Первая формула - Р. Р. Вирди

ускользнул ее мимолетный взгляд.

– И-го-го! – заржал я, изо всех сил пытаясь подражать лошади. – Неправда! Ты нашла настоящего Мужчину с большой буквы!

Певица замерла на полушаге, невозмутимо уставившись мне в лицо:

– Нет…

– Да!

– С одной стороны, мне не хочется оставлять тебя здесь в одиночестве, с другой – зачем заставлять тебя мокнуть под дождем?

– Боюсь, я и без тебя направлялся на улицу. – Я вновь предложил ей руку. – Так стоит ли мокнуть в одиночку?

Элойн тихо выдохнула. Явно поняла мои намеки и сочла их сколь забавными, столь и утомительными. Наконец она приняла мою руку.

– Еще не встречала мужчины, который ставил бы обе стороны в равное положение. Может, сегодня именно такой день?

Она выгнула бровь, изучив мое лицо, и более ничего не сказала.

Распахнув двери таверны, я вышел в дождь под руку с самой прекрасной женщиной в мире. Мой плащ тут же покрылся мокрыми пятнами, а дробная капель отвлекла меня от сумрачных мыслей.

– Всегда любила дождь…

Я глянул на свою спутницу. Влажные волосы облепили ее голову, однако не смогли скрыть красоту: намокшая одежда соблазнительно подчеркнула ее формы. Я отвернулся, устремив взгляд на дорогу.

– Пожалуй, это впервые, – хмыкнула Элойн. Я промолчал, медленно шагая вперед и твердо придерживая ее за руку. – Знаешь, не каждый мужчина отвел бы от меня глаза.

Я знал. Многие мужчины не умеют обуздывать свои желания. Почти любой пялился бы на формы Элойн, словно ребенок, который никогда не слышал слова «нет». Однако же следует иногда задумываться о последствиях. Я понимал, к чему приводят подобные взгляды и необдуманные действия, какой вред они способны нанести, если не держать себя в руках.

Порой одним неправильным взглядом можно загубить самое хорошее дело.

– Тебе тоже кажется привлекательной моя фигура?

Сложный вопрос, а для множества мужчин – настоящая ловушка. Тем не менее я ответил без колебаний, и ответил правду:

– Да.

– И все же ты на меня не глазеешь…

Я решил объясниться и поставить в этом вопросе точку:

– Я – далеко не «каждый мужчина». Именно поэтому и кажусь тебе в высшей степени забавным, а может – странным, даже непонятным. Что ж, таков мой опыт общения с женщинами.

Недавно отремонтированный участок мощеной дороги жестко отзывался каждым булыжником в подошвах моих сапог. Мы шли мимо лавочек и одноэтажных домишек с плоскими крышами. Кое-где в щелях между закрытыми ставнями мерцал огонек свечи. Вскоре на другой стороне дороги показалась еще одна таверна. Почти вплотную к ней примостилось приземистое здание.

Час был поздний, и все же мне требовалось отвлечься и сменить обстановку. Таверна «Три сказания» станет мне домом, по крайней мере, на ближайшие несколько дней.

Однако дом домом, а мне сейчас нужно нечто иное.

– По-моему, ты сам себе оказываешь медвежью услугу, мой сказитель. – В гортанном голосе Элойн зазвучала теплая нотка. – Тебе удалось произвести на меня самые разные впечатления: ты умудряешься отвлечь от забот, ты странный и занятный. Ты умеешь раздражать.

Мы с ней не смотрели друг на друга, однако я и без того знал: Элойн от души улыбается.

– Что ж, счастлив превзойти ваши ожидания, моя прекрасная дама.

– Неужели? – Элойн усмехнулась. – У меня и вправду раньше не было такого опыта. Никто не называл меня прекрасной дамой, во всяком случае – не вкладывал в это слово настоящего чувства. Сколько раз видела в глазах мужчин подобострастие, любовный голод, слышала, как они плетут всякую всячину, стараясь получить то, чем им обладать не дано. Ты же – другое дело. Что думаешь – то и говоришь.

Я посмотрел ей в глаза и, несмотря на дождь и безлунную ночь, лишился дара речи. На миг тьма разошлась, явив мне часть женского лица – изгиб рта и полные губы. Во мне пробудилось желание прижаться к устам спутницы. Порыв я успешно подавил и сосредоточился на иной цели.

Подтянув к лицу ее кисть, я запечатлел на ней поцелуй.

– Я действительно думаю именно то, о чем говорю. Ты для меня – прекрасная дама в полном смысле этого слова: о таких, как ты, слагают истории. Такие, как ты, вдохновляют искусство всего мира. Ты образец прекрасной дамы. Прекрасной настолько, что и сравнить не с чем.

Я махнул рукой вперед, и мы продолжили путь.

– Хм… – Она слегка замялась. – И почему не все мужчины похожи на тебя?

В ее голосе прозвучала давняя усталость. Этой женщине явно было что рассказать.

Например, о боли и разочаровании.

Много раз слышал подобные отголоски при разговорах с самыми разными людьми. Разумеется, у каждого человека свои нотки, и ни одна из них не похожа на другую. А вот реакция всегда одинаковая: к тебе прислушиваются, твои слова взвешивают, а потом стараются уйти от разговора.

Не будем развивать тему. Пусть успокоится – вреда в том нет. Я плотнее запахнул плащ и надвинул капюшон. Одеяние намокло, обвисло и уже не напоминало кипящий алый омут.

– Мне неприятно, что ты по моей вине попала под дождь, Элойн…

– Это поправимо.

Она заставила меня остановиться, притянула к себе, и мы обменялись долгим взглядом – как обычно делают герои в сказаниях. Вот только, в отличие от сказаний, сегодня этот миг был совсем недолгим. Быстро отстранившись, Элойн взглянула на дорогу:

– Отведи меня куда-нибудь. Все равно куда, разницы нет. Просто…

Женщина прикусила губу, и даже настойчивый стук дождя не смог заглушить ее тяжелый вздох.

– Почему бы и нет.

Я двинулся вперед, направляясь к давно замеченной мною таверне. Элойн что-то пробормотала себе под нос, вероятно, не слишком желая, чтобы я ее расслышал:

– Спасибо…

Пришлось признать: меня потряс ее отклик. Произнесенная шепотом благодарность таила в себе и неуверенность, и облегчение, и какие-то новые чувства, о которых нельзя говорить во весь голос. Я задумался: что же за жизнь прожила Элойн, если ее удивляет самая обычная доброта?

Тем временем мы дошли до таверны, поднялись на крыльцо, и я, распахнув двери, пропустил свою спутницу внутрь. Створки закрылись за моей спиной.

В отличие от «Трех сказаний», здесь на столах еще догорали свечи, озаряя зал желтыми отблесками. В слабом свете я разглядел беспорядочно расставленные за стойкой бутыли, сверкающие россыпью драгоценных камней. Толпа посетителей схлынула; в зале успели прибраться.

Мое внимание привлекла вырезанная на дереве фигура, ростом превосходящая самого высокого мужчину. Широкие плечи и могучее сложение говорили о том, что на стене таверны увековечен герой – бородатый человек средних лет с твердым, резким и в то же время теплым лицом. Одет мужчина был как обычный фермер, однако огненная