Игра случая - Ирина Жук

Даже неловко стало за свое беспечное настроение: ее прототип, настоящая Ника, сейчас, наверное, медленно бредет с мужем и друзьями по земной визитнице на негнущихся ногах… Впрочем, любопытство оказалось сильнее этой мимолетной жалости.

Сквозь прозрачные стены виднелись чужие хоганы. Много. Это хорошо. Значит, ее новая планета обитаема. Жаль только людей не видно совсем, никто ее тут не встречает, не ждет. Придется осматриваться самой.

Она выглянула из хогана и поняла, что снаружи тепло — можно надеть что-то легкое.

Через пару минут, переодевшись в легкие белые брючки до колена, свободную васильковую блузку и белые босоножки, Ника впервые ступила на дорожку чужой планеты.

Солнце зависло низко над горизонтом. Рассвет? Закат?

Ника шла танцующим — от переполнявшей ее энергии — шагом по пустой визитнице, удивляясь окружающей ее природе: все цвета и оттенки зеленого. Даже стволы деревьев и ветви кустов были густого темно-зеленого цвета. И небо, затянутое тучами с чуть зеленоватым отливом, напоминало, скорее, штормовое море, чем земное небо. Воздух влажный: видно где-то рядом было море.

Вдруг под ноги ей метнулась… упала… Пушистая зеленая ветка?

Нет, это было живое существо, похожее на маленькую изумрудную обезьянку, пушистую и очень добродушную. Зверь это или представитель местной цивилизации?

Протянув лапку вверх, мартышка взяла Нику за руку и, тихонько угукая, повела за собой по центральной дорожке. Вскоре показался вход на визитницу — серовато-зеленая будка, деревянные лавочки и небольшая беседка, в которой, наконец, обнаружился человек. Пожилой и улыбающийся.

— Добро пожаловать на планету Набхи! — сказал он.

Вот же досада: говорил он на галактическом. Ей тоже предстоит перейти на него. Получится ли?

— Спа… Спасибо…

Запнувшись и ужасно стесняясь, она вдруг поняла, что у нее получилось. И от этого невольно радостно улыбнулась.

— О! Тебя милашка Олушка привела! — обрадовался мужчина, к которому мартышка, ловко обогнув стол, прыгнула на колени.

— Милая… Олушка… Это местная жительница?

— Да, это огули. Здесь много животных, в основном безвредных. Самые любопытные и милые — огули, так их тут называют. Людей они не боятся, но привязываются редко. А вот мы с Олушкой подружились, правда, моя хорошая?

Потрепав обезьянку по голове, он начал поглаживать ей макушку между ушами. Огули издала утробный звук, чем-то напоминающий кошачье мурлыканье.

— Не стесняйся, присаживайся. Тебе же любопытно, наверное, куда попала?

***

Услышав голоса, Спартак осторожно раздвинул листву и увидел двоих людей, которые вели неспешный разговор.

По опыту он знал, что можно узнать гораздо больше, не выдавая себя. Спартак бесшумно устроился на мягкой траве и, невидимый для незнакомцев, приготовился слушать.

***

Ника кивнула и уселась на скамью напротив аборигена.

— Лимонад. Местный. Попробуй, большинству нравится, — мужчина пододвинул к ней поближе кувшин и кружку. — Меня здесь зовут Сторожем. А что? Люблю я сюда приходить. Новичков вот встречать. Или просто посидеть, отдохнуть, подумать… Ты же заметила, что людей здесь не видно? Все живут в поселке. Там, конечно, удобнее. Поселок большой, почти двести домов. Живет здесь около семисот человек, из них прибывших вроде тебя, примерно двести. А остальные — местные, здесь родились и живут. Некоторые и зерна свои отправляют, да вот на Землю ни один из двойников пока так и не попал. Планета хорошая, почему бы не пожить? Школа есть, лечебница, мастерские, пекарни, магазины… Работают, конечно же, почти все, кроме детей да совсем ущербных. Работы много и разной, так что есть из чего выбрать. Ты вот кем на Земле была?

— Э… специалист по аквариумным рыбкам…

— Ха, — хмыкнул Сторож. — Таких профессий у нас еще не было. Глядишь, и начнешь здесь разводить. Море оно вон, рядом, километра два с небольшим. И рыбы там, понятно, видимо-невидимо.

