Эта сторона могилы - Джанин Фрост

Правильно, пока на сцене не появилась другая полукровка, которую можно использовать в качестве козла отпущения для своих геноцидных намерений. И теперь тот же самый сценарий разыгрывался снова, начинаясь с недавних нападений на вампиров без Мастеров.

Челюсть Тимми почти комичным образом отвисла, но я чувствовала лишь ярость, буквально переполнявшую меня.

— Ведь не только церковь желала удостовериться, что Джоан сожгли на столбе, так?

Кости на мгновение закрыл глаза.

— Нет, милая. Даже после ее смерти некоторые из упырей Аполлиона все еще боялись ее. Они выкопали ее кости и стерли их в порошок, чтобы удостовериться, что Джоан никогда не вернется.

— И вампиры позволили ей сгореть, — сказала я, повысив голос. — Она была их жертвенным ягненком, ее смерть стала ценой за перемирие.

Его пристальный взгляд был настолько темным и бездонным, что я почти чувствовала, как меня поглощают эти карие омуты.

— И да, и нет. Джоан предложили выбор: либо стать полным вампиром, либо пойти на костер. Она выбрала смерть.

Странное чувство горя поползло сквозь меня. Несмотря на то, что Жанна была мертва уже столетия до того, как я родилась, маленькая часть меня чувствовала себя так, будто я потеряла друга. Она была единственным человеком, который знал, каково это — не вписываться ни в человеческий мир, ни в вампирский.

Ее, как и меня, карали за нежелательную уникальность, но даже если бы она предпочла вампиризм смерти, преследования Аполлиона могли и не закончиться. Нет, если всем обращенным полукровкам суждено закончить так же странно, как и мне. Я была таким же полноценным вампиром, как и предполагалось, но из-за моих странностей лидер упырей по-прежнему пытался использовать меня в качестве спички для розжига войны.

В тот момент я решила убить Аполлиона. Мы не хотели делать этого, чтобы тем самым не укрепить его дело, превратив в мученика, но даже если мне придется выставить это мучительно болезненным несчастным случаем, я уничтожу этого упыря. Было не достаточно просто остановить или дискредитировать его. Он просто выждет, пока в истории не появится другой полукровка, чтобы использовать его в качестве ребенка с плаката , дабы сплотить купленную страхом поддержку в собственных поисках власти. Я не позволю этому случиться.

— Неудивительно, что ты был так уверен, что за всеми недавними нападениями стоит Аполлион, — спокойно сказала я. — И ты должен был рассказать мне все это раньше.

— Этот подонок еще жив? — ошеломленно выдохнул Тимми.

— Я собирался рассказать тебе, Котенок. — Его рот скривился. — Хотя признаюсь в большом отвращении к этой теме, как ты можешь догадаться.

Конечно, могла. Теперь я знала, как высоки ставки, раз уж Аполлион вернулся к своим старым уловкам — а все указывало на то, что так оно и есть. Не останови мы его чуть раньше, сейчас мы бы уже приблизились к переломному моменту, а нация вампиров могла бы запросто предложить Аполлиону ту же самую цену для предотвращения войны, что и в прошлый раз: жизнь полукровки.

Или, как в моем случае, жизнь ненормального, главным образом мертвого вампира с периодически возвращающимся сердцебиением и по-настоящему странной диетой. Мне бы даже не предложили альтернативу, как Жанне, учитывая, что меня уже обратили. Если нация вампиров заключит такую сделку, для меня мир окажется не достаточно большим, чтобы суметь скрываться. Не тогда, когда девяносто пять процентов всех вампиров внезапно с криками начнут охоту за моей головой, дабы предотвратить всеобщее столкновение наших видов.

И Кости умрет, защищая меня от своего собственного рода, независимо от того, насколько безнадежна наша ситуация. Я знала это, потому что сделаю то же самое для него. Теперь его жестокость с Эдом, Скретчем и даже Дэйвом, которого Кости считал другом, обрела намного больше смысла. Помешать Аполлиону разжечь войну — не единственная цель. Мы должны остановить его прежде, чем даже приблизимся к этому пункту. В противном случае я буду тостом, а Кости вместе со мной.

— Ладно, — сказала я совершенно спокойным голосом, потому как ситуация была настолько серьезна, что толкнула меня еще дальше за пределы моего обычного мужества. — Нам придется работать еще быстрее, да?

— Есть ли что-нибудь, в чем я могу помочь?

Голос Тимми был хриплым, но я повернулась к нему с благодарной, хотя и несколько наигранной, улыбкой.

— Я так рада, что ты спросил.

* * *

Городские огни сливались в сплошное пятно от скорости, с которой Кости несся по автостраде. Я обхватила его за талию скорее ради комфорта, чем из страха упасть с мотоцикла.

Несмотря на то, что я больше не боялась на них ездить — быть мертвым имеет тенденцию излечивать множество страхов — я все еще не думала, что когда-нибудь полюблю их так же, как Кости. К тому же, вряд ли вы увидите меня, разъезжающей на нем без шлема, как это делал он. Не со всеми этими букашками, наводнившими теплый летний воздух. Фу.

Последние десять дней мы провели в бесполезных походах по клубам в надежде, что покажемся настолько бестолковыми и расслабленными, что какие-нибудь упыри-подстрекатели не смогут воспротивиться желанию напасть на нас. Как оказалось, безуспешно. Эд и Скретч тоже не видели ни одного из тех упырей. Тимми, согласившись помочь нам, не принес от своих источников ни одной путеводной ниточки. Дэйв, прогулявшись по местам, которые, по словам Эда и Скретча, часто посещали упыри, и занявшись активным поиском компании фанатиков, с которыми можно где-нибудь зависнуть, также потерпел неудачу. До сих пор счет между Аполионом и нами был 1:0. Не в нашу пользу.

Логическая часть меня знала, что этого следовало ожидать. Ожидать, что Аполлион слишком умен, чтобы попасться так легко, но я все же была расстроена. С каждым днем, проведенным в погоне за фанатиками, у меня становилось на день меньше времени, чтобы убедить дядю и маму не нестись сломя голову к смерти, поскольку они оба, казалось, были полны решимости сделать это. Ну, хоть раз могут плохие парни быть поуступчивее?

Очевидно, нет, поэтому пришло время изменить тактику. Возможно, наше с Кости присутствие в Огайо заставило упырей Аполлиона двинуться в другой город.

А может, они собирают силы и ждут, чтобы напасть на нас. Кто знает? Очевидно, текущая стратегия не работала, и у нас просто не было времени ждать, принесут ли следующие десять дней тех же действий с нашей стороны лучшие результаты.

У меня была идея для потенциального Плана Б: показаться несколько раз без Кости. Менчерес, чтобы объяснить отсутствие Кости, всегда мог сказать, что нуждается в своем cо-правителе для каких-нибудь сфабрикованных срочных дел. Как бы то ни было, Кости категорически отказался пойти на это. Слишком опасно, заявил он, и мне оставалось одно из двух: либо закрыть эту тему, либо сделать то, что я поклялась никогда не делать снова — действовать за его спиной и рисковать, несмотря ни на что.