Прекрасный Хаос - Маргарет Стол

"Замок расплавился, но я думаю, я смогу открыть его." Я посмотрел вокруг и подобрал осколок камня. Я поднял камень, чтобы получить рычаг, как вдруг металлические петли скрепя открылись. "Что за?" Я посмотрел на Лену, и она пожала плечами.

Иногда мои силы все еще работают так, как я хочу." Она наступила в лужу. "В другие разы, не очень."

Даже, несмотря на то, что коробка была обожжена и помята снаружи, она защитила содержимое: серебряный браслет с замысловатым рисунком, изношенную копию в мягкой обложке Великие Ожидания, фото Сарафины в синем платье, с темноволосым мальчиком на школьных танцах. Позади них был дрянной фон, похожий на тот, перед которым Лена и Я позировали на зимней церемонии. На другой фотографии, подсунутой под браслет — изображение малыша, маленькой девочки. Я знал, что это Лена, потому что ребенок выглядел в точности, как малыш, которого Сарафина держала в своих руках.

Лена прикоснулась к краю картинки с малышкой и подняла ее над коробкой. Мир вокруг нас начал исчезать, солнце быстро превратилось в темноту. Я знал, что происходит, но на этот раз это происходит не со мной. Я следовал за Леной в видении, также как она следила за мной в тот день, когда я сидел в церкви с Сестрами. Через несколько секунд грязная земля превратилась в траву.

Изабель трясло. Она знала, что происходит, и знала, что это было ошибкой. Это был её глубочайший страх, ночные кошмары, преследовавшие её, когда та была ребенком. Этого не должно было случиться с ней — она была Светом, не Тьмой. Она так старалась делать правильные вещи, что бы быть человеком таким, каким каждый хотел что бы она была. Как она может быть чем-то кроме Света после всего этого? Изабель знала, что это было неправильно, что это было ошибкой. Она стала Темной.

Луна, ее Шестнадцатая Луна, была сейчас полной, и светящейся. Когда она посмотрела на нее, Изабель ощутила редкий дар, ее семья была настолько уверена, что она овладеет — силами Природы, но ее суть сплеталась в нечто иное. Вскоре ее мысли и сердце не будут ей принадлежать.

Скорбь, разрушение и ненависть затмило все остальное. Все хорошее.

Мысли Изабель мучили ее, но физическая боль была невыносимой, как будто ее тело разрывало себя изнутри. Но она заставила себя подняться на ноги и побежать. Было только одно место, куда она могла пойти. Она моргнула с трудом, ее зрение затуманено золотой дымкой.

Слезы жгли ей кожу. Это не может быть правдой.

К тому времени она добралась до дома своей матери, ее дыхание было неровным. Изабель достигла двери и прикоснулась к перемычке. Но с первого раза она не открылась. Она стучала в дверь, пока ее руки были изрезаны и кровоточили, тогда она скользнула на землю, ее щека уперлась в дерево.

Когда дверь открылась, Изабель упала, ее лицо, ударилось об мраморный пол прихожей. Даже это, не сравнилось с болью, бушующей в ее теле. Пара черных сапог на шнурках были лишь в дюймах от ее лица. Изабель отчаянно вцепилась в ноги своей матери.

Эммалин потянула ее дочь с пола. «Что случилось? Что это такое?"

Изабель пыталась скрыть глаза, но это было невозможно. "Это ошибка, мама. Я знаю, как это выглядит, но я все та же. Я по-прежнему я".

"Нет. Этого не может быть." Эммалин схватила Изабель за подбородок, что бы видеть глаза дочери. Они были желты, как солнце.

Девушка, не намного старше Изабель спустилась по винтовой лестнице, перепрыгивая через две ступеньки сразу. "Мама, что происходит?"

Эммалин развернулась, толкая Изабель себе за спину. "Иди наверх, Дельфина!"

Он она не сумела скрыть горящие желтые глаза Изабель. Дельфина замерла. "Мама?"

"Я сказала, иди наверх! Ты ничего не сможешь сделать для своей сестры!" Голос их матери был побежденным. "Слишком поздно."

Слишком поздно? Ее мать не подразумевала это, а то, что, она не могла. Изабель обняла свою мать, и Эммалин отскочила, как если бы ее ужалили. Кожа Изабель была холодна, как лед.

Эммалин обернулась, держа Изабель за плечи. Слезы уже текли по лицу женщины. "Я не могу тебе помочь. Я ничего не могу сделать."

Молния прочертила на черном небе. Засов сорвало вниз, раскололся огромный дуб, который оттенял их дом. Расщепленный ствол рухнул, вырывая часть крыши за собой. Окна разбились наверху, и звук бьющегося стекла разнесся по дому.

Изабель узнала выражение для незнакомцев на лице ее матери.

Страх.

"Это ошибка. Я не-" Темная. Изабель не могли произнести это слово.

"Нет ошибок, не там, где побеспокоилось проклятие. Объявлена ты Светлой или Темной, не бывает середины".

"Но Мама-"

Эммалин покачала головой, подталкивая Изабель через порог. "Ты не можешь остаться здесь. Не сейчас."

Взгляд Изабель обезумел. "Бабушка Катерина не собиралась позволить мне жить у неё больше. Мне больше некуда идти." Она рыдала навзрыд. " Мама, пожалуйста, помоги мне. Мы можем бороться с этим вместе. Я твоя дочь!"

"Больше нет."

Дельфина была молчалива, но она не могла поверить, что её мама это говорила. Она не могла отвернуться от своей сестры. "Мама, это Изабель! Мы должны ей помочь!"

Эммалин посмотрела на Изабель, вспомнив день, когда та родилась. День когда она молча выбирала своему ребенку истинное имя.

Она представляла себе момент, как она поделиться этим с Изабель, глядя в зеленые глаза своей дочери и заправляя ее черные волосы за ухо, и как она прошепчет имя.

Эммалин посмотрела в глаза дочери, в горящие желтые глаза, затем отвернулась.

"Её имя больше не Изабель. Она Серафина."

~~*~~***~~*~~

Реальный мир сфокусировался медленно. Лена стояла в нескольких футах, все еще держа коробку. Я мог видеть, как она дрожала в ее руках, ее глаза мокрые от слез. Я не мог представить, что она чувствует.

В видении Сарафина была просто девушкой, судьба которой решила за нее. Не было и следа от монстра, которым она была теперь. Было ли это так, когда это случилось? Вы открыли глаза и вся ваша жизнь изменилась?

Ли? Ты в порядке?

Наши глаза встретились, и на секунду она не отвечала. Когда она это сделала, ее голос был тихим в моей голове

Она была очень похожа на меня.

Пятнадцатое сентября. Город, забытый заботой

Я посмотрел на мои кеды в темноте. Я почувствовал как влага просачивается сквозь ткань, затем и мои носки, пока моя кожа не онемела от холода. Я стоял в какой-то воде. Я мог слышать, как она движется, она не то, чтобы бурлила, скорее струилась. Что-то коснулось моей лодыжки, а затем отодвинулось. Лист. Веточка.

Река.

Я мог чувствовать запах гнили, смешанный с грязью. Может быть, я был в болоте около Заболоченного Залива. Темная полоса вдалеке могла быть болотной травой, а высокие формы, кипарисами. Я потянулся одной рукой. Дрожавшие выступы, щекотали долго и легко. Испанский мох. Это было определенно болото.