— Прости, вроде солнце садится. Сейчас вечер?

— Да. Скоро уже семь. Часы себе у часовщика возьми, здесь время другое, в сутках двадцать пять с небольшим часов. Но наши умельцы мастерят часы привычные для нас: шестьдесят минут, двадцать четыре часа. Привыкай. Если хочешь есть, то лучше отправиться в поселок. Заодно оглядишься, может и жилье себе найдешь. Поначалу многие живут в своих хоганах, но потом понимают, что в поселке лучше… Звать-то тебя как?

— Ника.

— Николь? Николетта? Никита́?

— Нет, просто Ника.

— Ну что ж, Ника, тогда давай пройдемся. Я тебя провожу, чтоб не обидел кто.

— Обидел?

— Да не волнуйся ты, это я шучу. Старый шутник, вот как меня нужно было бы назвать. Природа здесь мирная, а люди, как везде, разные попадаются… Однако поначалу, в первые недели после прибытия, некоторые основательно с катушек слетают. Но таких мало. Сегодня ты вот уже вторая прибыла, а так — хорошо, если раз в месяц кто-то новенький появится…

Резкий, пугающий, хрипящий и одновременно металлический звук разорвал мирную тишину леса. Ника вздрогнула и инстинктивно прижалась к Сторожу.

— Пугаться не стоит. Так у нас кубары кричат, птицы здешние. Очень мирные, забавные, почти ручные. Вот только излишне разговорчивые. Голос у них… сама слышала… аккурат новичков пугать. Ничего, скоро привыкнешь.

Когда Сторож, Ника и Олушка подходили к поселку, их обогнал высокий сухопарый человек с посохом. Он шел вроде бы неторопливо и размеренно, но гораздо быстрее их. Его светлый, выбеленный солнцем плащ упруго развивался в такт шагам.

— Приветствую, Странник! — окликнул его Сторож.

— И тебя приветствую, Игнат.

— Сторож. Зови меня Сторожем, так здесь все кличут. Ты к нам по делу или просто мимо идешь?

— По делу. Надвигается беда. Созывай народ, — устало сказал путник, замедляя шаг.

Они как раз подошли к первым домам поселка. Слева раскинулись спортивные площадки: теннисный корт был затянут сеткой, а баскетбольная площадка была открыта.

***

Вечер тягучей смурью накрыл поселок. Соседи вяло заходили в кафе Сэм, и, пристроившись на любимые места, застывали в задумчивости. Никто не заказывал любимую пахучую хаукарль, которую в другие дни, Сэм весело, но настойчиво посылала их вкушать на задний двор.

Пришел и Ихон-колченог. Сел на широкую лавку у стены и пристроил больную, негнущуюся ногу.

Ихон жил на планете уже пятнадцать лет. Инженер-металлург на Земле, здесь он стал кузнецом. Здоровье, как у каждого, кто прошел через хоган, было крепкое. Однако пару месяцев назад Ихон покалечил ногу в кузнице и теперь прихрамывал. Ходил чуть боком, как краб. За что моментально получил кличку «колченог», но не слишком по этому поводу переживал — уже завтра он отправится на Землю. Пройдет через хоган и хромота пройдет. А пока и так сойдет.

На Набхи он так и не женился, жил бобыль-бобылем. Зато сдружился с местным зверем, немного похожим на дога, которого назвал Оксидом — в память о прежней профессии.

Ихон приходил в кафе по вечерам почти каждый день, но редко вступал в разговоры, чаще просто сидел за рюмочкой местной зелено-коричневой самбуки и с удовольствием слушал соседей. Но сегодня было не так. Скованно. Настороженно.

Вечер словно замер в ожидании…

Глава 2. Удивление

19:00

Буммм!

Сторож ударил в громадный гонг, висевший при подходе к площадкам. Гул прокатился вдоль главной улицы поселка. Олушка испуганно прижалась к ноге Ники, и та подняла ее на руки.

Буммм. Буммм.

Из ближайших домов стали выходить люди. Странник и Сторож о чем-то тихо переговаривались.

— Я принес мрачное известие, — сказал Странник, когда вокруг собралось человек двадцать. — Планета взбунтовалась. У ваших соседей уже происходят ужасные события: люди сходят с ума, превращаются