Максим в стране приключений - Юрий Самсонов

Он огляделся. Они были в очень большой пещере, но половину ее занимал огромный колокол, подвешенный к своду, уходящему во мглу. Колокол тускло блестел при свете маленького фонаря. Под фонарем, раскинув руки, спал неподвижно, как статуя, Пузырь. Под голову себе он положил тяжелый медный молот.

- Кто это? - тихо спросил Максим.

- Я слышала о нем, - сказала Еловая Шишка. - Это самый первый Пузырь. Говорят, что он просыпается всего два раза в сутки - ровно в полдень и ровно в полночь. И когда проснется - ударит в колокол молотом, снова падает и засыпает. Еще говорят, что когда он ударит в неурочный час - наступит конец всему царству Пузырей.

Кто-то тихонько поскребся в дверь. Голос карлика Бульбуля пропищал:

- Да откройте же!

Он вошел, волоча огромный, больше себя узел.

- Во дворце - карнавал! - сказал он. - Все радуются, что город погибает, все пьют и ходят в масках. Я дошел до самой костюмерной и достал вон сколько подходящей одежды. Держите!

Он швырнул тряпки на пол. Еловая Шишка наклонилась и выбрала костюм для Максима. Ему пришлось натянуть потертые штаны, на которые были нашиты гирлянды иголок. Иголки тихонько позвякивали. Потом он надел красный суконный жилет с восемью рядами пуговиц, а поверх жилета - короткую куртку из разноцветных лоскутков. Еловая Шишка напялила на него рыжий парик. Карлик заставил его сесть на пол, взял коробочку с гримом, нарисовал Максиму огромные рыжие брови, красной краской и намазал нос, щеки и захихикал.

- Очень похож, - сказал он и снова засмеялся. Максим немножко обиделся. Карлик заметил это и объяснил:

- Ты стал похож на одного человека, который живет здесь во дворе. Запомни: ты Туруру, ученик придворного портного. Но это все равно, потому что ты не можешь запомнить даже собственного имени, так ты глуп. Ты до того бестолков, что ничему не можешь выучиться, и тебя держат здесь для смеха, а нарядили так, чтобы иголки, нитки, пуговицы всегда были у тебя под рукой. Ты немножко пьян: там все пьяны. А настоящий Туруру - тот и завтра не поднимется! Я вижу в свои очки: он пьянехонек, спит и храпит!

Еловая Шишка натянула на себя платье кухонной служанки, надела маску. Карлик влез Максиму в широченный карман. Еловая Шишка открыла дверь и, сказала:

- Пошли!

ВРАЖЕСКИЙ ПИР

Пузырь, спящий на молоте, снова остался один в своей пещере.

Еловая Шишка привела Максима к крутой каменной лестнице, которая уходила вниз. Он остановился на площадке, повел раскрашенным носом: вкусные запахи так и гуляли вокруг. Казалось, их можно пощупать. Это придало ему храбрости. Он вприпрыжку пустился вниз по ступенькам. Запахи становились все явственней и соблазнительней. Наконец перед глазами Максима открылась огромная пещера с закопченным потолком и стенами, выложенными плитками черного дуба. Во всю длину ее тянулся стол, уставленный темными пузатыми бутылками вперемежку с громадными жарко начищенными блюдами, на которых дымились жареные бычьи туши. Тут же стояли подносы с горами хлеба. Сначала Максим увидел все это, а потом уж - слуг, рассевшихся вокруг стола на тяжелых табуретках, или бродящих по пещере с сонным видом, или повалившихся спьяну там, где сидели. Это были не Пузыри, а взаправдашние люди, только все настоящие идиоты на вид. Тут Максим вспомнил, кто он теперь. Высунул язык и, пошатываясь, чтобы больше походить на других, побрел через зал прямо к непочатому блюду и вонзил нож в жареный бычий бок. Его встретили радостным ревом:

- Туруру, дружище, ну-ка выкинь какую нибудь штуку!

- Туруру проснулся!

- Туруру проголодался!

- Он не слышит, надо его пощекотать!

Максим понял, что следут ожидать не слишком-то приятных шуток. Но спокойно уселся прямо на широкий стол и начал обгрызать громадную кость. Публика почему-то пришла в полный восторг. Слуги в кожаных фартуках, небритые воины с громадными клыками, красноносые стражники и прочая челядь хохотала:

- Гляди-ка, что придумал! Ишь, уселся на стол, а?

Под этот галдеж Максим позавтракал, пообедал и поужинал в один прием. Потом взял со стола бутылку, взболтнул ее и сделал вид, будто пьет. Со вздохом оторвался от бутылки, подумал-подумал и сунул ее в широкий карман. Слегка пошатнулся, скорчил дурацкую рожу. Еловая Шишка одобрительно кивнула: молодец.

