Империя тысячи солнц. Том 1 - Шервуд Смит

С минуту Осри стоял молча.

– Но когда мое увольнение кончится...

– Ты поступишь так, как сочтешь нужным сам, – кивнул Омилов. – А до тех пор позволь мне самому разбираться с этим.

– Что ж, раз так – спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сын.

Деральце отступил в тень. Осри прошел мимо него быстрым шагом, не глядя по сторонам. Деральце выждал мгновение, потом вышел следом.

Когда Осри вышел, глаза Омилова продолжали глядеть на красивое круглое лицо в короне вьющихся золотых волос, хотя мысли его роились вокруг молодого человека, спавшего сейчас в гостевой комнате.

– Ах, Илара, – пробормотал он. – Должен ли я остановить его? Как бы ты посоветовала мне поступить?

Голубые глаза на вечно юном лице глядели куда-то в невидимую ему даль, на губах играла легкая полуулыбка, маленькие пухлые руки покоились на бесценной книге древних стихов. Она отдала жизнь служению долгу, пав жертвой человека и мира, для которых поэзия и смех были лишь слабостями, подлежащими немедленному искоренению, и Тысяча Солнц обеднели, лишившись ее.

Он думал о её старшем сыне, превратившемся в такого же тирана, каким был когда-то его дед.

«Геласаар любит его, верит ему и не замечает ничего. Гален замкнулся на Талгарте, а теперь вот Брендон, похоже, сбежал... Как нам не хватает тебя, Илара».

Омилов ушел в невеселые воспоминания о тех сумбурных страстях двадцатилетней давности: эйфории после победы при Ахеронте, милосердии Панарха к поверженному противнику и жестокой мести Должара, обрушившейся на первую же мирную делегацию. Возглавляла её Кириархея Илара.

Не стоило Геласаару щадить его...

На глаза Омилова навернулись слезы, и он недовольно смахнул их рукой, не сводя глаз с портрета. Портрет слегка расплылся в волшебной ауре; казалось, запечатленная на нем молодая женщина вот-вот вздохнет, поднимет на него взгляд и улыбнется. Потом ощущение близости, присутствия прошло, и он снова остался один. Он вздохнул и медленно процитировал вслух строки поэта, которого Илара любила более других:

Слыхали ль вы, что в славе, свете, силе,В величье вознесет её могила?Но нам, по ней тоскующим живущим,Здесь и сейчас с ней встретиться не лучше ль?

Перевод Наны Эристави

6

ТРИ СВЕТОВЫЕ НЕДЕЛИ ОТ ШАРВАННА

Хрим чака-Ялашалал нетерпеливо ерзал в командирском кресле, почесывая себя под лопатками. Тяжелая золотая цепь, висевшая поверх расстегнутой рубахи, позвякивала под его пальцами.

На мостике «Цветка Лит» стояла тишина, только шелестел негромко поток воздуха из тианьги, да время от времени пищал монитор единственного занятого пульта: маясь скукой от долгого ожидания, Эрби снова резался с компьютером в фалангу. С командирского места Хриму был хорошо виден его профиль – длиннолицый скантех прикусил губу, низко склонившись над клавиатурой.

«Этот гребаный сопляк, поди, снова запрограммировал компьютер на постоянный проигрыш – его обыграет без труда даже малый ребенок».

Впрочем, Эрби не имел себе равных в умении нюхом чуять едва воспринимаемые приборами следы возмущенной энергии, оставляемые кораблями, на которых охотился «Цветок Лит». Кривозубый рифтер с вечно отсутствующим выражением на прыщавом лице сполна окупал все свои недостатки, не раз и не два спасая их от мощных, хищно-изящных судов панархистского флота в смертельной игре в кошки-мышки, которую они с ними вели.

При всем при этом он был не самым приятным напарником, которого Хрим выбрал бы для долгой вахты. Неожиданный отбой нападению на Малахронт и ничем не объясненное перенацеливание на Шарванн – планету, стратегическая ценность которой равнялась нулю, – выводили рифтерского капитана из себя. Неужели должарцы разгадали его замыслы?

Хрим покосился на висевший над рядом пультов обзорный экран. С экрана смотрели на него, словно издеваясь, звезды на подкладке из черного бархата. Пустота космоса нарушалась только бледными кругами, обозначавшими корабли, так же, как и они, зависшие в ожидании. Он терпеть не мог ждать вот так, сидя черт-те где, не имея даже возможности спрятаться за каменным или ледяным астероидом, передавая позывные, которые может услышать любой кому не лень. Даже при том, что он то и дело перебрасывал корабль из стороны в сторону на несколько световых минут, чтобы его труднее было запеленговать по сигналу, он все равно нервничал. И новые ароматы и воздушные потоки, которые запрограммировал в тианьги Норио, не помогали ему расслабиться.

