Колечко с бирюзой - Ирина Мельникова

– Хорошо, сдаюсь! – Игорь поднял ладони вверх. – Но при условии, что туалет и ванную я буду посещать в одиночестве.

– При условии, что Наташа все же поможет вам добраться до оных апартаментов. Но больше никаких прогулок по палате до моего особого разрешения.

На том и порешили.

Наташа, дождавшись, когда Герасимов покинет палату, подошла к Игорю с подносом, на котором стоял стакан с клюквенным морсом и тарелка крепкого куриного бульона. Лейтенант как ни в чем не бывало улыбнулся ей:

– Слышали, Герасимов разрешил мне пробежки до мест не столь отдаленных?

Девушка поставила обед на столик.

– Что ж, его слово для меня закон. Попробуем подняться. Придерживайте рукой наклейку, а я постараюсь помочь вам.

Склонившись над Игорем, Наташа обхватила его за талию, а правую руку закинула себе на плечо, и он удивился, как легко ей удалось помочь ему приподнять непослушное тело. Выходит, зря сомневался в ее способностях.

От волнения Наташа то и дело закусывала нижнюю губу, и Игорь, несмотря на неимоверные усилия, которые ему пришлось затратить только на то, чтобы спустить ноги с кровати, тем не менее улучил момент и прижался щекой к ее груди. Наташа не отстранилась, и он заподозрил, что девушка даже не заметила его уловки. Прикосновение к мягкой, упругой плоти заставило на мгновение забыть о неприятных ощущениях в заштопанном боку, и Игорь достаточно резво поднялся на ноги. Сильнейшее головокружение отбросило его в сторону, и он помимо воли обхватил девушку руками и повалился на постель. Наташа со всего размаху ткнулась носом ему в грудь, и оба зашипели от боли.

Наташа тут же оттолкнулась обеими руками от кровати и попыталась встать на ноги, но, по нелепой случайности запутавшись в ногах Игоря, со всего размаху приземлилась на пол. Придерживая рукой заклеенный шов, Игорь с трудом привел себя в сидячее положение. Но он не смог удержаться от смеха, когда увидел, как его молодая сиделка старается подняться с пола. Девушка обиженно взглянула на него и вдруг не выдержала и тоже расхохоталась.

Держась за спинку кровати, Игорь попытался поднять свое большое тело, но скривился от боли:

– Видно, не обойтись мне без вашей помощи.

Наташа молча поднялась с пола. Опять мелькнули изящные колени, а Игорь, вспомнив тепло, исходившее от девичьей груди, большую часть сил потратил на то, чтобы не выдать своего волнения. Подчинившись ее приказу, он обхватил рукой тоненькие девичьи плечи и сделал несколько неуверенных шагов на дрожащих от слабости ногах. Но молодой лейтенант не привык сдаваться и решительно отстранил сиделку у дверей известного помещения. Затем так же настоятельно попросил не заходить в ванную и, к своей большой – а позже заметил, и к Наташиной – радости, довольно успешно справился с водными процедурами. Потом он доковылял до кровати и приготовился к трапезе. Но тут силы неожиданно оставили его, и Игорь чуть не пролил суп себе на грудь. Поддерживая его голову, Наташа напоила его соком, вытерла губы салфеткой.

Игорь лежал спокойно, вытянув руки поверх одеяла. Боль отступила, стоило девичьим ладоням прикоснуться к нему. Наташа копошилась в своем углу, кажется, мыла посуду. Скосив глаза, он видел край ее халата и стройные ноги в белых босоножках. Она убрала посуду и сняла косынку. Тяжелый узел волос распался, и русая коса, будто сноп солнечных лучей, легла на ее плечи.

Игорю нестерпимо захотелось дотронуться до ее волос, зарыться губами в упрямые завитки, выбившиеся на шее и висках, вдохнуть их аромат…

У него был опыт общения с женщинами, и он знал и умел обращаться с ними сообразно своим намерениям и желаниям. Но случались в его жизни события, о которых он предпочитал никогда не вспоминать. Он не имел привычки афишировать свои победы на любовном фронте даже среди друзей и долго не мог понять, почему женатые приятели постепенно перестали приглашать его на семейные праздники. Их общение ограничивалось встречами в сугубо мужской компании в его холостяцкой комнате в офицерском общежитии. Оказывается, одна из отвергнутых возлюбленных не преминула отомстить ему, пустив слух о том, что Карташов, мол, не гнушается переспать даже с женами своих друзей. Товарищи, в принципе, не поверили, но от дома на всякий случай его отлучили. Игорю стоило больших трудов выяснить истинную причину, почему милые женщины, которым он не сделал ничего плохого, шарахаются от него как от зачумленного, а их мужья отводят глаза в сторону и что-то смущенно мямлят в ответ на его вопросы.

