Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014 - Гривадий Горпожакс

Рэд поигрывал, взведенным «люгером» на коленях, легкомысленно теребя спусковой крючок. Базз плотоядно облизывался, нежно поглаживая надетый на правый кулак шипастый стальной кастет. Одноглазый отчаянно чесался, трясся, словно исполняя шейк пополам с пляской святого Витта, и палец его буквально плясал на спусковом крючке. Глядя со стороны на перевязанные головы громил, можно было подумать, что вся тройка только что побывала в автомобильной катастрофе.

За наполовину занавешенными окнами зажигал огни Вечерний Манхэттен. Красавчик включил чуть ли не на полную громкость радио – заработали динамики и в передней и задней части «роллс-ройса», наверно, для того, чтобы заглушить звук выстрела, если Рэду придется стрелять. Передавали вальс «Лунная река» из популярного фильма «Завтрак у Тиффани». Под этот вальс «роллс-ройс» мчался на восток, оставив слева шестнадцать небоскребов Рокфеллер-центра, а справа громадный вокзал Гранд-Сентрал.

Куда мчится Красавчик? Куда они его везут? Капелька пота скользнула у Джина из-под мышки по ребрам. По спине мурашки побежали, и руки покрылись гусиной кожей. По тротуарам, южнее отеля «Уолдорф-Астория», на Лексингтон-авеню снуют взад-вперед прохожие, но нью-йоркцы, как известно, не смотрят по сторонам, ни на что не обращают внимания. Каждый занят своим делом, каждый из восьми миллионов делает свой бизнес в этом громадном железобетонном муравейнике. Вон под ярким уличным фонарем недалеко от семидесятиэтажного небоскреба Крайслера стоит полисмен, но и он, заложив руки за спину, равнодушно глядит мимо. Вон проносится мимо патрульная полицейская машина, но и сидящие в ней «фараоны» безразлично скользят глазами по синеватым стеклам «роллс-ройса».

Неужели они не знают, что этот «роллс-ройс» принадлежит Красавчику Пирелли! То-то и оно, что отлично знают. Знают и о взрыве в бронированном «линкольне», но полицейским и в голову не приходит задержать машину, обыскать ее, поинтересоваться, куда это спешит босс мафиози со своей бандой. Наверно, многие из этих «фараонов» получают солидную надбавку к жалованью из мошны подпольного игорного синдиката, лишь одним из районов которого управляют братья Пирелли.

На каком-то перекрестке едва не столкнулись блеск и нищета Манхэттена: под колеса гангстерского «роллс-ройса» чуть не попал перебегавший через улицу мулат-газетчик. Маленький человек грохнулся у обочины тротуара, рассыпав газеты, цветастые комиксы и медную и серебряную мелочь из карманчика фартука, лимузин одного из хозяев Нью-Йорка, возмущенно взвизгнув резиной гудьировских шин, гордо пронесся мимо, а полицейский сосредоточенно смотрел в другую сторону.

В скрытых динамиках громыхал новый твист «Стриперша». Билли Бонс чесался в такт твисту.

Когда «роллс-ройс» делал левый поворот, Джин оглянулся через заднее стекло на гангстерскую автоколонну. Блондинки или машины – вкус у этих «горилл» одинаково вульгарен. К тому же, как ни странно, эти враги общества – стопроцентные конформисты и снобы. Подавай им машины самые модные, самые большие, самые «престижные». А в этом году самые модные большие машины, как все знают, – это «шевроле», «галакси» и «монтерей» Пойди выбери машину из трехсот моделей года – глаза разбегутся. Вот гангстеры и полагаются на вкус публики. А дело за деньгами не станет. Видно, Красавчик Пирелли и его мафиози неплохо зарабатывают, раз им по карману такие «моторы». А может быть, они их воруют? Вряд ли. По всему видать, что Красавчик не из мелкой рыбешки, хотя ему далеко и до акул Мафии. Вероятно, в гангстерской олигархии он занимает «вышесреднее положение», где-то на уровне барракуд.

Вот он сидит, этот потомок Колумба, скрестив на груди руки, упиваясь властью, гордый, уверенный в своей силе и безопасности. В Америке, стране «равных возможностей», в этом городе, который Флеминг назвал Эльдолларадо, этот сын Италии преуспел сверх всяких ожиданий. Его отец или дед, обыкновенные «пейзане», ездили на осликах, тесали камень, крали коней, а он, воплощение сбывшейся Великой американской мечты, катит на собственном «ролс-ройсе», и полицейские дают ему зеленую улицу.

Не хочет ли Джин на самом деле, чтобы полицейские спасли его из рук «горилл»?

Нет, Джин ничего не хочет предпринять ради своего спасения. Ведь банда «горилл» везет его к Лефти, а именно погоня за этим человеком, убийцей отца, привела Джина в гангстерский притон в «Манки-баре». Значит, пока надо выжидать и надеяться на лучшее, хотя потом может быть гораздо хуже.

