Плата за души (Книга 2) - Сергей Гомонов

Несколько секунд поколебавшись и вертя в руках Риткин конверт, Ник решил все же прочесть. Вдруг они втайне договорились о переезде? Неправдоподобно, конечно, но чем черт не шутит. Особенно рыжий и в юбке...

"Здравствуй, сестренка! Извини, долго не могла ответить. Хотелось бы тебя увидеть. Как твои дела? Как у вас с Колькой?"

Ну, это уже совсем по-женски! Даже неудобно читать...

Николай пробежал глазами пару абзацев. Никаких намеков на переезд.

"Наше ателье стоит на месте, что ему сделается, проклятому (тьфу-тьфу, как говорится). А тебе, мать, тоже надо чем-нибудь заняться, а то у тебя даже почерк изменился. Нельзя тебе замыкаться в себе. И что еще за настрой?! Мы, женщины, можем все. Это мужики из мухи слона делают, а нам это ни к чему. Сама подумай: от нытья твоего толку не будет..."

Не в бровь, а в глаз. Может, хоть Марго ей ума добавит? От феминисток тоже есть своя польза.

"...Я думаю, что Колька твой все-таки одумается и согласится на переезд. Не представляю, как можно жить с родителями. Я бы уже, наверное, повесилась..."

Ну да, еще тебя не хватало! Куда им ехать, когда они за пределы своей территории, словно какие-то звери в лесу, выйти не могут?! И до того ли сейчас? Только судьбу искушать да малышкой рисковать.

Ник перевернул страницу. Негусто. Марго и впрямь человек занятой.

"Прости, сестренка, мне пора закругляться. В следующий раз напишу побольше. Завтра много дел, а сейчас уже глубокая ночь, глаза слипаются. Настройся на хорошее и перестань скулить. Целую тебя. Рита".

Пробежав глазами все до последней строчки, Ник немного успокоился. Все эти планы писаны вилами на воде, ничего конкретного. У баб ведь всегда так. Хотя... нужно проверить вещи Ренаты: все ли на месте? Она, конечно, сумасшедшая, но не до такой степени, чтобы убежать, в чем была, на пятом месяце беременности.

Гроссман взял телефон и задумался, куда звонить. В Одессе Рената почти никого не знает, тем более, настолько, чтобы заболтаться и досидеть допоздна. В последнее время она стала ужасной соней и в это время, как правило, уже дрыхнет без задних ног. Он набрал номер одного из приятелей, с женой которого Рената поддерживала более или менее сносные отношения, но ему сказали, что та не появлялась.

За этим разговором его и застала Роза Давидовна:

- Ну шо? Нашел свою пропажу?

- Не знаю, что думать.

- Куражится, - махнула рукой мадам Гроссман. - Знает же, что из-за ребенка ты трясешься над нею, как не знаю над кем, вот и куражится...

Николай вздохнул. Эх, Роза Давидовна! Умная вы женщина, да многого не знаете...

Уйдя на кухню, он закрыл дверь, налил большую чашку кофе, раскрыл форточку и нервно закурил. Дай бог, чтобы мать была права... Если это так, он даже не станет выговаривать Ренате за ее легкомысленное поведение, только бы она вернулась... Но червячок сомнения ковырял душу: с нею что-то стряслось. Но что же тогда делать? Звонить в больницы? Может быть, ей стало плохо, она потеряла сознание, а документов Рената с собой никогда не носит, сколько ей ни говори. Однако одно дело потерять сознание и очнуться в больнице, а другое... А если она в руках у этих подонков? Звонить в милицию? Севе? Подождать? Для этого надо иметь нечеловеческое терпение. Милиция отпадает: мерзавцы наверняка взяли ее как гарант, что он не будет дергаться. Почему же тогда они до сих пор не вызванивают его и не угрожают? Хотя... это логично. Время, чтобы создался определенный психологический настрой, когда он согласится на все, лишь бы только это закончилось... Нет, вначале больницы! Как бы там ни было...

**************************************************************************************

Проведя бессонную ночь в сторожке, Рената вошла в состояние ступора. Она просидела на деревянном ящике у допотопного обогревателя, глядя в пол и ни о чем не думая. Тело ее ныло от усталости, в пояснице была тянущая боль, в животе - неприятная тяжесть, а ноги то и дело сводило нестерпимой судорогой. Она уже сдалась - и морально, и физически - и ей хотелось только одного: умереть.

Помещение действительно было звуконепроницаемым: она почти не слышала голосов людей, что время от времени прохаживались прямо возле ее двери.

Когда в щели окна, забитого снаружи ржавым железным листом, просочился серый дневной свет, Рената собралась с силами и встала. Тотчас же скрутило правую ногу. Она попыталась избавиться от боли, но не смогла. Слезы сами собой градом покатились из глаз, она застонала, взвыла, бросилась на дверь и заколотила по ней руками и ногами, отчего боль только усилилась:

- Откройте! Откройте меня! Как я вас всех ненавижу!

Охрипшая от крика Рената сползла на пол и, стоя на коленях, скорчилась в три погибели. В таком виде ее и застал вошедший Андрей. По лицу его скользнула ухмылка. Пощелкав языком и покачав головой, он проследовал к печке и оценил, достаточно ли пленнице было тепло.

- Не замерзла?

"Ну ты даешь, ученичок! Пожалел волк кобылу: оставил хвост да гриву! Веселый ты парень! Далеко пойдешь, мой лучший воин!"

- Я. Тебя. Ненавижу, - сообщила она.

- Я тронут. Теперь ты наконец поняла мои чувства, когда меня заставляли рыскать за вами по всей стране? Думаешь, у меня других дел нет, чем наслаждаться твоим неповторимым обществом? Тебе кажется, меня чертовски забавляет все это?

- Не знаю, кто из вас чертовски забавлялся, когда пристрелил моего отца, телохранителей, Сашу...

- А этот... Саша - ты что, его уже не причисляешь к телохранителям? - прищурился Скорпион-младший.

- Твое какое дело?! - Рената откинула голову. Она так устала, что уже не выбирала слов. Тем не менее, Андрей спустил ей это с рук.

- Меня интересует один нюанс. Откровенность за откровенность, ладно?

- Не ладно.

- Подумай. Это может пригодиться нам обоим.

- Что тебе нужно?

- Это, - он кивнул на ее живот, лишь слегка выделявшийся под одеждой, - чьё?

В первый момент Рената взбесилась: он еще издевается, сволочь последняя?! И тут загадочный внутренний голос успокоил ее. Словно под влиянием наркотика девушка вдруг расслабилась, и мысли потекли стройным рядом, автономно от нее.

Она ясно поняла намерения этого негодяя. Ему нужно точно знать, кто отец этого ребенка, и если это тот, о ком он думает, то в курсе ли Гроссман. А нужно ему все это затем, чтобы сделать ставку или не делать ее. И ставкой в игре будет жизнь ее и нерожденного младенца, ни больше, ни меньше. Если Ник в курсе, ему ни к чему ни чужой ребенок, ни гулящая жена. Это нормально и закономерно. Он будет только рад избавлению от обузы или, по крайней мере, не станет рисковать ради них своей жизнью. А это невыгодно Андрею, тем, кто прячется за его спиной - хозяевам палача - и, в первую очередь, самой Ренате. А если им всем это невыгодно, то Андрей предпочтет, скорее всего, убрать ненужных свидетелей...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});