С тех пор все интимные встречи с женщинами Игорь воспринимал лишь как жестокую необходимость и физиологическую потребность. Но с его последней пассией отношения неожиданно затянулись, и, как он подозревал после вчерашнего ее визита, Виктория приобрела некоторую надежду, несовместимую с его планами на будущее. Сегодня Виктория непременно появится, и он уже заранее тяготился необходимостью поддерживать игривую беседу с легкими намеками и кокетливым щебетанием, что Игорь так ненавидел.

Наконец он приказал себе не расслабляться, не забивать голову дурными мыслями и возобновил визуальное наблюдение за ширмой.

Наташа тем временем навела окончательный порядок, налила себе стакан чаю из самовара, непременного атрибута первой палаты, и решила перекусить пирогами, сверток с которыми бабушка сунула в ее сумку.

Беспокойство, охватившее ее с момента появления на пороге палаты, не отпускало ни на минуту. Странное влечение к человеку, лежавшему в пяти шагах от нее, измученному ранением и операцией, тревожило ее, не позволяло полностью сосредоточиться на работе и чуть не довело до шокового состояния, когда, падая, она уткнулась лицом в твердую мужскую грудь. К своему стыду, она поняла, что ничего так не желала в тот момент, как прижаться в поцелуе к его губам, ощутить их тепло. Она не сомневалась, что Игорь тоже был готов поцеловать ее – слишком опасно сверкнули его глаза. Но он удержался от соблазна, хотя и с явным трудом, она тоже это заметила. Наташа вспомнила эти мгновения и невольно облизала вдруг пересохшие губы. Нет, определенно нужно срочно чем-то заняться, чтобы изгнать эту чепуху из головы.

Она прошла в ванную и, быстро раздевшись, встала под душ, словно спешила смыть прикосновения его рук. Интуиция ей подсказывала: это лишь малая толика тех испытаний, которые ей предстоит преодолеть в будущем. Зажмурившись под струями воды, девушка представила себе ласковые руки, скользнувшие по ее бедрам, погладившие живот и замершие на груди. Блаженство от предчувствия желанных ласк наполнило ее ощущением небывалого, никогда не испытанного счастья. Но тут она вспомнила о Петре. Менее суток прошло с того момента, как она согласилась стать его женой, и вот уже мечтает о другом мужчине. «Бред какой-то!» – рассердилась Наташа, отгоняя мятежные мысли. Она закрыла воду и принялась энергично растираться большим махровым полотенцем.

Одевшись и взглянув на часы, Наташа торопливо вышла из ванной, покосившись в сторону подопечного. Часа через полтора должны появиться первые посетители. И тут же она поймала себя на мысли: придет ли обладательница ровного, красивого почерка, которая ждет и надеется на скорое выздоровление Игоря Карташова?

Наташа на цыпочках прокралась мимо Игоря и вышла в коридор. Тетя Катя мыла полы, и девушка шепотом попросила ее одолжить на время ведро с водой и швабру.

– Прекрати выдумывать, – замахала руками пожилая санитарка, – закончу с коридором, приду подмахну полы и у тебя. – Не переставая елозить тряпкой по линолеуму, она кивнула в сторону палаты: – Ну, как там энтот генерал? Свирепствует небось?

– Да какой же он генерал? – улыбнулась Наташа. – Всего лишь старший лейтенант.

Старушка поджала губы:

– Что ж ему такой почет не по чину выходит? А может, у него папаша адмирал? Не зря ведь Самойлович перед ним прямо пташкой порхает!

Наташа развела руками:

– Ему приказали, он и выполняет, что тут такого? Да я и не заметила, чтобы Лацкарт перед ним слишком уж заискивал.

– Самойлович у нас мужик правильный, даром что еврей.

Девушка рассмеялась:

– У вас какие-то претензии к евреям, тетя Катя?

– Да нет, просто к слову пришлось, вроде присказки какой. – Тетя Катя оглянулась по сторонам и доверительно прошептала: – Я в отделении уже без малого сорок лет служу. Всякое на своем веку повидала. Но одно тебе скажу: вежливее и обходительнее мужиков, чем евреи, никого более не встречала.

В дальнем конце коридора показалась Нина Ивановна и поманила Наташу к себе.

– Спит твой Карташов?

– Вроде спит. Глаза были закрыты, когда я уходила.

– Ладно, посиди у меня с полчаса. Ничего с ним за это время не случится. – Старшая медсестра открыла двери в свой кабинет. – Заходи, теперь здесь придется чаи гонять и беседы беседовать.

– Почему же? – запротестовала Наташа. – Можно и у меня в палате, за ширмой. К тому же там и самовар есть, а в холодильнике мед и варенье, я из дома привезла.