Алый Ворон. Покорение мира - Даниил Владиславович Махмутов

только получалось так себе.

Перед собой Самон увидел фигуру темного эльфа, сбросившего с себя чары невидимости. Завернутый в серый, потасканный плащ из грубой шерсти, спаситель обернулся в сторону арены.

— Тихо ты, не дергайся. Я Холмир, торговец.

Перехватив поудобнее своего снежного собрата, Холмир принялся тащить того дальше вглубь узких городских улочек. Подальше от звуков безумия арены.

— Почему ты… мне помог?.. — слова так и давались с трудом.

— Знаешь, есть на свете умные люди и полные идиоты. Обычно, к последним я причислить себя не могу, но сегодня здравый смысл уступил восхищению твоей дерзости и искренности.

Глава 12 Лагерь

Несмотря на то, что зима была в самом начале, снег уже успел накрыть белоснежным покрывалом все, что только попадало в поле зрения темного эльфа. Поляну, на которой расположился его нехитрый лагерь, прикрывали лапами высокие ели, защищая огонь костра от крупных, медленно падающих снежинок. Сквозь тучи в ночном небе можно было разглядеть три спутника Эразма, безразлично наблюдавшие за миром.

Холмир подвинулся поближе к костру и, улегшись на подстилку из прогретого лапника, стал всматриваться ввысь, в галактику, называемую мудрецами Эльфийский клинок. Медленно меняющие положение небесные тела сплетались с медленно текущими мыслями. Неспокойными, накрывающими душной волной, силящимися сломить волю и подвергнуть разум страху: «Ты выкопал себе могилу. Пути назад больше нет…». Тёмный эльф старался гнать их как можно дальше — чувство обречённости никогда и ни в чем не было для него верным помощником.

Из этой тягучей и меланхоличной мысленной ямы Холмира выдернул едва слышимый даже его чутким ухом стон.

— Лежи, не вставай. — темный эльф подошёл к телу, лежащему на подстилке рядом — Ты слишком сильно пострадал вчера.

— Где… это… мы? — Самон, не смотря на предостережения спутника, все же попытался подняться.

— Я поражаюсь, как ты вообще смог выжить после такого. Помимо раны на бедре, с уверенностью могу сказать, что у тебя сильное сотрясение и сломано несколько рёбер при падении. И это я ещё отбросил ожоги и рассеченные ладони. Но как говорят у нас — тёмных эльфов, — ты должен страдать.

Снежный эльф опустил взгляд на свои руки — аккуратно перебинтованные. Впрочем, повязки уже успели пропитаться кровью. Адреналин не дал почувствовать этих ран во время боя, но расколовшаяся глефа сильно порезала его.

— Сколько прошло времени? — спросив это, Самон, опомнившись, схватился за лицо — маска была на месте. — Ты видел?..

Снежный эльф не успел закончить фразу.

— Нет. Дышать она тебе, кажется, не мешает, а солидарность не позволила бы мне увидеть тебя без твоего дозволения. — Холмир открыл свою котомку из мочевого пузыря дракона и стал методично копаться в ней, — А что до времени — прошло около суток.

Недоверие к тёмному эльфу, смешивалось у Самона с благодарностью, а чувство опасности — с безмятежностью. В такой ситуации драконоборец, не смотря на свою долгую жизнь, ещё не оказывался.

Холмир же, наконец найдя искомое, вынул из котомки небольшой пузырёк со стёртым бумажным ярлычком.

— На вот, держи — станет легче.

Взяв сосуд в руки, все ещё в непонимании происходящего, Самон посмотрел на торговца, силясь найти в его действиях корысть или злой умысел, однако не смог увидеть ничего кроме желания помочь.

— Спасибо.

— У меня есть ещё несколько — не беспокойся. Знаешь, смог достать десяток в одном городе с весьма большой скидкой.

— Я не об этом. — прервал Самон — То, что ты сделал там, в Крионе. Спасибо.

Холмир улыбнулся.

— Рад, что ты выжил.

Тёмный эльф проверил снег, топившийся в котелке. Удовлетворённый результатом, он забросил внутрь немного ароматных трав и вскоре по крошечному лагерю посреди леса разнёсся запах свежезаваренного чая. Затем взглянул на Самона, что так и продолжил сидеть, держа в руках зелье.

— Не хочешь пить, потому что придётся снять маску?

Самон не ответил.

— Так и будешь прятать своё лицо? — спросил Холмир.

— Что ещё мне остаётся?

— Дело твоё. Но знаешь, мне кажется, что хоть небольшую толику доверия я-то уж должен был заслужить с твоей стороны.

Через какое-то время молчания, Холмир наполнил две деревянные чашки травяным чаем и, поставив одну рядом с несговорчивым спутником, продолжил беседу.

— Знаешь, во всех этих академиях, где принято читать умные книги, о тебе будут говорить, как о лжекнязе.

Тёмный эльф с удовольствием отпил из чашки, приятно греющей руки.

— Если вовсе сочтут достойным упоминания — ответил снежный эльф.

— Ну знаешь, я думаю, что хоть пару предложений в летописях ты уж точно заслужил.

В нерешительности, Самон вновь взглянул на своего спутника.

— Я открою тебе своё лицо.

— Вот это поворот.

Самон приподнялся и попробовал сесть — это удалось, хоть в голове и зашумело, а тело неприятно заныло.

— Ты спас мне жизнь, но я не смогу оставить тебя в живых, если ты раскроешь мою личность кому бы то ни было.

Если бы не жесткая интонация и сила, звучавшая в голосе снежного эльфа — ситуация выглядела бы до боли комично. Израненный и обессиленный он совсем не походил на того, кто мог бы исполнить сейчас это обещание.

— Я умею хранить тайны, — Холмира ничуть не разозлили слова спасённого им лжекнязя. Кое-кто из тёмноэльфийского народа скорее всего не предупреждал бы ни о чём и просто убил бы своего спасителя во сне в подобной ситуации. В голосе же спасенного незнакомца он не услышал угрозы, скорее просто предупреждение — жёсткое, но необходимое.

— Я Самон. Самон Драконоборец, — с этими словами снежный эльф снял капюшон с маской.

Холмир присвистнул.

— А я ведь слышал о тебе. Долина Брай, верно?

Тот кивнул.

— Так обо мне даже здесь говорят?

— А как не говорить? Ты остановил с Дроном Батьковичем армию Тьмы на подходе к столице. О таком промолчать не получится при всём желании, — Холмир подбросил ещё немного валежника в костёр. — Великие герои, как и великие дела не остаются незамеченными.

Самон выпил горьковатое зелье. Стало действительно лучше, хотя ноющая боль так никуда и не делась. Откинувшись обратно на лежанку он горько усмехнулся.

— Великие герои? О каком величии вообще может идти речь? Чего стоят все победы, если теперь я лежу здесь, выживший только по милости незнакомца, которому стало меня жаль? Когда все вокруг считают меня самозванцем. Мой бой проигран, как и война за то, что я хотел защитить.

Холмир сел рядом.

— Мда…, загнул, ты, конечно. Не согласится с тем, что все сложилось не в твою пользу было бы ложью. Да только пока ты жив — всегда можно сделать хоть