Большая книга ужасов 2016 - Ирина Щеглова

А может, это от страха…

Она покорно шла за Лёнечкой, косясь на каталки, и зачем-то пыталась угадать, на которой из них лежит Пятнистая Молчунья. Очень хотелось, чтобы то место, где придется чертить вокруг себя круг, оказалось подальше от нее. Прочих мертвых Валюшка не слишком боялась: наверное, потому, что никогда их не видела, – а вот заплывшее разноцветными синяками лицо Пятнистой Молчуньи так и маячило перед глазами.

Наконец Лёнечка остановился и знаком велел Валюшке встать в центре этого мрачного помещения. Потом кивнул на ясеневую ветку, которую она крепко сжимала в руке.

Значит, время пришло…

Валюшка вытянула руку и начала рисовать круг – по возможности побольше и ровнее. Вообще-то она всегда хорошо рисовала, а на геометрии и черчении могла обходиться без линейки и даже без циркуля. Конечно, рисовать на каменном полу морга – это не совсем то, что рисовать в тетрадке, сидя за столом… но ничего, круг все-таки получился довольно ровный. Валюшка побаивалась, что ясеневая ветка вообще никакого следа на каменном полу не оставит, это же не мел, однако, как ни удивительно, возникла белая и как бы мерцающая линия. И сразу же Лёнечка очертил чуть поодаль этого круга еще один – очертил острием ледоруба, который был спрятан у него под безрукавкой!

Однако Валюшке показалось, что Лёнечка не до конца сомкнул круг. Она только хотела сказать ему об этом, как гулкий, протяжный, гудящий звук потряс здание. Потом еще один и еще, и наконец Валюшка поняла, что это доносится до нее бой часов, отсчитывающих полночь.

Какие же это часы бьют так громко и странно медленно? Те, старые-престарые, которые висели в коридоре, и шли-то с грехом пополам, не то чтобы отбивать время!

И тут же эти мысли вылетели у Валюшки из головы, потому что она увидела, как зашевелились накрытые белыми простынями тела на каталках.

Трупы опускали ноги на пол и медленно поводили головами, точно совещались между собой. Казалось, они никак не могут решить, куда идти, но вот поднялась с каталки Пятнистая Молчунья и обратила к Валюшке свое ужасное лицо. Распухшие губы ее чуть шевельнулись, и почудилось, будто чудовище злорадно улыбается.

Какой же все-таки ужас этот Йольтайд!

Валюшка зажала рот рукой, чтобы не закричать и не привлечь внимание мертвецов, и напомнила себе, что им до нее не добраться: ведь она надежно защищена двумя магическими кругами. Однако сердце так и сжималось от ужаса, когда трупы медленно, один за другим, приблизились к едва заметной на каменном полу линии, очерченной ледорубом, а потом, опустив головы, двинулись вокруг нее, словно отыскивали возможность преодолеть это препятствие.

Пол и стены содрогались от их поступи.

Внезапно Пятнистая Молчунья, которая возглавляла эту кошмарную процессию, замерла словно в нерешительности. Наклонилась ниже, как будто всматривалась в пол… И Валюшка, напрягая зрение, разглядела, что Пятнистая Молчунья остановилась у того самого места, где между краями магической линии был небольшой разрыв.

А через мгновение труп ступил внутрь круга, очерченного лезвием ледоруба!

Валюшка отпрянула было, однако тут же замерла: очертания ясеневого круга вспыхнули белым пламенем, отгораживая от нее чудовищ. И они, легко пробравшись сквозь прерванную линию, не могли преодолеть это колдовское пламя, а, наоборот, всячески сторонились его.

И вдруг они замерли в странных позах, точно мертвенная неподвижность вновь сковала их.

Умолкло эхо последнего удара часов – и Валюшка услышала оглушительный собачий вой, а через миг серебристое сияние озарило мрачные стены морга.

– Ну вот мы и встретились вновь, – произнес Гарм.

Облаченный в прекрасные сверкающие доспехи, стоящий на задних лапах черный огромный пес обратил на Валюшку огненные взоры своих жутких, светящихся красным пламенем глаз. А потом он встряхнулся так, что с него полетели осколки льда, которыми рассыпались его латы, и легким прыжком прорвался сквозь разрыв в железном круге.

Его свирепая морда нависла над огнем ясеневого круга, а из пасти вырвался не то рев, не то рык, не то чудовищный хохот.

«Очерченный ясеневой веткой круг не помеха для Гарма», – пронеслось в Валюшкиной голове воспоминание о предупреждении айсбайля… И в следующий миг Гарм оказался совсем рядом, клыки его сверкнули у самого лица Валюшки!

Она почувствовала, что ноги подгибаются, что она сейчас упадет… но внезапно что-то вцепилось в ее плечо и вздернуло вверх, под самый потолок морга. Это айсбайль, сверкая ослепительными синими глазами, пронесся в немыслимом прыжке над магическими кругами и выхватил Валюшку почти из лап Гарма!

