Бородинская битва - Борис Юлин

Семеновские флеши завершали теперь, после потери Шевардинского редута, левый фланг русской линии. Называть их флешами не совсем верно, ибо собственно флешью, то есть тупоугольным реданом, было только среднее, наименьшее укрепление. Левое и правое укрепления имели форму люнетов с фасом протяженностью 60–70 метров у каждого и фланками по 20 метров. Так как Семеновские укрепления не успели закончить, то они были слабее с инженерной точки зрения, чем Курганная батарея, и представляли из себя насыпные окопы (брустверы) с незаконченным рвом перед ними. На вооружении флешей находилось 24 тяжелых орудия: 12-фунтовых пушек «средней пропорции» и 1/2-пудовых единорогов 11-й и 32-й артиллерийских рот.

На левом, южном укреплении, имелось 12 орудий, на центральном — 5 и на правом — 7 орудий. Важной особенностью флешей являлось то, что с юга и частично фронта они были прикрыты лесом и кустарником и находились на высоте. До опушки было от 300 до 500 метров, что мешало обстреливать приближающегося противника и скрывало его от защитников, но в то же время заставляло выстраиваться для атаки прямо под ружейным и картечным огнем с флешей. Это предопределяло неизбежность решительных и стремительных действий сторон при атаке и защите укреплений.

В сочетании с этими укреплениями плотность русских войск обеспечивала высокую устойчивость боевых порядков при самых мощных атаках противника. И как показывал боевой опыт, например сражение при Прейсиш-Эйлау, мощнейший артиллерийский резерв позволял огнем остановить любой по силе натиск даже после того, как основная линия не выдержит. Слабым местом русского порядка было довольно равномерное распределение сил на длинном фронте, что не давало возможности нанести противнику решающий удар достаточной силы. Кроме того, Кутузов сам оказался заложником первоначального плана. Теперь, когда Наполеон развернул свои силы за прежним флангом русских войск, Кутузову приходилось держать 2 пехотных, 2 кавалерийских корпуса и казаков для парирования возможного обхода правого фланга. Ведь на север от Бородино простиралось обширное поле, и ничто не мешало Наполеону нанести удар через него и отбросить русскую армию от Новой Смоленской дороги либо совершить глубокий обходной маневр по северному берегу реки Москвы. Поэтому корпуса правого крыла были прикованы к своему месту до того момента, пока французы не введут в бой главные силы.

Исходя из этого, план Кутузова вырисовывается вполне четко — опираясь на укрепления, отражать удары противника, постепенно наращивая силу обороны на атакованных участках за счет переброски войск с неатакованных и максимально долгое сохранение достаточных резервов. При стандартных вариантах действий превосходящего противника (а Кутузов исходил из численности армии противника 160 тыс. человек) такая манера ведения боя позволяла выдержать длительное сражение и нанести противнику большие потерн, уравняв силы и лишив возможности продолжать атаки. При отсутствии, как это и было в реальности, значительного превосходства противника такая тактика позволяла изменить в ходе боя соотношение сил в сторону русской армии и, используя сохраненные резервы, заставить противника отойти с поля боя. В том случае, если французы не примут предложенный сценарий или попробуют обойти русскую армию глубоким фланговым маневром, Кутузов просто снялся бы с позиции и отошел к Можайску и далее, что для Наполеона было совершенно неприемлемо.

Русские войска были настроены именно на ожесточенное сопротивление и оборону. Вот как пишет о настрое русской армии перед боем Михайловский-Данилевский:

«С другой стороны стояли русские, родные по чувству и крови, а за ними были Москва, могилы предков, царский трон, вера отцов, права человечества. Князь Кутузов объехал войска и говорил с ними, просто, но языком, доступным до глубины души. Симбирскому пехотному полку, например, сказал он: «Вам придется защищать землю родную, послужить верой и правдой до последней капли крови. Каждый полк будет употреблен в дело. Вас будут сменять, как часовых, через каждые два часа. Надеюсь на вас. Бог нам поможет; отслужите молебен». Единодушное «ура!» сопровождало вождя от одной колонны до другой. Перед вечером понесли по лагерю икону Смоленской Божьей Матери и совершили молебствие. Начальники и солдаты укрепились молитвой, готовясь противостать полчищам, алкавшим разгромить Россию. Князь Кутузов не отдал никакого приказа, какими обыкновенно предваряют войска о сражении…

Солдаты точили штыки, отпускали сабли, артиллеристы передвигали орудия, избирая для них выгоднейшие места. Некоторые генералы и полковые начальники говорили солдатам о великом значении наступавшего дня. Один из них сказал: «Ведь придется же умирать под Москвою: так не все ли равно лечь здесь?»

