Поход викингов - Жан Оливье

- Отец, всходов ячменя все не видать!

- Дай им время проложить себе дорогу к свету, сынок. Но я понимаю, что тебе невтерпеж.

- А разве уже не пора?

- Земля не обманет, Лейф. Если ячмень и овес не всходят, она неповинна. Пойдем-ка работать!

Спокойствие Вальтьофа не развеивало опасений Лейфа.

Однако принести добрую весть удалось не ему, а Скьольду. Вальтьоф, Лейф и Бьорн сидели за столом, подкрепляясь овсянкой и обжаренными катышками из рыбы, как вдруг мальчик вихрем ворвался в горницу. Он раскраснелся, и на лице его отражалось волнение.

- Ячмень взошел! - закричал он. - Взошел, взошел, взошел!

Лейф и двое взрослых, забыв о еде, бросились глядеть на чудо прорастания семян. Земляной покров под напором тысяч молодых, острых, как шило, ростков покрылся трещинами. Лейф, у которого судорожно забилось сердце, опустился на колени, чтобы лучше видеть. Нежно-зеленые листки еще скрывали стебли, наполненные живительным соком.

- Земля не предала нас, - сказал Вальтьоф. - Добрый будет урожай!

По всему вспаханному полю зеленели ровные и густые всходы.

Лейф никогда особенно не задумывался над полевыми работами. Пахота, жатва, молотьба в Исландии сменялись со временем года, но там это были явления привычной жизни, простые, как дыхание и еда. Здесь же, в Гренландии, все вдруг приобрело особое значение.

- Первый ячмень в Гренландии! - прошептал юноша.

- Первый ячмень! - повторил Бьорн Кальфсон. - Отец моего отца был еще малым ребенком, когда ячмень, привезенный из Норвегии, впервые вырос в Исландии. Отец вспоминал об этом до самой смерти.

- Лейф, - приказал Вальтьоф, - беги к Эйрику и дяде Бьярни и обрадуй их. Вот теперь земля Гренландии нас окончательно усыновила!

До самого вечера люди толпились у поля. Взрослым и детям не надоедало любоваться неисчислимыми ростками, ощетинившимися подобно остриям крохотных пик.

В честь нового ячменя Эйрик велел раскупорить последнюю бочку пива, привезенную из Исландии. Раз будет новый ячмень, дело не станет и за ячменным пивом!

Вскоре после этого события покой на ферме Окадаля - длинный дом Турлусонов и Бьорна получил название ближней долины - был внезапно нарушен.

Охотник, по имени Тюркер, задыхаясь, вбежал во двор. Вальтьоф, который занимался домашними делами, заметив его смятение, подошел к нему.

Тюркер тяжело опустился на камень и с трудом переводил дух.

- Я тебе нужен, Тюркер?

- Погоди, погоди, Вальтьоф. Я так бежал, что сердце вот-вот выскочит у меня из груди.

В Исландии Тюркер принадлежал к дому Эйрика Рыжего. Старый Торвальд ребенком привез его из похода в страну франков, и молодой раб рос вместе с Эйриком, деля с ним пищу и игры. Тюркер был смуглолицый, стройный и проворный. Замечательный бегун, он оставлял позади самых закаленных охотников-викингов и не имел себе равных, когда требовалось выследить зверя. Тюркер слыл ловким и хитрым. Эйрик охотно прислушивался к его советам. Хотя франк давно был отпущен на свободу, он не решался покинуть дом своего бывшего хозяина и взять себе жену.

Когда Тюркер обрел обычное хладнокровие и у него прошла поразившая Вальтьофа сильная дрожь, он согласился войти в дом Вальтьофа и залпом осушил рог с мюсой, который подал ему Лейф. Хозяин не торопил охотника.

- Я был в одном дне ходьбы отсюда, за высокими холмами. Медвежий след увел меня вглубь от берега. Зверь меня почуял и скрылся среди скал. Тор свидетель, что я был трезв! (Тюркер был неравнодушен к крепкой браге). Я выслеживал медведя, карабкаясь по этим проклятым скалам. Вдруг я заметил трех мужчин. Они шли со стороны моря. Они были далеко, и я не мог как следует разглядеть их. Я бросился плашмя на камни. На всех троих были тюленьи куртки, а на голове меховые шапки. Каждый нес лук и нож.

Вальтьоф и Лейф не услышали, как в горницу вошел Бьорн Кальфсон.

- А Йорма ты не узнал среди этих людей, Тюркер? - спросил тот.

Лейф вздрогнул. Минувшие месяцы стерли в его памяти воспоминания об Эгиле, Йорме и прочих изгнанных. Юноша почувствовал смутную тревогу. Может быть, кузнец, более дальновидный, чем кто-либо другой, и способный угадывать будущее, что-либо знает? Вот почему Лейф облегченно вздохнул, когда Тюркер отрицательно замотал головой.

- Я узнал бы Йорма среди тысяч других людей, кузнец. Но Йорма там не было. Я даже не уверен, что это были викинги. Наконечники их стрел сделаны из рыбьих и моржовых костей.

Бьорна Кальфсона это нисколько не убедило.