И вот они оба уже стоят на полу в отдалении, а потом айсбайль размахнулся свободной рукой и метнул свой ледоруб так, что он лезвием угодил точно в разрыв между железной линией.

Магический круг замкнулся!

Страшный рев потряс мрачные стены. Это ревел Гарм, мечась внутри круга, сшибая мертвые тела «постояльцев», которые валились на пол, грохоча как оледенелые бревна.

Однако броски и прыжки Гарма с каждым мгновением становились все медленней, все слабей, рычание – все тише, и вскоре раздавалось только его загнанное, утомленное дыхание. А еще через некоторое время Гарм рухнул на пол, уткнул морду в лапы и жалобно завыл.

Валюшка смотрела на него, медленно приходя в себя и начиная наконец понимать замысел айсбайля. Она все время недоумевала, как же сможет заставить Гарма выполнять свою волю, если он будет находиться за пределами магических кругов. А теперь стало ясно, что айсбайль с самого начала решил заманить его именно внутрь! Отсюда Гарм не мог вырваться, и, похоже, настало время Валюшке перестать трястись от страха, а начать диктовать ему свои условия.

– Чего ты хочешь? – прорычал Гарм.

Валюшка присмотрелась. Кажется ей или Гарм стал меньше ростом? Похоже, пребывание внутри этого круга в самом деле губительно для него…

А что, если просто-напросто оставить его там? Если Гарм умрет, никто не будет преследовать Валюшку!

Нет, еще неизвестно, какие призраки способны выйти на поверхность, пока длится Йольтайд. Это во-первых. А во-вторых, Валюшка должна позаботиться не только о себе, но и о других!

Она нахмурилась, старательно вспоминая все, что ей говорил айсбайль, и решительно выкрикнула:

– Я хочу, чтобы ты освободил души всех пленников Хельхейма! Они больше не должны становиться призраками-убийцами! Пусть каждый найдет свое посмертное место – в том пристанище душ, где он должен находиться согласно тому, во что он верит. В Хельхейме должны остаться лишь те, кто издревле поклонялся Хель!

«Таких людей уже почти нет, – говорил ей айсбайль. – Это религия давно минувших дней. Хельхейм постепенно опустеет. Мы не можем уничтожить его – да и не наше это дело, ибо не нами он создан! – однако мы можем прекратить убийства безвинных людей зимними призраками! Пусть природа живет своей жизнью, а не несет на себе бремя зла, которым ее наделяет Хель!»

Гарм взвыл еще тоскливее, и Валюшке показалось, что он стал еще меньше. Да, силы его уходили с каждым мгновением.

– Я согласен! – глухо прорычал Гарм. – Я сделаю это!

– Освободи меня от клятвы Хель! – потребовала Валюшка. – Ведь я дала ее не по своей воле.

Гарм приподнял голову и снова испустил душераздирающий вой. Красные огни его глаз сверкнули с прежней яростью, но тут же он вновь сник, уткнулся в пол и пробурчал:

– Произнеси клятву отступника – и будешь свободна.

– Я не знаю этой клятвы, – удивилась Валюшка. – Скажи мне ее.

– Эти слова могут убить меня! – взвыл Гарм. – Я не открою их никому!

– Тогда ты точно погибнешь, – пожала плечами Валюшка. – А если освободишь меня, освободишься и сам.

– Ладно, слушай, – с отвращением прорычал Гарм после недолгого раздумья, – слушай и повторяй за мной: «Солен-хетта-летт-ливет!» Это значит – «Солнце-тепло-свет-жизнь»! Ну!

Валюшка поспешно выкрикнула:

– Солен-хетта-летт-ливет!

Страшная дрожь потрясла ее тело. Чудилось, его рвут на части железные крючья боли и холода! Однако боль мгновенно прошла, и теперь Валюшка ощущала только невыносимый холод.

Она с трудом перевела дыхание и вдруг увидела, что изо рта вырвался парок.

– Чт-то эт-то з-з-знач-чит-т? – простучала она зубами и тотчас все поняла!

Тиски ледяного ада отпустили ее…

Валюшка всхлипнула от счастья.

– Теперь освободи меня! – раздался стон Гарма.

– Да, не наше дело – нарушать равновесие, установленное богами в незапамятные времена, – проговорил айсбайль. – Мы можем только сражаться на стороне добра. И оно дает нам силы побеждать.

Он шагнул вперед и выдернул ледоруб из трещины в полу.

– Пусть свободен, Гарм! – крикнул он. – Но не вздумай нарушить клятву! Иначе на твою голову падет гнев тех же богов, которые сейчас не позволяют мне уничтожить тебя.

Гарм черной тенью выскользнул сквозь зазор между линиями и замер, глядя на айсбайля и Валюшку глазами, полными пламенной ненависти.