Как были развернуты для боя французы? Наполеон разместил свой командный пункт у Шевардина, около захваченного редута Правее. (при взгляде с французской стороны) и впереди Шевардинского редута расположились 3 дивизии корпуса Даву — Компана, Дезе и Фриана, построенные в 3–4 линии батальонных колонн. Позади них, правее сзади стояли в трех линиях полков 3 кавалерийских корпуса под командованием Мюрата. Левее редута были развернуты в 3 линии батальонных колонн остальные дивизии Даву — Морана и Жерара. Позади них размещались дивизии корпусов Нея и Жюно, что вместе давало глубину построения кордебаталии в 6 линий батальонных колонн. Севернее Колочи кроме дивизии Жерара стояли позади его дивизии кавалерийский корпус Груши и, левее, войска 4-го корпуса Богарне, также построенные в 3 линии батальонных колонн. В центре, за корпусами Нея и Жюно, располагалась в резерве «Молодая гвардия» и за ней «Старая гвардия». На крайнем левом фланге, за речкой Войной, между деревнями Логиново и Беззубово стояла кавалерия 4-го корпуса под командованием Орнано (более 1700 человек легкой конницы), которая осуществляла наблюдение за нашим правым флангом. За правым флангом французов, для действий вдоль Старой Смоленской дороги, размещался 5-й корпус Понятовского.

Наполеон, исходя из наступательной тактики, применил невиданную для того периода концентрацию сил, развернув 9/10 армии на фронте всего в 4 версты, получив плотность войск порядка 26–30 тыс. человек на километр фронта. Для такой плотности Наполеону пришлось крайне глубоко эшелонировать войска. На линии дивизия Морана — «Старая гвардия» глубина боевого порядка составляла до 13 линий батальонных колонн. Но, учитывая глубину русских порядков, силу их позиции и укреплений, превосходство в артиллерии и отсутствие у французов решительного превосходства в живой силе, только большим сосредоточением сил решить ход сражения в свою пользу было невозможно. На что же рассчитывал Наполеон? Ведь в стойкости русской армии и ее готовности стоять до конца он убедился уже в бою за Шевардинский редут.

Сегюр пишет: «Император воспользовался первыми проблесками света утренних сумерек, чтобы, переходя с одной возвышенности на другую, осмотреть между двумя боевыми линиями весь фронт неприятельской армии.

Окончив разведку, император решился. Он вскричал: «Евгений, останемся на месте! Правый фланг начнет битву, и, как только он завладеет под защитой леса редутом, который находится против него, он повернет налево и пойдет на русский фланг, поднимая и оттесняя всю их армию к их правому флангу и к Колоче».

Составив общий план, он занялся деталями. <…> Император, не сомневаясь больше в сражении, возвратился в свою палатку, чтобы продиктовать приказ. Там обдумал серьезность своего положения. Он увидел две равные армии: около ста двадцати тыс. человек и шестисот пушек с каждой стороны; у русских выгода расположения, один язык, одна и та же военная форма, одна нация, борющаяся за одно дело, но много нерегулярных войск и рекрутов; у французов же столько же человек, но больше солдат, а так как ему только что представили отчет о состоянии его корпусов, то у него перед глазами был точный счет сил его дивизий».

Как утверждает француз А. Фэн, план атаки Наполеон разработал с учетом опасности отхода русских войск в случае попытки французов обойти их позиции.

Наполеон провел тщательную рекогносцировку. В. Н. Земцов достаточно подробно реконструировал это мероприятие на основе французских источников. Вот как это выглядело: «Наполеон «долго всматривался в русские биваки без помех» (Денье), чему способствовал «туман от дождя» (Фэн). Вероятно, проезжая с левого фланга на правый, возле села Бородино, Наполеон был обстрелян русским орудием. Проследовав на правый фланг, Наполеон окончательно убедился, «что линия русских продолжается облическим образом, пересекая Московскую дорогу, до высоты большого леса, на который опирался наш (французский. — В. 3.) правый фланг…» (Денье). По словам Денье, Наполеон увидел, что «многочисленные редуты прикрывают позиции русских». Утром у Наполеона не было уверенности в «облическом загибе русских позиций»; именно поэтому он предполагал русскую атаку Шевардинского редута. Теперь же, когда он ясно увидел возводимые на южном фланге укрепления, русская линия уже определенно предстала в «облическом» виде. Это «окончательно убедило его, что он не ошибся: по своему возвращении он отдал соответствующие приказы» (Рапп). Наполеон окончательно решил начать главную атаку из района Шевардинского редута».