Неисповедимый путь - Роберт МакКаммон

– Совершенно верно, Джи-Джи.

– Ты многообещающий молодой человек, – обратился Фальконер к адвокату. – Мне кажется, что у тебя на уме идея экспансии. Правильно? Порвать региональные связи и выйти на общегосударственный уровень? Это прекрасно, как раз за такие идеи я тебе и плачу. О, да, все правильно, в конце концов так и будет, однако у меня в крови спесь! – Он усмехнулся. – С Иисусом в сердце и спесью в крови вы можете победить Сатану одной левой!

В дверь постучали, и в комнату вошел портье с тележкой, на которой стояли одноразовые стаканчики и кувшин холодного лимонада. Портье разлил лимонад и удалился, сжимая в руке религиозный буклетик.

Фальконер хлебнул холодную жидкость.

– Здорово прочищает мозги, – сказал он и добавил: – Похоже, мистер Форрест забыл о нас?

– Я разговаривал с ним утром, Джи-Джи, – ответил Ходжес. – Он сказал, что у него с утра неотложная встреча, но он будет здесь сразу же, как освободится.

Фальконер хмыкнул и принялся за газету алабамских баптистов. Ходжес открыл папку и стал разбирать стопку писем и прошений – «писем фанатов к Богу», как называл их Джи-Джи, – присланных со всего штата, и в каждом из них приглашение «Крестовому походу Фальконера» посетить их город этим летом.

– Петиция из Гроу-хилла, подписанная более, чем сотней людей, – сообщил он Фальконеру. – Большинство также прислали и пожертвования.

– Господь не сидит без дела, – прокомментировал Фальконер листая газету.

– А вот тоже интересное письмо, – Ходжес развернул его на столе перед собой. Линованная бумага в некоторых местах была покрыта пятнами, похожими на пятна от жевательного табака. – Послание из города Готорна…

Фальконер оторвался от газеты.

– Это примерно в пятнадцати милях от Файета и наверное менее чем в десяти от моего дома если по прямой. Что в нем?

– Письмо от некоего Ли Сейера, – продолжил Ходжес. – Похоже, что с начала февраля город остался без священника, и они с тех пор ограничиваются воскресными чтениями Библии. Когда мы последний раз гастролировали по соседству с вашим родным городом, Джи-Джи?

– Года четыре назад или больше, кажется, – нахмурился Фальконер. – Без священника, а? Вероятно, они уже истосковались по направляющей руке. Он не пишет, что стало со священником?

– Да, он говорит, что священник заболел и уехал из города, чтобы сменить климат. Кроме того, Сейер пишет, что побывал на проповеди Фальконера в Тускалузе в прошлом году и спрашивает, не могли бы мы посетить Готорн этим летом.

– От моего города до Готорна практически рукой подать, – пробормотал Фальконер. – Может подъехать народ из Окмэна, Пэттон Джанкшна, Берри, дюжины других мелких городишек. Может, настало время побывать дома, а? Возьми на заметку это письмо, Джордж, и давай попробуем найти место в расписании.

Открылась дверь, и в комнату нервно улыбаясь вошел тощий мужчина средних лет в мешковатом коричневом костюме. В одной руке у него был пузатый портфель, а другой он сжимал папку, с какими обычно ходят художники.

– Прошу прощения за опоздание, – извинился вошедший. – Встреча в офисе затянулась на час…

– Закрой дверь, а то здесь сквозняк. – Фальконер приветственно помахал рукой и поднялся на ноги. – Посмотрим, что твои рекламщики подготовили для нас в этом году.

Форрест бочком прошел к мольберту, поставил портфель на пол и поставил папку на мольберт так, чтобы всем было видно. Под мышками у Форреста проступали темные круги.

– Жара сегодня, да? Должно быть, лето будет жарким. Могу я …

Ээ?.. – он сделал движение в сторону тележки с лимонадом, и когда Фальконер утвердительно кивнул головой, налил себе стакан. – Я думаю, вам понравится то, что мы сделали в этом году, Джи-Джи.

– Посмотрим.

Форрест поставил наполовину опустошенный стакан на кофейный столик, глубоко вздохнул и, раскрыв папку, развернул три модели плакатов.

Рукописные буквы возвещали: «СЕГОДНЯ НОЧЬЮ! ТОЛЬКО ОДНУ НОЧЬ! СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ ДЖИММИ ДЖЕДА ФАЛЬКОНЕРА И СТАНОВИТЕСЬ БЛИЖЕ К БОГУ!» Под надписью размещалась глянцевая фотография Фальконера, стоящего на подиуме с поднятыми в пламенном призывном жесте руками.

На втором плакате Фальконер стоял около книжного шкафа, обрамленный с двух сторон флагами Соединенных Штатов и Конфедерации. Он протягивал в направлении камеры Библию и на его лице сияла широкая улыбка.

Ниже простыми печатными буквами была нанесена надпись: «ВЕЛИЧАЙШИЙ ЕВАНГЕЛИСТ ЮГА ДЖИММИ ДЖЕД ФАЛЬКОНЕР! ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ! ПРИХОДИТЕ И СТАНЬТЕ БЛИЖЕ К БОГУ!”

Третий плакат представлял собой сплошной рисунок, изображающий Фальконера, поднявшего вверх разведенные руки в умиротворяющем жесте. Внизу на рисунок накладывались белые буквы: «ТОЛЬКО ОДНА НОЧЬ! СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ ДЖИММИ ДЖЕДА ФАЛЬКОНЕРА И СТАНОВИТЕСЬ БЛИЖЕ К БОГУ!» Фальконер подошел к мольберту.

– Этот рисунок просто замечателен, – сказал он. – Да, мне нравится вот это. Действительно нравится! С такой рекламой сбрасываешь с себя десяток лет, не правда ли?

Форрест улыбнулся и согласно кивнул головой. Он достал трубку из шиповника и кисет и наполнил одно из другого. Прикурив со второй попытки, он выпустил клуб дыма.

– Я рад, что он вам понравился, – проговорил он с облегчением. – Но, – подчеркнул Фальконер тихим голосом, – что касается текста и шрифта, то больше всего мне нравится надпись на среднем плакате.

– О, нет проблем, мы можем совместить их в любой желаемой вами комбинации.

Фальконер подошел еще ближе, пока не оказался в нескольких дюймах от своей фотографии.

– Это то, что мне нужно. Этот плакат говорит. Мне нужно пять тысяч копий, но с той, другой надписью и шрифтом. Это нужно сделать к концу этого месяца.

Форрест прочистил горло.

– Ну…

Я думаю, что это немного затруднительно. Но мы справимся с этим, нет проблем.

– Прекрасно. – Фальконер сияя отвернулся от плаката и вытащил трубку изо рта Форреста как соску у младенца. – Я не терплю опозданий, мистер Форрест. И я в очередной раз напоминаю вам, что я не терплю запаха дьявольского сорняка.

В его глазах что-то ярко блеснуло. С лица Форреста исчезла напряженная улыбка, когда Фальконер опустил трубку в стакан с лимонадом. Раздалось легкое шипение, и табак погас.

– Курение вредно для вашего здоровья, – тихо произнес Фальконер, будто разговаривая с набедокурившим ребенком, – но полезно для Дьявола.

Он оставил «виновника» в стакане, потрепал Форреста по плечу и снова стал любоваться плакатом.

Зазвонил один из телефонов. Трубку снял Ходжес.

– «Крестовый поход Фальконера». О, привет, Кемми, как у тебя…

Да, конечно, секундочка. – Он протянул трубку Фальконеру. – Джи-Джи, это Камилла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});