Сокровища Массандры - Юрий Гаврюченков

У Александра Дмитриевича задрожали руки, и даже навернулась слеза.

— Я больше никогда не буду голодать! — громко сказал он, сам того не зная, повторив зарок Скарлетт О’Хара, и решительно направился в прихожую.

Он вытащил бумажники и очистил их от денег. Бесцеремонно обыскав карманы, Александр Дмитриевич нашел еще немного наличности, снял золотые цепи и кольца, а также приглянувшиеся ему часы «Филипп Патек».

Андриевский разбудил бандитов, привел их в самоходное состояние и отправил восвояси, внушив ложиться спать в девять часов вечера каждый день. Он не стал пить чай, а пошел в магазин и купил хорошего кофе. Больше он никогда не отказывал себе ни в чем.

Долгое время его не беспокоили. Профессор Андриевский не знал, что через неделю рэкетиров отправили выбивать крупный долг в Днепропетровск. На трассе, аккурат в девять вечера, сидевший за рулем браток погрузился в сон на скорости сто пятьдесят километров час и въехал во встречный грузовик. Выживших в машине не было.

Первый визит бандитов был не последним, но Александр Дмитриевич всякий раз справлялся с нашествием, извлекая пользу из негодяев. Постепенно «черные» риэлторы и бойцы отступились. Среди братвы поползли слухи, что все, кто ходил пробивать нехорошую квартиру, ничего не помнили и долго болели. От гнилой темы стали открещиваться и со временем утратили к ней интерес, а потом и вовсе забыли. Однако сам Андриевский останавливаться не собирался. Привыкнув за время преподавательской работы к достатку и комфорту, профессор вернул себе былую респектабельность. Он одевался в дорогих магазинах, покупал много вкусной и здоровой пищи и обрел ухоженную, лощеную внешность. Теперь он походил на обжившегося в большом городе Гэндальфа или вышедшего на пенсию капитана дальнего плавания. Это требовало затрат, а поскольку бандиты в пределах досягаемости закончились, Александр Дмитриевич обратил свой магнетический дар на состоятельных туристов. Доктор медицинских наук всегда точно определял, у кого сколько можно изъять. Он не боялся потерпевших, потому что знал механизм человеческого поведения, и не испытывал угрызений совести: с людьми, сорящими деньгами, у него были личные счеты.

Профессор Андриевский стыдился только одного — жить бедно.

* * *

Макс не сразу осознал, что его кинули. Он брел по дорожке, когда неожиданно для себя вышел из состояния задумчивости.

«Что же я сделал? — Макс остановился, словно громом пораженный. — Я… сам отдал ему деньги? Вот это да! Первый раз сталкиваюсь с гипнозом. Попал, называется, в туристический центр! На ходу подметки режут».

Подметки резали средь бела дня при большом скоплении народа. Макс не кинулся искать белого колдуна, посчитав делом бессмысленным и бесполезным. Ему и в голову не пришло горевать о потерянных гривнах, чтобы не признавать себя потерпевшим. Списав старика на приморскую экзо тику, он устремился на поиски новых приключений.

— Ладно, не все скоту масленица, — усмехнулся он, поправил на плече сумку и двинулся в сторону Киевской улицы.

«Надо радоваться жизни, — подумал Макс. — Потусим до вечера, а вечером… Вечером устроим гулянку в честь прибытия. Должны же в столице всесоюзной здравницы быть центры досуга и отдыха».

Обрадованный видом умиротворенных горожан, Макс решил разведать эти самые центры удовольствий Симферополя и начал с бара гостиницы «Москва». Устроился на высоком табурете и заказал джин-тоник — после жары хотелось пить и слегка взбодриться.

«Освежусь и вытащу Майю завтракать, — сказал сам себе Макс. — Наверное, она давно проснулась и скучает в номере. Вообще, как-то кисло без связи, надо будет мобильники местные купить и подключить на непаленую фанеру».

— Сто грамм перцовки, — потребовал взлохмаченный человек, взбираясь на табурет по соседству.

«Нормальное начало, — оценил Макс. — С утра выпил, день свободен. Обожаю свободных людей».

Радикальные запросы постояльца гостиницы «Москва» заставили внимательнее присмотреться к нему почуявшего поживу мошенника. Опрятно и не по-южному строго одетый мужчина был не только взлохмачен, но имел помятое лицо мучнистого цвета и розовые воспаленные глаза.

Получив стопку с лекарством, мужчина покосился на приглядывающегося к нему соседа. Макс вежливо улыбнулся и приподнял недопитый джин-тоник, мол, ваше здоровье. Мужчина кивнул, опасливо и недоверчиво, и быстро опрокинул в рот стопку. Он не замирал, не выдыхал, как обычно поступают люди, отведавшие крепкого спиртного напитка. Перцовку он проглотил, словно воду.