- Йорм, Эгиль и другие пережили тяжелую зиму. Им не хватало теплой одежды, и они должны были охотиться за тюленями и моржами, чтобы из их шкур выкроить себе куртки и штаны.

- Но костяные наконечники... - перебил его Лейф. - Наши никогда их не употребляют.

- Я знаю тех, кто последовал за Йормом. Стрелы с железными наконечниками они истратили без толку, а когда оказались с пустыми руками, им волей-неволей" пришлось что-то придумывать.

Беспокойство Бьорна передалось его друзьям.

Вальтьоф почесал щеку.

- А ты не подобрался к ним ближе, Тюркер?

- Я обогнул скалистую гряду, чтобы зайти к ним в тыл, но это отняло у меня много времени. Я сбился с дороги, а разъяренная медведица заставила меня поворачивать то туда, то сюда. Когда я вышел с другой стороны горы, люди исчезли.

- А в какую сторону они шли?

- Было еще рано, и они двигались навстречу солнцу.

- Они пробирались на восток - в глубь острова или к другому берегу. Следует предупредить Эйрика Рыжего.

Тюркер беспомощно развел руками:

- Я бежал оттуда не останавливаясь, но Эйрик мне не поверит. Он посмеется и скажет, что я хлебнул лишнего. А может, это духи сыграли со мной злую шутку, кузнец? Не думаю, чтобы кто-нибудь из наших забрался так далеко от Восточного поселка.

- Духи тут ни при чем. Эйрик был слишком добр к этим людям, проворчал Бьорн. - Если собака кусается, ей вышибают зубы. Я вижу пламя и кровь. Сейчас я еще не могу назвать по именам тени, которые копошатся во мраке. Огонь как зловещее солнце озарит небо, и прольется кровь, кровь невинного. Я вижу... да, да, я вижу Йорма и Эгиля по-прежнему во власти старой вражды.

Несмотря на вечернюю прохладу, Бьорн Кальфсон был весь в поту. Он говорил с трудом. Можно было подумать, что каждое слово причиняет ему страдание.

- О, ночь будет багрова!

Вальтьоф, Тюркер и Лейф никогда не видели кузнеца в таком возбуждении. Они испуганно поглядывали на дверь. Какое неизвестное божество овладело душой Бьорна Кальфсона, самого разумного из людей?

Кузнец задрожал и устремил на Лейфа блуждающий взгляд. Затем тыльной стороной руки вытер испарину на лбу.

- Нужно как можно скорее повидать Эйрика. Может быть, еще не поздно что-либо предпринять.

Лейф заметил, что по телу Бьорна пробегала дрожь, а руки тряслись, как у человека, опьяненного старым медом.

* * *

Эйрик Рыжий и Бьярни внимательно выслушали рассказ Тюркера, но, несмотря на предостережения кузнеца, не проявили особого беспокойства.

- Клянусь Фрейей, - весело воскликнул глава викингов, - голод погнал их на охоту далеко от лагеря. Сейчас Йорм, Эгиль и другие слабы, как новорожденные младенцы. Зима, словно хорек, перекусила им хребет. Негодяи не осмелятся напасть на нас. Мы достаточно сильны, чтобы встретить их должным образом, и они это понимают.

- Плохо же ты знаешь Йорма, Эйрик Рыжий! Это коварный зверь. Он не нападет на тебя, как любой честный викинг, который открыто, при дневном свете, вызывает своего врага. Йорм воспользуется темнотой. Он хитер.

- Даже в темноте Йорм не уйдет от меня. Одной рукой я сверну ему шею. А ты, Бьорн, ударом кулака вобьешь ему голову в плечи.

Бьярни расхохотался:

- А может быть, эти трое только померещились Тюркеру? У франков воображение богаче нашего. Вдобавок хмель быстро ударяет Тюркеру в голову. Скажи-ка, приятель, ты, наверно, немало выпил перед дорогой?

- Не помню, шесть или семь раз я осушил рог, как подобает доброму охотнику. Но эти трое не были духами ячменного пива.

Эйрик так заразительно рассмеялся, что его веселость передалась Бьярни, Вальтьофу и Лейфу.

Бьорн Кальфсон, нахмурившись, шагнул через порог. Врата будущего на мир приоткрылись пред ним грозным предвестием. В Восточном поселке прольется кровь. Надвигался неотвратимый рок.

Глава VI КРОВАВАЯ НОЧЬ

Ячмень высоко выкинул колос, и склоны трех долин украсились золотистой гривой. Лейф целыми днями работал на "Большом змее" Эйрика Рыжего. Судно вытащили на песчаный берег по настилу из смазанных салом бревен, уложенному на дне выемки, шириной в шестьдесят футов. Целых пять дней ее рыли пятьдесят человек. Одно за другим все суда викингов должны были пройти через этот сухой док для необходимого ремонта. Гроздья ракушек, клубки морских водорослей прилипли к бортам под ватерлинией, и приходилось терпеливо очищать от них корабли, выискивать древоточцев, конопатить щели в обшивке кузова при помощи сплетенных из волокон крапивы жгутов, пропитанных моржовым жиром.