Еще не поздно. Часть I. Поколение победителей. - Павел Дмитриев

   \Основная причина такого быстрого и полного развала СССР -- это выход из его состава РСФСР. Среднеазиатские республики, к примеру, это даже не планировали.\

   По моему скромному мнению (вернее, матери-историка), особой вины последнего генерального секретаря ЦК в развале Советского Союза нет. Может быть, на его месте более жестокий и сильный лидер смог бы удержать страну от распада. Но без серьезной войны всех со всеми это было совершенно невозможно. Не думаю, что это был хороший выход, в дело могли под благовидным миротворческим предлогом вмешаться США, и тут недалеко вообще до потери суверенитета и распила России на удобные для внешнего управления кусочки.

   В общем, подвел я итог, крушение СССР было запрограммировано именно с 1970 по 85 годы, корень бед - неэффективное номенклатурное управление и безумная национальная политика. Слабый союз не нужен никому, он обуза. Все остальное -- следствия. Товарный и продовольственный голод, закупки зерна в Канаде, устрашающая коррупция, вырождение элит, инфляция... Этот список можно перечислять бесконечно.

   Рассказ произвел серьезное впечатление. Это нельзя было описать словами. Собеседник на первый взгляд сидел "как лом проглотил", при этом его перекорежило до зубовного скрежета. Сохраняя невозмутимое выражение лица он неожиданно поднялся, и перебил меня:

  -- Спасибо. Мне пора. Продолжим немного позднее.

  -- Хотел быть полезен Родине. - Я уже убедился, что такой высокопарный стиль тут воспринимается вполне серьезно, - но плохо представляю себе реалии разработки советских ЭВМ. Если бы получить серьезную аналитическую подборку по этой теме, думаю, я бы смог сделать какие-то полезные выводы. Да и вообще, наверняка можно многое вспомнить, увидев знакомые по учебникам и книжкам события.

  -- Хорошо, я подумаю, - бросил Александр Николаевич уже на ходу, - счастливо оставаться.

   После ухода вождя поплелся в дом, искать Катю. Это не заняло много времени, домоуправительница сразу сказала -- на балконе чай пьют с хозяйкой. Это новость, Вера Борисовна осталась на даче, неужели еще и ей все рассказывать? Не, пойду я лучше в спальне поваляюсь. Задремать не успел. Стук в дверь, возбужденная Катя тащит меня показывать кино тете Вере. Ну ничего себе, дошли уже до фамильярности. Придется идти на заклание.

   На балконе нас ждала интересная, хоть уже и не молодая дама. Волосы сзади туго сложены на голове, спереди -- немного подзавитые локоны. Лицо - правильный овал. Широки чувственные губы с приличным слоем помады, небольшой нос, чуть узковатые глаза, от которых разбегаются тонкие лапки морщинок. Простое темно-вишневое платье из трикотажа в рельефную полоску (отдаленно похоже на мелкий вельвет) с небольшим переливом, брошь с темно-синим сапфиром, в тон к сережкам и массивному кольцу. Крупная грудь, немного выпирающая из выреза, чуть пухловатые руки с красивыми ухоженными ногтями.

   Вежливо поздоровался, скромно потупив глаза. Но Катя не дала ни секунды передышки. Сразу потащила к портфелю с оборудованием, и буквально заставила включить "Аватара". Эффект вполне ожидаемый, т. е. почти три часа можно ничего не делать, только щуриться на солнце и потихоньку дремать. У женщин полный восторг, переживают, в нужных местах чуть слезу не смахивают, надож такую лирику видеть в блокбастере.

   После кино -- сдали портфель охране, и на ужин. Все заказывала Вера Борисовна, да я и не сильно приглядывался к еде на фоне ожесточенных расспросов о быте и семье. Чем-то зацепила ее моя родословная, если можно так назвать три более-менее достоверно известных поколения. Скорее всего, хотела найти моих предков в 1965 году, и еще раз убедиться в достоверности истории. Пусть, все равно это сделать весьма не просто, я уж прикидывал, как посмотреть на "своих" - и никаких подходов.

   У своей матери, Татьяны Сергеевны, я не знал девичьей фамилии. Как-то не говорили об этом никогда в семье. Родственники тоже в гости не захаживали. Наверно, в этом всем была какая-то тайна, но вот ее сути, похоже, мне уже не узнать никогда.

   Наоборот, со стороны отца, Юрия Семеновича все было более-менее понятно. Его мать, для меня баба Клава, вышла замуж в 56-ом, и развелась в 69-ом с 8-ми летним сыном. Названным, кстати, в честь первого космонавта земли. При этом она сменила фамилию на девичью и переехала из Перми в Свердловск. Видать, дед Семен отличался буйным и мстительным нравом, если пришлось идти на такие сложности. Прабабка Нина к тому времени уже умерла, а прадеда Гену Воронова кроме нее никто и не видел никогда. Рассказывала только, что был на стройке бригадир-электрик, красавец, и вообще человек хороший, да только в 32 году уехал, и адреса не оставил.