— Повтори. — Мужчина ловко пульнул стопку бармену, чувствовался навык и привычка к полированным стойкам.

Пока молодой человек колдовал над бутылкой с перчиком, мужчина переключил внимание на приветливого соседа:

— Анатолий.

— Сергей, — припомнил Макс паспорт Портнова Сергея Сергеевича, по которому зарегистрировался в гостинице.

Пожимая крепкую, влажную с похмелья ладонь, артист обмана пытался определить, что за фрукт упал ему в руки. Белесая кожа выдавала отвычку от солнца, а вот темные пятна на скулах и вертикальные коричневые дорожки вниз от уголков глаз свидетельствовали о недавнем знакомстве с сильными морозами. «Приблатненый, но на сидельца не похож, — отметил Макс. — Пальцы без наколок, а лицо обморожено. Неужели честный труженик Крайнего Севера в отпуске? Почему без товарищей?»

Макс не мог поверить в подвалившую удачу. Свеженький, не тронутый загаром отпускник был золотой жилой, на которую вот-вот слетятся шлюхи и шулера. Делить с коллегами этот ходячий Клондайк было непозволительным транжирством, и Макс не стал медлить.

— Давай всю бутылку. — Он улыбнулся бармену, как старому знакомому. — Составишь компанию? — спросил у Анатолия.

Они расположились за дальним столиком и завели разговоры «за жизнь». Анатолий приехал из Норильска для закупки сухофруктов и прочих консервированных даров природы, которыми славен Крым. Снабженец, а вовсе не старатель в загуле под девизом «Гуляй, рванина!», новый знакомый не имел четкой установки сорить деньгами, однако мог позволить, как он выразился, акклиматизацию.

— Главное, чтобы период акклиматизации не слишком затягивался, — прокомментировал Макс тоном знатока. — А то заселяются к нам люди и давай к особенностям климатических условий привыкать. Так напривыкаются, что мы их на развозке потом до вокзала мчим, чтобы на свой поезд успели. Вот и уезжают, моря не увидев.

— Ты работаешь тут, в отэле? — Анатолий растягивал слово «отель» на блатной манер.

— Я в гостинице «Москва» типа помощника заведующего хозяйством, — отрекомендовался Макс. — У нас при гостиничном комплексе своя фирма, чтобы движуху с финансовыми средствами наводить, ну, ты понимаешь?

Подпавший под обаяние Макса Анатолий закивал и оскалился, показывая, что хорошо понимает и разделяет хищнические уловки меркантильной администрации.

— А я в этой фирме гендиректор, — веско закончил Макс.

Чокнулись, выпили.

— Типа, большой начальник: телефон, тетрадка, — ознакомив жертву со своим мнимым статусом, Макс съехал на шутливый тон.

Он еще не знал, что впарит северному гостю, но уже настроился на работу. Могучая мыслительная деятельность, впрочем, услужливо подсказала, что лучше извлечь из запасов образов, накопившихся в сознании за последнее время.

— Ремонт в сезон устроили, — пожаловался он Анатолию. — Нет, чтобы зимы дождаться, решили ковролин на этажах менять. Ладно, купил я этого ковролина, видал, в вестибюле лежит? Привез, а теперь выясняется, что ремонт отложен до зимы, а ковролин надлежит реализовать собственными силами. Моими то есть. Они там попилили, видать, деньги, а я теперь бегай весь в мыле. Надо оно мне, спрашивается?

— Сильный хозяин вообще не подарок, но хуже, когда шеф не начальник, а сувенир. Мне с таким пришлось работать, только я быстро ушел, — погнал о чем-то личном вольный житель Норильска, который уже изрядно окосел.

— Хожу тут, звоню, думаю, куда сбросить, — Макс упорно держался выбранной темы, и разговор распался на два самостоятельных течения. — Брал по три доллара двадцать за метр квадратный. Нормальный ковролин, джутовый, польский. Отдавай, говорят, хоть по два доллара семьдесят центов за метр, хоть вообще за полцены, а кому он нужен? Хочешь, ты возьми.

— Ковролин? Зачем мне ковролин? — норильчанин окончил свой монолог и прислушался к собеседнику.

— Пойдем посмотрим, какой хороший! И дешево отдам, всего по два доллара семьдесят центов за метр квадратный, это если по безналу, а наличкой еще дешевле.

— Я живыми деньгами заплачу. — Анатолий непропитым остатком мозга прикинул, что цены ему называют совсем не северные, а ковролин можно впихнуть в вагон с сухофруктами и таким образом отремонтировать офис за смешные деньги. — Сколько ты хочешь?