Тайна двух фараонов - Анна Леонидовна Летягина

после этого муть перед глазами рассеется, но этого не случилось. От испуга он пошатнулся и соскользнул с выступа. На этот раз все обошлось не так гладко, как раньше: Костя почувствовал боль в ноге. С трудом поднявшись, он вскрикнул, как только сделал первые шаги. Идти он мог, но очень медленно – боль постоянно давала о себе знать. Отойдя от логова мумии, Костя окинул взглядом другие окна – и ничего не увидел, кроме размытых очертаний прямоугольников, лишь отдаленно напоминавших рамы со стеклами. От отчаяния и бессилия хотелось плакать, но он не мог себе этого позволить – вдруг кто-то увидит: тот, кто, возможно, сейчас где-то поблизости и незаметно следит за ним? В этот момент Костя подумал, что именно так могли чувствовать себя те, за чьими окнами он так любил наблюдать – в том числе и его одноклассники: ведь они не знали, что он смотрит, и продолжали жить своей жизнью, заниматься своими делами, ни от кого не скрываясь. А тем временем они находились под прицелом его, Костиного, взгляда.

– И это как-то… не совсем честно и справедливо. Они ничего не знали обо мне, а я знал о них так много, потому что видел их, следил за ними тайком, – произнес Костя вслух. – Но я ведь делал это не просто так, я собираюсь написать о них книгу, поэтому записывал истории в блокнот. Разве они отказались бы стать героями книги? Да об этом каждый мечтает! Я бы им рассказал о ней… как-нибудь потом…

Тут Костя вспомнил слова Петровича о любопытстве и о том, что оно, как и некоторые знания, может быть опасным для жизни. Но он сразу же махнул рукой с раздражением, будто отгоняя их, как назойливую мошкару, и подумал: «Петрович только жути нагоняет, хотя он видел, что мне и так страшно. Если бы он на самом деле что-то знал, то давно бы уже сказал». Костя сам не до конца поверил своим мыслям. В глубине души он понимал, что Петровичу точно было что сказать, просто он почему-то это скрывал. Костя решил, что надо будет все-таки с ним поговорить.

Дойдя до школы, Костя снова стал хорошо видеть, и настроение его улучшилось. Первым уроком была физика. За пять минут до звонка Костя, Тая и Митька собрались в коридоре у окна, чтобы обсудить то, до чего им всем удалось додуматься.

– Я вчера не смог сделать физику. У меня зрение пропало, представляете? Но утром оно вернулось, и я успел прочитать параграф, – сразу выпалил Костя. – Тая, так что ты хотела сказать? Связь так резко оборвалась. Все это точно дело рук мумии. Она хочет нам помешать разоблачить ее, докопаться до какой-то ее тайны. И еще – свести со мной счеты. Только вот из-за чего?

– Кажется, уже не только с тобой, – вдруг мрачно добавил Митька.

– Мить, что случилось? – взволнованно спросил Костя.

– Ты меня еще спрашиваешь? Зачем ты вообще меня втянул во все это? Вчера Тиме стало плохо. Никакие лекарства не помогают. Он сегодня дома остался.

Тимофей был старшим братом Митьки. Он учился в университете на журналиста.

– И моей маме вчера было плохо. У нее иногда болит голова, но в этот раз она никак не могла понять, что именно болит и какие таблетки пить. Она сегодня тоже никуда не пошла, – с ужасом в глазах сказала Тая.

– Ничего себе, – только и смог выдавить Костя.

Он чувствовал себя виноватым во всех этих происшествиях. Они точно не были простыми случайностями. Митька правильно сказал: именно он, Костя, втянул ребят в эту жуткую историю. Как же теперь из нее выбираться? И какие новые неприятности их ждали впереди? Костя чувствовал: что-то ужасное еще обязательно произойдет – и не когда-нибудь, а совсем скоро.

– Ребята, мы не должны отчаиваться и сдаваться! Надо придумать, что делать с проклятием и как победить мумию. В опасности теперь не только мы, но и наши близкие, – резво протараторила Тая, пытаясь всех приободрить, хотя сама выглядела очень напуганной.

– Вы тут пока поговорите, а я пойду позвоню Тиме, узнаю, как он там. Не нравится мне все это, – недовольно пробормотал Митька и ушел в кабинет физики.

– Ничего, он успокоится и поймет, что нам лучше держаться вместе – так у нас больше шансов справиться с фараоном, – сказала Тая, но голос ее звучал неуверенно.

– С каким именно?

– Ты уже тоже понял, что их двое, да? Мумия в окне и Ор – два разных существа, то есть фараона. Но между ними есть связь.

– Какая?

– Помнишь, что появилось в книге, когда из нее исчез текст? Птица, крест, кобра. Тут, анх. Тутанхамон. А про символ кобры я знаешь что нашла? Если его произнести, прочитать вслух, он звучал бы как «ор»!

– Понятно! Проклятие – это когда кобра съедает птичку. А если наоборот, то… Тутанхамон «съел» Ора? Уничтожил? – воскликнул Костя так громко, что к ним с Таей обернулись другие ребята, стоявшие в коридоре.

– Костя, что ты говоришь? Перестань, пожалуйста, сейчас неподходящий момент для приколов, – рассерженно осадила его Тая. – У нас серьезный разговор. Мы все в опасности.

– Так я и не шучу!

– Хватит нести какую-то тарабарщину! Говори нормальным языком!

– Я ничего не понимаю – ты о чем?

Тут Костя заметил, что ребята снова смотрят в их сторону и тихонько посмеиваются. Когда он попытался еще раз оправдаться перед Таей и стал говорить громче, все вокруг уже дружно хохотали, не таясь.

– Решил выучить новый язык?

– На нем говорят африканские дикари?

– А меня научишь?

Со всех сторон в Костю летели насмешки и подколы. Он растерянно озирался по сторонам, по-прежнему не понимая, что происходит и почему самые обычные слова сделали его посмешищем. Тая схватила его за руку и потянула за собой в кабинет физики. Закрыв дверь, она наклонилась к Косте и зашептала ему на ухо:

– Ты сейчас говорил на каком-то странном языке. Возможно, это древнеегипетский. Нам пытаются помешать раскрыть тайну двух фараонов. Кто-то из них. Или они оба. А знаешь, почему?

То, что Тая сказала после этого, было похоже на какую-то ужасную тарабарщину – Костя не разобрал ни слова. Наверное, увидев испуг и удивление у него на лице, Тая поняла, что теперь на «странном языке» заговорила она сама.

– Костя, надо что-то придумать. Мы должны как-то общаться, но так, чтобы они не понимали, что мы говорим о чем-то опасном для них, – сказала Тая уже на нормальном русском языке. – Я подумаю на физике, что можно сделать, хорошо? У меня никак не получается сказать тебе кое-что важное.

Костя кивнул и пошел к своей парте. Митька сидел на месте, опустив голову, и что-то рисовал в тетради. Он даже не взглянул