Он снова представил себе почти законченный постройкой линкор на Малахронтских верфях и в который уже раз себя самого на его мостике. И ничего, что никому из рифтеров не удавалось еще захватить одно из этих практически неуязвимых судов. «Я буду первым, – злобно поклялся он, вспоминая мерзкую ухмылку Барродаха, когда тот отдавал новые распоряжения. – Буду, нравится это должарцам или нет». Он надеялся только, что на Малахронт не отправят кого-то другого.

Хрим снова поерзал в кресле:

– Эрби!

– Никого не видать, капитан, – откликнулся комтех без особого энтузиазма в голосе. Пальцы его ни на мгновение не прекращали порхать по клавишам.

«Мы здесь уже скоро шесть часов... Даже этот безмозглый Й'Мармор смог бы поймать позывные, находясь от нас в половине светового дня».

Он даст Й'Мармору еще два часа, решил Хрим, а потом пойдет на Шарванн один. Нельзя дать должарцам повод для подозрений.

«Мы будем послушненькими рифтерами, схватим этого ублюдка Омилова, позабавимся чуток, а потом двинем дальше».

Он с радостью вообще не ждал бы Таллиса Й'Мармора, когда бы не слухи о дежурившем в системе Шарванна крейсере. Даже обладая мощью Пожирателя Солнц, он не будет возражать против еще одного эсминца Альфа-класса – не помешает.

Хрим с опаской покосился на урианский гиперволновой приемник – уродливую, оплавленную на вид фиговину, закрепленную на переборке у пульта связи. Вроде бы металлическая, она тем не менее как бы светилась изнутри, практически мгновенно передавая и принимая сообщения с другого конца галактики. «Хорош, должно быть, был видок у этих урианцев, если у них даже машины были такие...» В памяти сразу же всплыла похожая фиговина, только побольше, покоившаяся в машинном отделении у заглушенных пока генераторов эсминца, – та принимала энергию черт знает откуда, зато в таком количестве, что по мощи удара с «Литом» не сравнится ни один корабль панархистского флота.

Он погрузился в приятные мечтания о том, каково будет навести шороху на боевой флот Панарха, когда негромкий сигнал с пульта вернул его к действительности. Он нажал на клавишу, и на мониторе возникло лицо. Дясил, техник-связист.

– Я получил тот отредактированный чип, о котором вы просили, – доложил он. – И еще, по гиперволновому идет клевая штука. Почище, чем в любом программированном сне!

Хрим мгновенно выпрямился, разом забыв о нетерпении. Неизвестно почему, урианская рация работала на единственной частоте; передачу, предназначенную кому-то одному, принимали все. Должарцы пытались справиться с этой проблемой, шифруя передачи для разных рифтерских флотов разными кодами, но теперь рифтеры транслировали напрямую видеосюжеты своих атак по всей Тысяче Солнц, наперебой похваляясь своими подвигами.

– Ну и что там у тебя?

Дясил расплылся в довольной ухмылке.

– Вы что, не знали, что у Эсабиана был шпион в самом Высшем Совете ихнего Панарха? Так он записал все ихнее последнее собрание, и это еще цветочки. Нам придется шибко постараться, чтоб их переплюнуть. Я тут записал кой-чего для вас. Смотрите и развлекайтесь!

Его лицо померкло, и на экране засветилась объемная надпись: «МЕСТЬ РИФТЕРОВ», – сопровождаемая громкой, бравурной музыкой. Хрим фыркнул: Дясилу стоило бы стать заштатным режиссером программированных снов, а не просиживать штаны за пультом связи рифтерского эсминца, за поимку или уничтожение которого панархистский флот обещал особую награду.

Он нажал клавишу на своем пульте, и надпись сменилась видом Артелиона из космоса; на синей глади океана явственно виднелся остров, на котором располагалась столица Панархии. Хрима пробрала невольная дрожь при виде Мандалы – самого сердца Тысячи Солнц, откуда Аркады почти тысячу лет правили своей империей.

«И больше не будут», – подумал он и тут же забыл эти свои мысли, ибо на экране возник следующий кадр – на этот раз Малый Дворец Артелиона, резиденция Панарха. Хрим ухмыльнулся и уселся поудобнее.

* * *

Помещение было длинным, лишенным окон, с высоким потолком и стенами в потемневших от времени деревянных панелях. По стенам висели выцветшие знамена и древние гербы. Снимавший эту сцену сидел в углу: Хрим видел длинный стол и на противоположном конце его пустое кресло с высокой спинкой. На столе перед креслом стоял серебряный поднос, на нем хрустальный графин и пустой стакан. По длинным сторонам стола сидели, переговариваясь вполголоса, около дюжины мужчин и женщин, среднего возраста и старше, в разных мундирах и платьях. Молчала только одна, сидевшая ближе других к пустому креслу. Высокая, худощавая, в невыразительном черном костюме, она сидела неподвижно, хмуро просматривая лежавшие перед ней на столе бумаги. Хрим передернул плечами. Наоми ил-Нгари, глава Ведомства Незримых Служб. Прозванная Паучихой, она создала такую мощную информационную сеть, с которой не могла сравниться даже флотская разведка.