Вдруг она встревожилась. Прошла мимо, шепнула:

- Берегись, к тебе идет Туптуп!

Действительно, тяжело поднявшись с места, к Максиму брел кухонный слуга Туптуп. Руки его, измазанные жиром, болтались ниже колен.

- Гы-гы! - сказал Туптуп. - Дай-ка хлебнуть из твоей бутылки!

Он потянулся за бутылкой к карману Максима. Тот тупо замычал, оскалился, взмахнул ножом. Туптуп отшатнулся. В его маленьких часто мигающих глазках разгоралась ярость.

- Не отдашь, значит? - проревел он. Потом ловко выбил нож из руки Максима, схватил бутылку за горлышко. - А тут у тебя что? - прорычал он и полез в другой карман Максима. Тогда Бульбуль укусил его руку. Туптуп так и взвился от боли.

- Убью! - завыл он, размахивая окровавленным пальцем, и кинулся на Максима. Но тот юркнул под стол. Туптуп неуклюже полез за ним следом, наступил на собственный засаленный фартук, повалился на бок. А Максим уже успел спрятаться за чьи-то спины. Еловая Шишка встала около него.

- Берегись! - кричал Туптуп, поднимаясь. - Я знаю, где тебя искать!

ПРИГЛАШЕНИЕ

В ЗАПОВЕДНУЮ ПЕЩЕРУ

Наверное, Максиму не миновать бы схватки с Туптупом, если бы в пещеру не вошли Трубач и Глашатай. Трубач затрубил, Глашатай подождал, когда он кончит, а потом произнес речь:

- Топус Второй, Гроза Вселенной, радуясь удачному походу, зовет вас в Заповедную Пещеру, чтобы вы позабавились!

- Скорее! - пропищал карлик. - Скорее туда!

В дверях началась давка, от которой первыми пострадали Глашатай и Трубач. Но Максим вместе с Еловой Шишкой успели проскочить впереди других, потому что стояли возле самой двери. Они очутились в Серебряной Пещере, потом в Золотой Пещере, потом в Алмазной Пещере, где стены были и вправду сплошь в сверкающих алмазах, и, наконец, в Заповедной Пещере. Там было полным-полно знатных Пузырей, поэтому только три-четыре десятка слуг из дворцовой челяди проникло туда, а потом бронзовая дверь, обложенная серебряными пластинами, с музыкальным скрипом захлопнулась перед самым носом остальных. Туптупа Максим здесь не видел и радовался.

Толпа придворных приглушенно и почтительно гудела. Все как будто отрезвели. Максиму показалось, что некоторые как-то странно на него поглядывают. Он широко зевал и с самым дурацким видом пялил глаза на стены, обтянутые черным бархатом, на который золотыми гвоздиками были прибиты серебряные подковки. С потолка на золотых цепях свешивалась люстра с миллионом алмазных подвесок, сверкающая, как звездная россыпь. Большой круглый стол стоял посреди Заповедной Пещеры и около него - единственное в пещере большое мягкое кресло. Здесь никто не смел сидеть, кроме самого правителя. Нб Топуса не было. "Зачем же он тогда всех звал? - удивился Максим. - Неужели не придет?

Бродя по пещере, он заметил странную вещь: огромное с полстены зеркало находилось почему-то под особой охраной. Дюжий Пузырь прохаживался возле, хмуро поглядывая на окружающих. И никто не смел к этому зеркалу подойти. "Тут что-то не так", - сказал себе Максим. И, тихонько подвывая, зевнул прямо в лицо стражнику.

- Дурачок! - презрительно сказал тот.

Максим обвернулся от него, чтобы поглазеть на пузатый резной сундук высотой в человеческий рост. Сундук был заперт на пудовый замок из красной меди.

Огни в люстре стали медленно тускнеть. Пещера погружалась в темноту. Последние отсветы гасли на лицах. И во мгле Максим услышал отдаленное, громкое "Toп! Toп! Toп!"

Протяжно пропела труба. Голос Глашатая произнес:

- Топус Второй, Правитель Страны Пузырей, Гроза Вселенной.

Загорелась алмазная люстра. Посреди Заповедной Пещеры стоял толстый мальчишка, обутый в огромные красные сапоги. Сапоги были расшиты серебром. Топус подошел к камину, сложенному из серебряных кирпичей, дотронулся до него, сказал:

- Где Главный Истопник?

Из толпы придворных выскочил Пузырь, одетый в черное и красное, под цвет огня и сажи.

- Холодно, - сказал Топус. - