Заклятье зверя - Юлия Набокова

– Так что, – настойчиво повторил Хартвиг, – ты ее спасешь?

Вернер стиснул зубы. Правильнее всего было бы исцелить себя: манны должно хватить на полное восстановление здоровья. Отвернуться от умирающей Ивонны, которая ему никто. Убежать от Хартвига, который из-за собственного ранения не сможет его догнать. Дождаться рассвета. Добраться до города. И продолжить свой путь в столицу, где его ждут Башня Магии, искусные учителя, слава и богатство. Кто ему Ивонна с Хартвигом, чтобы рисковать ради них своей жизнью? Всего лишь случайные попутчики. Попутчики, обреченные на гибель. И после их смерти никто не узнает о его постыдном поступке. Никто, кроме него самого.

«Маг должен помогать людям, попавшим в беду», – вдруг отчетливо прозвучал в его голове глубокий голос Гидеона. «Сынок, ты выбрал для себя достойный путь, – вторил ему мягкий голос матери. – Путь помощи людям. Я горжусь тобой, мой родной».

Мать не простит ему, если он сбежит, как трус, оставив истекать кровью умирающую девушку. Да что мать, он сам себе этого не простит! Разве можно стать великим волшебником, совершив подобную подлость? «Что тебе до нее? – вдруг прозвучал в голове страшный голос, который прежде требовал найти ангела. – Она тебе никто. Твоя жизнь – превыше всего. Ты должен думать о себе. И только о себе».

– Нет! – вскричал Вернер, отчаянно мотая головой и не желая слышать пугающего голоса. А ведь Гидеон его предупреждал, он его предупреждал…

– Что случилось? – Рука Хартвига легла ему на плечо.

– Я помогу ей, – с отчаянной решимостью воскликнул Вернер, зажимая пульсирующую рану в боку, которая становилась все мучительнее. – Не ручаюсь за результат, но помогу.

Страшный голос в голове стал утихать и постепенно удалялся, так что его речи было уже не разобрать.

– Хорошо, – кивнул Хартвиг. – Идем.

Воин помог Вернеру доковылять до Ивонны, и сердце юноши тревожно сжалось. За время, пока они искали книгу, девушке стало еще хуже. На ее лбу выступила испарина, кровь, текшая из раны, сделалась густой и совсем черной. Жить раненой оставалось считанные мгновения. Вернер торопливо присел рядом с ней и раскрыл книгу.

– Моя помощь нужна? – тихо спросил Хартвиг.

Вернер покачал головой.

– Тогда не буду мешать.

Хартвиг воткнул факел сбоку от Вернера, так чтобы свет падал на страницы книги, и отступил в тень, слившись с темнотой.

Вернер глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться, и начал читать слова заклинания, отчетливо выговаривая каждое слово и вкладывая в него магическую силу. На последнем слове что-то сильно толкнуло его под сердцем. Вернер охнул и прижал руки в груди. В следующий миг ладони окутало теплом и мерцанием – это сияющий золотой шарик прошел сквозь его пальцы и плавно двинулся к Ивонне, паря в воздухе. За спиной ахнул Хартвиг. Шарик уверенно скользнул вниз и золотой кляксой пролился на рану Ивонны, которая стремительно впитала мерцающие искорки.

Одновременно с этим бледная кожа девушки заискрилась, наполнилась внутренним светом, словно внутри нее зажегся огонек. Ресницы Ивонны затрепетали, дыхание выровнялось. А вот Вернеру сделалось хуже – заклинание выпило из него последние силы, и он с тихим стоном повалился на землю, потеряв сознание.

Холодно, жестко, неудобно… Ивонна открыла глаза и в ужасе вскрикнула. Она лежала на земле, ее платье было мокрым от крови, и все вокруг было усыпано мертвецами с перекошенными зелеными лицами. Пахло тленом и смертью. Какой страшный кошмар ей приснился!

– Ивонна, ты очнулась?

В предрассветных сумерках лицо Хартвига было серым и смертельно уставшим. Где-то далеко, за его спиной, уже занимался рассвет. Часть земель Империи уже осветило благодатное солнце, а вокруг них еще царствовала ночь, наполняя все вокруг мрачными тенями. Это не сон, с дрожью поняла Ивонна, это все наяву.

И вспомнила события предыдущей ночи: обступивших карету зеленокожих уродов, отчаянные лица сопровождавших ее воинов, кружево молний, искусно сплетенное магом, звон оружия, мечи, с небывалой скоростью двигающиеся в руках воинов, омерзительные морды существ, которые неотвратимо приближались к карете, сметая все на своем пути, и леденящий душу рев чудовища, которое появилось словно из-под земли.

– Ивонна, тебе нехорошо? – с беспокойством наклонился к ней Хартвиг.

Что за глупый вопрос! Разве ей может быть хорошо – здесь, в окружении трупов? Она попыталась встать, но рука Хартвига удержала ее.

– Ты серьезно ранена, тебе нельзя резко двигаться.

Ивонна смиренно застыла, ошеломленная этим известием, и прислушалась к себе. Гудела голова от долгого лежания на земле, затекли ноги, что-то щекотало в боку. Но уж чего-чего, а раненой она себя не ощущала.

– Что за чепуха? – возмутилась она, стряхивая руку Хартвига и поднимаясь с земли.

Вдруг платье с боку разошлось, словно треснув по шву, и Ивонна стыдливо прижала руки. Хотя Хартвиг знает ее с детства, но она уже давно не ребенок. И не пристало благовоспитанной девушке оголяться перед мужчиной, даже невольно! Пальцы тут же сделались влажными от крови. Превозмогая тошноту, она просунула пальцы в прореху и вскоре с облегчением убедилась, что ее кожа не повреждена. Кровь была чужой. Наверняка орочьей.

– Как ты себя чувствуешь? – пристально наблюдая за ней, спросил Хартвиг.

– Отвратительно, – честно призналась Ивонна, ища платок, чтобы отереть руку.

– Тебе больно? – с тревогой уточнил воин. – Рана кровоточит?

– Харт, – вскипела Ивонна, – сколько можно повторять: я не ранена!

Вот бы закрыть глаза – и очнуться уже в мягкой чистой постели, слушать пение птиц за окном, до самого обеда читать книгу о рыцаре Торвальде и мечтать, мечтать… О чем? Ивонна в смятении огляделась. Вот же то, о чем она читала в романах. Поле боя, тела мертвых врагов. Не хватает только рыцаря, устало опирающегося на меч, обагренный кровью. Именно таковы будни книжного героя – бесконечные битвы, сражения, смертельная опасность, громкие победы.

Так ли давно она сетовала на свою спокойную размеренную жизнь и мечтала испытать все эти приключения? Так вот же они, перед ней. Почему же на сердце так горько? Почему так тихо? Не слышно ни щебета Адонии, который в пути заглушал стук копыт и невыносимо раздражал Ивонну, ни монотонного голоса мага, рассказывавшего о местах, которые они проезжают, ни смеха воинов, то и дело подначивавших друг друга.

– Где все? – с замирающим сердцем спросила она Хартвига, с дрожью отметив, что за прошедшую ночь он постарел лет на десять. А может, это просто ночь морочит ей голову, наложив на лицо воина болезненные тени и обострив его черты.

Хартвиг назвал имена двух мечников, Дина и Кельса, и махнул рукой куда-то в сторону.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});