Черепаха Тарази - Тимур Пулатов

Есть еще белые барханы, но они ленивы, ползут медленно, нехотя, все время меняя свои очертания. Ветер собирает их возле камня или куста, и они растут, пока куст не сделается их крепким позвоночником.

Кажется, что, найдя наконец опору, они будут стоять вечно в одном месте. Но нет же; подул легкий ветер, и белый бархан снова осыпается, струйками стекая вниз, затем ползет, чтобы найти другой куст и опять вытяьгуть-ся, - так весь свой долгий век, всегда переменчивый, капризный, занятый одним и тем же скучным делом. Оттого они и холодные, неуютные, роса долго не высыхает на их склонах. Заметил Тарази, что и звери в них селятся с неохотой, и птица, едва сядет, сразу брезгливо отряхивает лапки и улетает искать черный бархан, всегда теплый, светящийся изнутри, ибо пустыня собирает их из праха усопших, складывая медленно песчинку к песчинке сотню лет...

Тарази взобрался на лошадь и стал объезжать бархан. Черепаха пошла за ним, часто оглядываясь: кажется, и она поняла тайну черного бархана, и по ее довольной морде, на которой разгладились угрюмые складки, было видно, что тайна эта обогатила ее чем-то неведомым, сокровенным...

IX

Армон, одетый во все пестрое молодой человек, нетерпеливо ерзал на лошади, стоящей неподвижно на холмике за крепостной стеной, но, едва увидев Тарази на дороге, поскакал вниз, спешившись шагах в десяти. Подбегая к Тарази, он длинно и витиевато приветствовал его и помог учителю сойти с лошади.

Несмотря на некоторую экстравагантность во внешнем виде, Армон был серьезным, добрым малым и обожал своего учителя.

Тарази знал и о его слабостях, но прощал ему многое за преданность. И едва он обнял своего ученика, как напряжение отпустило его и Тарази почувствовал слабость в ногах. Улыбнувшись, он легким жестом показал на черепаху.

Черепаха съежилась и пригнулась к земле.

Армон, с первого взгляда не обратив на черепаху особого внимания, принялся громко и торопливо рассказывать о чем-то Тарази, но тот не слушал, боясь, как бы с ним не случился нервный припадок от смены напряжения. Верным признаком надвигающегося нездоровья была тошнота, которую Тарази пытался подавить частым покашливанием.

- Да, я был долго, - невпопад отвечал он Армону, во всех подробностях рассказывающему о том, как три дня ждал он приезда учителя, ночуя здесь же за городом.

- Бон в том шалаше, - показал Армон на темную постройку возле холма, да так подчеркнуто, будто Тарази мог ему не поверить. - Забавный случай... Трое суток караулил вас и некий Асадулла из ордена Ясавийя... Хотел прямо здесь, перед воротами города, устроить с вами нечто вроде диспута... Он якобы нашел в ваших записках "Хвала Лени" и "На приеме у господа" такие противоречия... И, сведя эти противоречия воедино, желает извлечь пользу... Так сказать, обогатить учение самого Ясави...[Ахмед Ясави - тюркский поэт-мистик]

- Пользу? - совладал с собой и усмехнулся Тарази. - Что ж, вольному воля... А противоречия... Кого раздирает любовь и ненависть, сострадание и злость, озарение и полная беспомощность перед жизнью... - Тарази не договорил, ибо, взяв высокую вдохновенную ноту, утомился, и в сердцах махнул рукой.

Да и Армон уже жалел, что затеял этот разговор с замкнутым, неразговорчивым учителем, - лучше бы сразу поехали в город, где для Тарази было приготовлено жилье.

- Тварь загадочная, но трусливая, - кивнул Тарази в сторону черепахи, заметив, как в беспокойстве оглядывается она по сторонам. - Набросьте-ка ей на шею веревку, зеваки в городе могут напугать ее...

- А что, если я перекину ее на спину лошади и повезу с собой? спросил Армон, но не успел приблизиться к черепахе, как та уже бросилась к шалашу. Ленивая, шедшая доселе с утомленным видом, она на удивление сделалась такой проворной, что догнать ее можно было разве что на лошади.

- Армон! - неожиданно осенило Тарази. - Не бегите, пусть она прячется в шалаше, мы же пойдем в город. Нужна ей будет защита - сама найдет нас. Ну, а если нет... что ж, подарим ей свободу. - Тарази хотел еще что-то сказать, уверенный в том, что черепаха его слышит и понимает: ведь многое в ней говорило в пользу этой догадки и надо было ее проверить.

- Пожалуй... - Армон махнул рукой вслед резвой черепахе. - А к шалашу я приставлю охранника. - И направился в сторону Тарази, который уже сидел на лошади и пристально следил за каждым движением черепахи. - Вы правы, забавное существо, - шепнул Армон. - Подобной резвости я не видел у особей с панцирями...

- Вы не поверите, когда я расскажу о своих наблюдениях, - загадочно произнес Тарази. - Повозитесь с седлом своей лошади - словом, помедлите, и вы увидите: черепаха вернется к нам с виноватым видом.

Армон стал придирчиво осматривать то одну, то другую ногу лошади, чтобы проверить, надежно ли подкованы копыта, не забывая, однако, краем глаза поглядывать на черепаху.

А та, видимо чувствуя игру, остановилась недалеко от шалаша, потопталась на месте, обнюхивая траву. Будто испытывая терпение хозяина, вытягивала шею и вертела мордой, как бы отгоняя назойливых насекомых, словом, оттягивала время...

Тарази не выдержал, топнул ногой и крикнул Армону:

- Позовите-ка сюда вашего стражника!

- Аби-та-а-ай! - приложив ладони ко рту, протяжно позвал Армон, и в тот же миг поднялся из ямы, звеня доспехами, здоровенного вида малый, добродушие которого отражалось даже на сонном лице.

Чувствуя себя страшно виноватым зз то, что проспал момент встречи Тарази, он бросился впопыхах к путешественнику, желая приветствовать его длинной, заранее разученной фразой, но Тарази холодным тоном несколько умерил его пыл.

- Ступайте к шалашу. И никого не впускайте к тому чудовищу! - показал он плетью на черепаху.

- Слушаю и повинуюсь! - резким движением вынув саблю из-за пояса, он прижал ее к груди и побежал к шалашу.

Черепаха, испугавшись его бравого вида, не выдержала и в страхе засеменила обратно в сторону Тарази.

Абитай же сконфуженно остановился, не зная, преследовать ли ему черепаху... Он был уже наслышан о колдовских занятиях Тарази и посему с почтением относился не только к ученому, но и к его собственности пан-циреносному страшилищу.

- Ну вот, - повернулся Тарази к Армону, облегченно вздохнув, - тетерь забирайте ее к себе на лошадь. Страх перед стражником отрезвил ее...

А черепаха уже стояла недалеко от Армона, покорно опустив морду к земле - в своей всегдашней притворной позе.

Армон с некоторой опаской обхватил ее туловище, но поднять не смог вес же весила она не меньше восьми пудов. Абитай поспешил на помощь, но, чтобы не пугать черепаху свирепым видом, снял и швырнул на песок шлем, а следом и саблю.

Они оба вцепились ей в лапы, и Абитай шептал что-то ласковое зверю на ухо, суетился и страшно переживал, боясь причинить ему хоть малейшую боль.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});