На краю света - Джейн Арбор

Однажды утром, когда они с Эммой работали в саду, Пилар безразлично произнесла:

– Ты, наверное, не знаешь наших обычаев?

Эмма, пропалывавшая в этот момент клумбу, распрямила спину.

– Нет, не знаю, – ответила она. – А почему ты это спросила?

– Я только что вспомнила об одном. Не чисто испанском, а испано-американском. В книге, которую собиралась выбросить Леонора, говорится, что этого обычая придерживались в основном на Кубе. Однако вот уже два столетия о нем никто не вспоминает. Так вот, тогда была традиция устраивать Бал цветов.

– О, Пилар! – воскликнула Эмма. – Ты считаешь, что нам надо устроить то же самое?

– Я просто так подумала. В Гаване такие мероприятия проводились в больших домах, и их результатом было огромное количество помолвок. А проходило это так. В специально построенную для этого случая беседку или даже в фонтан для каждой дамы клали букет цветов. Когда зажигались свечи и двор заливал таинственный свет, каждая девушка брала букет цветов и преподносила выбранному ею мужчине. Это обязывало кавалера пригласить ее на танец. Но только на один. И это считалось центральным событием праздника. Для кавалера букет цветов, подаренный ему дамой, часто свидетельствовал о том, что она к нему неравнодушна. Как ты считаешь, это не слишком старомодно?

– Напротив, я думаю, что это прекрасная идея, – поддержала ее Эмма. – Уверена, что если ты изложишь ее на бумаге и опустишь в ящичек для предложений, то леди Бисше сочтет ее самой лучшей.

Пилар от радости даже раскраснелась.

– Хорошо, Эмма, – сказала она. – Я все запишу, а ты мне в этом поможешь.

– Ну, тогда сразу же и приступим.

Эмма подошла к скамейке, на которой лежала ее сумочка, и достала из нее дневник с прикрепленным к нему карандашом. Помимо них в сумочке лежало письмо Трайтона – то самое, которое он отправил в ответ на ее благодарственное послание. И тут Эмма вспомнила, что хотела показать его Леоноре как свидетельство тому, что у нее с мистером Трайтоном отношения чисто формальные. Теперь нужда в этом отпала: Леонора наконец-то убедилась, что ее Марк ни малейшего интереса к компаньонке Пилар не испытывает.

Эмма достала из конверта двойной лист почтовой бумаги, оторвала от него чистую страницу и, передав ее вместе с карандашом Пилар, скомкала исписанную.

После полудня по дороге в английский госпиталь они заглянули в клуб и опустили предложение Пилар в ящик леди Бисше. По возвращении на виллу «Мирадор» Эмма, узнав, что сеньора де Кория хочет срочно ее видеть, сильно удивилась.

Когда она вошла в комнату Леоноры, бамбуковое кресло пустовало. На этот раз сеньора де Кория сидела за антикварным бюро и что-то писала. Эмма ждала несколько минут: Наконец Леонора повернулась к ней и указала авторучкой на лежавший на книге конверт.

– Могу я спросить вас, что это такое? – ледяным голосом проговорила она.

Эмма посмотрела на конверт и сразу же его узнала. Это был тот самый конверт, в котором лежало письмо Трайтона. Девушка была уверена, что тогда, утром, сунула его обратно в сумочку, но, судя по всему, он выпал.

– Сеньора, неужели это нуждается в объяснении? – как можно спокойнее спросила Эмма. – Это конверт от старого письма.

– Да, от письма Марка Трайтона! – возмущенно воскликнула Леонора. – Вы не потрудитесь мне ответить, что за переписка у вас с моим женихом?

– Извините, сеньора, но я не знала, что вы с ним помолвлены…

– И вы говорите, что этого не знали?!

Леонора высокомерно задрала подбородок. От злости и напряжения у нее на шее вздулись вены.

– Раз уж вы не скрываете, что переписываетесь с ним, то расскажите, как долго это продолжается.

– Это началось с моего письма. А в этом… – Эмма кивнула на лежавший на бюро конверт и продолжила: – От мистера Трайтона пришел ответ.

– Итак, вы пишете ему первой и ждете ответа?

– Нет, не ждала. Но он ответил. Если вы посмотрите на конверт, то увидите на нем адрес пансиона. А я в нем жила до того, как попала к вам.

– И что это доказывает? Дата отправки на конверте неразборчивая. Откуда мне знать, что вы не используете свое прежнее жилище в качестве абонентского ящика!

У Эммы от гнева заломило в висках.

– Я этого не делаю, – резко ответила она. – Мистер Трайтон послал мне его несколько недель назад, и оно было единственным. В своем письме я благодарила его за то, что он помог мне получить работу, а он в ответном – поздравил меня с ее получением.

– Несколько недель назад? И с тех пор вы держали при себе этот конверт?

– Да. И письмо тоже.

– Так долго? А я-то думала, что долго хранят только любовные письма! – медленно произнесла Леонора. – Если письмо Марка такое невинное, то, может быть, вы его мне прочитаете?

– Извините, но это невозможно. Сегодня утром я его выбросила и то же самое собиралась сделать с конвертом.

– Дорогая моя, как же вовремя вы это сделали! – съязвила Леонора. – Хранили письмо несколько недель, а перед тем, как оно потребовало бы, чтобы доказать вашу невиновность, вы его выбросили. А может быть, вы специально это сделали?

Эмма еще гуще покраснела.

– Если вы мне не верите, спросите мистера Трайтона, – ответила она. – Он скажет вам, когда это письмо было написано и что в нем говорилось. И если после этого вы не извинитесь передо мной, то можете меня увольнять!

Некоторое время они в упор смотрели друг на друга. После такого неприятного разговора Эмма уже не хотела объяснять сеньоре де Кория, с какой целью хранила письмо Трайтона.

– Ну что ж, должна признать, что веских оснований не верить вам у меня нет, – наконец произнесла Леонора. – Но сомнения все же остались. Если все, что вы мне сказали, правда, то я не стану говорить Марку, что вы так долго хранили его невинное письмо, – не хочу его унижать.

Давая Эмме возможность до конца понять оскорбительный смысл ее последних слов, сеньора де Кория повернулась к девушке спиной. Она расписалась на двух письмах, вложила их в конверты и только потом бросила Эмме через плечо:

– Надеюсь, вы сами не собираетесь увольняться? А то у меня с Пилар возникнут проблемы. После вас компаньонку ей мне будет трудно найти. Она же за это время так к вам привыкла…

Как же Эмме хотелось бросить этой мерзкой женщине в лицо: «Нет, я от вас ухожу!», но она сдержалась – ей очень не хотелось оставлять одну Пилар, эту добрую и легкоранимую девушку, которую она уже успела полюбить.

– Если вы мне поверили, то я у вас останусь, – тихо произнесла Эмма.

С ее стороны это было предложение временного перемирия, но Эмма сделала его только ради Пилар. Она боялась, что на выдвинутое ею условие сеньора де Кория ни за что не согласится. Но Эмма ошиблась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});