Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика - Гордон Диксон

— Пойми, — продолжал он, стремясь убедить Словиеля. — В данный момент я в самом деле не имею права сообщить известную мне тайну. Лучше давай договоримся: если под конец банкета ты, Словиель, не получишь от самого Императора либо Вотана подтверждения правомочности моего молчания, я согласен ответить на любой твой вопрос. Идет?

Словиель, казалось, превратился в статую. Затем, будто бы очнувшись, вздрогнул, вздохнул. Губы сложились в обычную томную усмешку.

— Н-да… Тут ты, похоже, выиграл, Джим. Действительно, я не вправе устраивать допрос с пристрастием человеку, поручителем которого являюсь. Тем более, не сумею сохранить это в тайне… Однако! Тебя, оказывается, не проведешь! Предвижу, в будущем, ты, Джим, сделаешься заядлым игроком в Пункты. Хорошо, можешь сохранить свой секрет — пока…

Сказав это, Словиель исчез.

— Джим, — шепнула Ро. — Мне страшно за тебя.

Слова девушки прозвучали на удивление серьезно. Джим кинул на нее быстрый взгляд. И понял, в чем дело: Ро глядела на него с участием, но не с таким, с каким обычно глядела на своих питомцев, в число которых некоторое время назад входил и он сам… Джим был растроган. Никто, будь то мужчина или женщина, не выказывал о нем подобной заботы в течение многих лет.

— Хоть мне-то ты можешь сказать, почему Галиан решил устроить вечер и почему Мелнес — очень умный человек? Похоже, ты намекаешь на то, что между Мелнесом и Галианом существует какая-то связь? Но разве такое возможно? Высокородный и цветной?

— Так же, как ты и я, — заметил Джим.

Ро покраснела Джим уже знал, что для нее краска на лице значит куда меньше, чем для любой другой женщины.

— Но я — совсем другое дело! — жарко воскликнула Ро. — А Галиан — один из самых высокопоставленных сановников, и не только по происхождению…

— Но он-то постоянно твердит, что не прочь воспользоваться услугами цветных.

— Это верно, — Ро задумалась. — А ведь ты еще ничего мне не рассказал.

— Здесь почти нечего рассказывать. — Джим вздохнул. — Кроме того, что, как уже говорилось, касается Императора. Я заметил, что Мелнес весьма умен. Я имел в виду, что люди совершают ошибки не только по глупости, но и от большого ума. В моем случае Мелнес сделал все возможное, чтобы продемонстрировать мне свое негодование по поводу моей ему неподотчетности.

— Но зачем Мелнесу негодовать?

— Причин хоть отбавляй. Самое простое объяснение: какой-то там Волк взял и приобрел поручителя, в то время как он, Мелнес, не имеет ни малейшего шанса сделаться Высокородным. Потому что представляет собою слишком ценного слугу. В то же время у него хватило сообразительности не выдавать мне своего гнева, ведь я скоро могу стать Высокородным и, стало быть, выйду из его подчинения. Более того, сам он окажется тогда у меня в холуях.

— Так почему он негодовал?

— Скорее всего решил, что я шпион, засланный Высокородными в среду слуг. И счел нужным показать, что недоволен одним, в то время как на самом деле был озабочен совсем другим. И дал понять, что разглядел во мне шпиона.

— А с какой стати тебе или кому бы то ни было за ним шпионить?

— Пока не знаю, — признался Джим.

— Но ты считаешь, тут замешаны Император и Галиан. Почему?

Джим улыбнулся.

— Ты хочешь знать слишком много, и все сразу. Знать даже больше, чем я… Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не хотел распространяться на данную тему при Словиеле?

Ро медленно наклонила голову. Затем взглянула на Джима.

— Джим, скажи, пожалуйста, кем ты был? Я имею в виду, чем. ты занимался на своей планете, кроме боя с быками?

— Я был антропологом, — сказал Джим. — Искусству тореадора я обучился значительно позже.

Ро недоуменно нахмурилась. Слова «антрополог» в имперском языке не существовало — называя термин, Джим попросту соединил два корня — «человек» и «наука».

— Я изучал доисторическое прошлое людей. В частности — происхождение культур. Всех культур человечества.

Он видел, как Ро напряженно подыскивала в памяти нужные сведения.

— А! Ты имеешь в виду…

Она произнесла слово на имперском языке, которого Джим не знал. После чего ее лицо прояснилось, и она ласково тронула Джима за руку.

— Джим! Бедный Джим — немудрено!

Опять — в который раз! — Джим с трудом удержался от улыбки. Всякое он думал о себе, но называть себя «бедным» как-то не приходило в голову.

— Немудрено? — переспросил он.

— Ты всегда такой холодный и держишься подальше от Высокородных. Нет, я не себя имею в виду. Но теперь-то я не удивляюсь, отчего ты такой. Встреча с нами, с Миром Владык, отрезала тебя от работы. Ты убедился, что люди твоей расы мало чем отличаются от обезьян и прочих недочеловеков… Значит ли это, что вся проделанная тобой работа пошла насмарку?

— Не совсем.

— Джим, позволь кое-что сказать тебе. — В голосе Ро появились наставительные нотки. — То же самое случилось и с нами, Высокородными. Несколько тысяч лет назад Высокородные считали, что их родина — Мир Владык, что Высокородные произошли от местных аборигенов. Но это было ошибкой — в конце концов мы были вынуждены признать ее. Слишком похожи оказались формы жизни на всех освоенных людьми планетах. И было признано, что миры эти населялись потомками какой- то одной Цивилизации, существовавшей задолго до нас. Между прочим, есть довольно серьезные доказательства, что эти превосходившие нас существа одновременно появились на всем великом множестве планет. Как видишь, иногда и Высокородным приходится мириться с разочарованиями…

На этот раз Джим не выдержал и улыбнулся.

— Не беспокойся, — сказал он. — Сколь бы сильный удар я ни получил, узнав, что такое Империя, теперь все в прошлом.

Похоже, он ее убедил.

Торжество по случаю утверждения Императором поручительства Словиеля намечалось через три недели. Все это время Джим посвятил разучиванию боевых приемов Старкинов и владению оружием. Он подолгу пропадал в учебном центре.

Кроме того, в свободные часы он шатался по подземному городу, запоминая знаки Немого Языка, которые успевал заметить. А вернувшись домой, составлял каталог символов. Понемногу беспорядочные символы стали складываться в некую систему.

Ему помогали две вещи.

Во-первых, будучи антропологом, он знал, что любой язык знаков развивается на примитивной основе, вытекающей из самой человеческой природы. Как сказал однажды некий видный антрополог — чтобы понимать эскимосов, совершенно не обязательно знать их язык. Все ясно и так. К примеру, жест проголодавшегося — показать на рот, затем похлопать себя по животу — никаких проблем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});