   ... До кровати едва дополз. Вроде ничем кроме языка весь день не работал, а устал будто сотню портов за день смонтировал "в одну каску".

   1.5 Осознание будущего.

   ... Александр Николаевич не сел, а просто свалился на мягкий диван ЗИЛа, обитый тонкой, слегка шелковистой бежевой кожей. Кивнул обернувшемуся водителю -- на Старую площадь. Затем дернул заднее сдвижное стекло, и жадно закурил, откинув голову на упругий валик верхнего края дивана.

   Шестилитровый восьмицилиндровик плавно стронул трехтонную тушу, и машина набирая скорость заскользила в сторону Москвы, едва слышно шелестя бескамерными шинами из натурального каучука. Волга охраны привычно оторвалась на пару сотен метров вперед. Опытный водитель лимузина не торопился, за тридцать лет он прекрасно научился понимать состояние высокопоставленных пассажиров. Сейчас главное было не тряхнуть на кочке, иначе едва сдерживаемый гнев найдет своего адресата. Терять такое место на старости лет -- сущее безумие, на частенько перепадающих излишках пайка Секретаря ЦК семья шофера жила почти как при коммунизме.

   Мысли жгли Шелепина. Нечеловечески обидно, что потомок представляет себе работу партии как что-то бесполезное, ненужное стране. Может быть даже вредное и вызывающее легкую брезгливость. Этот Петр много хуже Даниэля с его "говорящей Москвой", ему в лагере самое место! Отправить лет на пять лес валить, живо мозги на место встанут. Самое жуткое, он совершенно искренен, в его времени так принято думать, это видно!

   Подсознание услужливо подкинуло воспоминание юности, суровой, но бурной и даже яркой жизни в ИЛФИ. Точнее говоря, сцену по детски наивного, но от этого не менее злобного издевательства Саши над вахтершей, обрюзгшей теткой лет 50-ти, которая вечно ругалась сиплым пропитым голосом. Тогда, в неизменном ватнике грязно-защитного цвета, она охраняла вход в общагу от Шелепина, пытающегося прорваться в свое обиталище заполночь в странной чужой компании.

   - Только с пропуском! - В десятый раз отвечала защитница проходной, придерживая рукой вертушку.

   - Тетя Катя, да мы на часок всего, тихо-тихо! - пытался договориться по хорошему Саша.

   - Как в прошлый раз? Нажретесь и окно высадите? Меня комендант тогда на два червонца взгрел!

   - Да спит он давно, пусти говорю!

   - Сказано тебе, невелено!!!

   - Что за старая дура! - сорвался Шелепин. Выпитое пиво ударило в голову и, ощутив безусловную поддержку товарищей, он зло добавил: - а ну пусти! Сама сидишь бессмысленно всю жизнь, так нам не мешай!

   - Я княгиня Екатерина Федоровна Гагарина! - Вахтерша неожиданно выпрямилась, вздернула голову, в ее обычно тусклых глазах зажегся темный огонь. - Не тебе, крысеныш, меня судить!

   - Аааа! Бывшая! У вас тут контра окопалась! - загоготали друзья за спиной. - Куда НКВД смотрит! В лагере ей самое место!

   - Надо было учиться, а не по балам порхать, - поддержал смех друзей Шелепин. - Попили крови народа, хватит!

   - Шенок! Когда я с отличием закончила медицинскую школу Джона Хопкинса в Балтиморе, тебя еще на свете не было! - Только тут княгиня-вахтерша вспомнила, что не стоит такое говорить в СССР конца 30-х годов. - Да пошло все на...й, скорей бы уж... Может, хоть на том свете своего Андрюшеньку увижу.

   Женщина резко развернулась и скрылась в будочке, громко хлопнув дверью. Довольные победой, ребята молодыми козлами прыгали через турникет. Только хорошо запомнил первокурсник Саша, как долго им вслед неслась грубая брань... На английском языке, которого никто в компании и близко не понимал. Больше Шелепин никогда не видел княгиню-вахтершу, но вот совсем выкинуть ее из памяти никак не получалось.

   Безнадежность навалилась на Секретаря ЦК. Взобравшегося на самую вершину власти, и уже бывшего! Промелькнула дикая картина, как он в форме метрдотеля услужливо помогает усесться за ресторанным столиком юному толстобрюхому буржуйчику, а официант Семичастный дешевом пиджаке стоит рядом с блокнотом в руках, готовый немедленно записать заказ.

   Что, так и будем доживать старость? В своей чужой стране, под презрительными взглядами, как их, олигархов?! С каждодневной угрозой ареста и неправого суда? Без шансов на достойную жизнь? Ведь это, черт возьми, не идиотская антиутопия диссидента, а самая настоящая реальность. Именно в спокойной позиции Петра, выстроенной на уровне вылощенных учебников будущего, необычайно обнажается убийственный факт. Так когда-то уже было. Где-то он уже не только состарился и умер, а своими руками похоронил дело всей жизни.