эвакуация тоже продумана, Кан-сан, — ответил Каяхара. — Кстати, рекомендую привыкать.

И поднялся.

— К чему? — поинтересовался Хиого, тоже поднимаясь.

— К тому, что всегда есть, как минимум один запасной вариант, — ответил Каяхара. — Кусаби-сама требует от любого руководителя наличия хотя бы двух вариантов действий. Изложенных письменно.

— Ну, Гюто-сан, — усмехнулся Кан. — К хорошему привыкать не надо. Интересно вот что… А если бы все же ваш корабль попытались задержать?

— Флот клана сейчас находится в двух часах прыжка от этой системы, — ответил Гюто.

— И вы бы пошли на конфликт с кланом… дорагон? — удивился и усомнился Хиого.

Каяхара в ответ вздохнул. Вздохнул характерно, как человек, которому такой вопрос задавали уже много раз.

— Не было бы никакого конфликта, — спокойно ответил Каяхара. — Был бы отрезвляющий удар по станциям обороны и флот забрал бы нас. А потом, Хиого Кан-сан, вы, клан Хиого, объясняли бы клану Сага, как же так получилось, что студентов, присланных к вам на обучение, пришлось силой забирать. А там бы всплыли некоторые подробности нахождения студентов здесь.

— Но система Киайчу — это… — начал было Кан.

— Не система Ака? — приподнял бровь Каяхара. — Вижу, в клане Хиого действительно проблемы со спецслужбами. Собственно…

Гюто криво усмехнулся.

— Я не удивлен, — произнес Каяхара. — Этот путь я тоже проходил.

В этот момент послышался звук открывающейся двери.

— Нам пора, — бросил Гюто…

... Через часа полтора, к дому, где жил Каяхара Гюто, прибыл флаер. Большой черный, такие используют спецслужбы клана Хиого. Вышедшие из него три человека в обычных деловых костюмах, спокойно подошли к дому и вошли внутрь. Вошли так, словно тут жили.

— Ну, вам нужны еще доказательства, Хао-сан? — спросил Хиого Дэсай у ректора.

Они сидели во флаере. И только что Дэсаю доложили, что в доме никого нет. И что использовались системы подавления прослушки.

Хиого Хао посмотрел на собеседника, сидящего напротив.

— Теперь факт ухода подопечной Кана в другой клан, уже не кажется вам случайностью? — продолжал Дэсай. — Причем именно в тот клан, куда теперь сбежал и сам Кан?

— Но зачем так явно? — негромко произнес Хао. — Кан мог сделать все гораздо тоньше. Мы бы