Ильин день - Людмила Александровна Старостина

Москву к мужу.

Бабушка рассказывала, что в этот период времени, когда она обдумывала создавшуюся угрожающую ситуацию и пыталась принять решение – оставаться в деревне или уезжать в Москву, ей казалось, что она почти совсем перестала спать, и ночами, как она говорила, чувствовала «как мозги в голове ворочаются». Это, возможно, не самое изящное выражение, но каждый, кто попытается мысленно поставить себя на ее место, поймет, о чем идет речь.

Решение о переезде в Москву было принято. Трудно, почти невозможно себе представить, какой внутренней катастрофой было для Екатерины Алексеевны принятие этого решения. Своими руками, своей волей в одночасье отказаться от всего, что создавалось годами тяжким трудом и безмерным терпением! Но ей удалось найти в этой труднейшей ситуации и позитивный, созидательный смысл – детям нужно было учиться!

Тоня первой переехала к отцу в Москву и начала учиться в училище так называемого Кожкомбината (не знаю, как точно называлось это предприятие, оно находилось недалеко от нашего дома, на Большой Богородской – ныне Краснобогатырской – улице).

Костя заканчивал учебу в деревенской начальной школе. Он был умным и способным мальчиком, школьная программа давалась ему легко. Родителям было очевидно, что ему необходимо учиться дальше. Но если бы он оставался жить в Трясцине, то в старших классах – в пятом, шестом и т.д. – ему бы надо было уезжать на учебу далеко от дома. Ближайшая школа «второй ступени» находилась в поселке Корчева. То есть ему бы приходилось уезжать из дома на неделю и жить в Корчеве в интернате при школе. А мальчик был еще маленький, крепким здоровьем не отличался, в 1930 году ему было всего 11 лет. Екатерина Алексеевна любила и жалела всех своих детей, но к Косте, как говорили, у нее было особенное отношение – она слишком много с ним пережила и перестрадала. Поэтому ей было страшно подумать о том, что ее ребенок будет неделями жить где-то вдалеке от нее, среди чужих людей.

В конце концов, подрастала и Анечка. И для нее тоже было лучше начинать учиться в Москве, нежели в деревенской школе.

В 1930 году все семейство переехало в Москву.

Глава 21. МОСКОВСКАЯ ЖИЗНЬ. ГОСТИ

Глава семьи Иван Васильевич Смолин проживал в Москве недалеко от Преображенской площади, в районе, который в просторечии назывался Богородское – по названию старинного села, прежде располагавшегося на этом месте. Главная улица района называлась Большая Богородская (ныне – Краснобогатырская). Дом, в котором жил Иван Васильевич, находился в двух шагах от Большой Богородской, по адресу: 2-ая Прогонная улица, дом 6, квартира 1. Я хорошо помню этот адрес, потому что наша семья жила в этой квартире до 1963 года. Дом был деревянный, обшитый тесом, двухэтажный. Квартира 1 располагалась на втором этаже, квартиры 2, 3 и 4 – на первом. Такая нумерация, видимо, была связана с тем, что вход в нашу квартиру (так называемая «парадная») был прямо с улицы, в другие квартиры жильцы входили со двора.

Квартира, разумеется, была коммунальной. Иван Васильевич жил в 7-метровой комнате без печки. Коридор в квартире имел форму буквы «г» и, кроме функции коридора, выполнял еще и функцию кухни. Пока Иван Васильевич жил один, печка ему была не нужна. Если в комнате становилось холодно, он широко открывал дверь в коридор, и из коридора-кухни в комнату попадал теплый воздух. Когда с ним вместе поселилась семья, в комнате поставили печку-голландку.

Теперь представьте себе, каково было Екатерине Алексеевне с тремя детьми решиться переехать из собственного огромного нового дома в 7-метровую комнату? Но – решилась! И не сокрушалась, не рыдала, не винила в этом никого. Знала, почему приехала и зачем. И всю семью держала в убеждении, что так и надо, все правильно.

Комната имела вытянутую форму. В одном торце комнаты была дверь, в другом торце – окно. Рассказывали, что спать укладывались так: родители – на кровати у стены, девочки Тоня и Анечка – на диване у провоположной стены, для Кости между диваном и кроватью на ночь ставили раскладушку. У окна стоял стол, за которым завтракали, обедали и ужинали. В кухне не ели никогда, даже если дети, один или двое, перекусывали днем одни без взрослых. Всегда еду из кухни приносили в комнату и ели за столом. Анечка делала уроки, сидя на кровати и положив себе на колени чемодан.

Поразительно, но факт – в доме (в 7-метровой комнате) очень часто бывали гости.

Почти каждый день заходили Ираида и Иван Грачевы с двумя маленькими дочками. Они не были гостями – это было просто продолжение семьи. Грачевы в это время уже прочно обосновались в Москве. Иван Константинович Грачев смолоду совершенно не был расположен заниматься сельским хозяйством в деревне. Ему очень нравилось, как живет в Москве его тесть Иван Васильевич, и вскоре после женитьбы Грачев попросил тестя помочь ему как-нибудь устроиться в Москве. И Иван Васильевич помог, взял его на работу к себе в артель.

Иван Васильевич был по профессии раскройщиком кож для пошива обуви, прекрасно разбирался в качестве кож, работал в артели и, кроме прочего, занимался закупкой материала для производства обуви и других кожаных изделий. Говорили, что Иван Грачев длительное время работал вместе с тестем Иваном Васильевичем. Но был ли он человеком той же профессии, неизвестно. Мне вспоминается, что Иван Константинович не раз с гордостью говорил о себе, что он коммерсант. Видимо, так оно и было в той степени, в какой это было возможно в советской стране. Если судить по уровню материального достатка в его семье, то вряд ли можно предположить, что он был слишком успешным коммерсантом. Но, тем не менее, видимо, какие-то деньги зарабатывал, семью содержал, как мог. Жена никогда не работала, дети росли.

Вспоминали такой случай. Иван Грачев уехал куда-то в командировку на два-три дня. Ираида осталась дома одна с двумя девочками – Клавой и Шурой. Пошли они в магазин и, возвращаясь из магазина, вдруг поняли, что ключей от дома у них нет. То ли они их потеряли по дороге, то ли, может быть, уходя, захлопнули дверь без ключа. Одним словом, войти в дом не могут. Дело к ночи. Куда им деваться? И пришла Ираида с девочками к отцу с матерью ночевать. А у тех в эти дни гостила Анна Степановна Смолина из Трясцина (известная уже моему читателю). Как всем удалось разместиться в 7-метровой комнате, я думаю, мы с вами представить не