А на что он вообще надеялся, вторгаясь непрошеным гостем в это осиное гнездо, в эти джунгли – царство «горилл»? Теперь его начало точить запоздалое раскаяние. Ведь Лот предупреждал его, предостерегал против опрометчивого шага, а он поддался чувству ярости и гнева, встал в позу мстителя-одиночки…

Эх, нет с ним верного друга Лота! Вдвоем они расшвыряли бы этих безмозглых «горилл»!..

А сейчас остается только одна надежда – острый как бритва стилет Красавчика. Подарок неожиданной союзницы Молли…

Первая авеню, проезд Франклина Д. Рузвельта…

Базз раскрыл валявшийся на сиденье журнал «Оружие». Джин покосился на рекламу:

«Покупайте пистолет марки „дерринджер“, из которого были убиты два американских президента – Авраам Линкольн и Уильям Маккинли!»

Кортеж автомашин въехал в доки, миновал ряд огромных складских зданий и пирсов, где вовсю кипела работа. На пакгаузах виднелись гигантские надписи: «Кунард», «Ллойд», «Юнайтед фрут компани», «Кубэн-Америкэн». Визжа резиной протекторов, машины резко свернули в проезд, тянувшийся вдоль обветшалых, пустых, мрачных складов, закрытых после революции на Кубе. Здесь было темно, безлюдно. Неподвижно стояли могучие краны. На всем лежал толстый слой черной копоти. У пустынного дебаркадера стояли пустые баржи.

Это был один из тысячи восьмисот доков самого большого в мире нью-йоркского порта.

Кто-то предусмотрительно распахнул высокие стальные ворота с надписью: «Кубэн шиппинг лайнз».

Высоченные пирамиды пустых ящиков вдоль стен пакгаузов напоминали небоскребы вокруг Сентрал-парка.

Красавчик первым выскочил из остановившегося посреди большого пустынного двора «роллс-ройса». От темной стены пакгауза, крытого гофрированным железом, отделилась чья-то плотная фигура с автоматом в руках.

– Хай, босс! – сипло пробурчал гангстер с автоматом.

– Хай, Орландо! Это ты нашел его? Где он?

– Следуйте за мной, босс! – блеснул золотыми зубами Орландо. – Его нашел здешний сторож и сразу свистнул нашим ребятам – штрейкбрехерам.

Рэду, Баззу и Одноглазому тоже хотелось встретиться со старым приятелем и собутыльником – Лефти Лешаковым. Они выволокли Джина из машины и поспешили с ним за вожаком. Из всех машин высыпали «гориллы» и направились за ними.

– Тут у кубинцев, – сказал Орландо, почесывая лошадиную челюсть дулом автомата, – давно отключили ток. Скажите им, босс, чтобы они подогнали сюда машины и зажгли фары, а то тут темно, как у негра в желудке.

По команде Красавчика автомобильные фары залили светом весь двор. Орландо усмехался. Стреляный волк железобетонных джунглей Нью-Йорка, он помнил знаменитые «войны банд», помнил доброе старое время, когда по таксе синдиката убийц исполнитель получал по семьдесят пять долларов за голову.

Он подошел к большому ящику, наполовину залитому цементом. Рядом стоял грузовик с пузатой белой цистерной, на которой темнела надпись: «Цемент». Конец толстого гофрированного шланга тянулся от цистерны к ящику. Двор был залит затвердевшим цементом.

– Вот он, Лефти Лешаков, – сипло сказал Орландо, ткнув дулом автомата в ящик.

Через головы и плечи «горилл» Джин увидел в свете фар наполовину погруженное в застывший цементный раствор тело Лефти Лешакова. Труп лежал лицом кверху. По лицу ползали жирные мухи. Лицо Лефти, по уши залитое цементом, давно превратилось в окаменевшую смертную маску, в каждой морщине которой кричал животный ужас.

И еще увидел Джин выколотые глаза и отрезанные или отрубленные чуть не по локоть руки. Скрюченные руки, торчавшие из цемента. И не менее семи пулевых пробоин в области сердца. Семь опаленных выстрелами в упор круглых дырок в белой рубашке Лефти Лешакова, или Анатолия Краузе, бакалавра искусств.

– Узнаете почерк, босс? – мрачно спросил Орландо.

– Да, – приглушенно ответил Красавчик. – Это почерк китайца Чарли Чинка, помощника Красной Маски. Они, верно, хотели замуровать Лефти в этом ящике и скинуть в цементном гробу на дно реки. Но потом Чарли Чинк передумал, вспомнил, что мальчишкой орудовал в «Тонг» – банде китайских гангстеров из Чайна-тауна. А у тех был обычай: выкалывать у вора глаза: не зарься, мол, на чужое добро. И отрезать руки у вора, предавшего «Тонг». Если жертва нарушила обет молчания, ей первым выстрелом стреляли в рот и засовывали в рот дохлую канарейку – символ наказания за длинный язык. Смотрите! Дабл кросс! У Лефти на груди вырезан «двойной крест» – знак предательства!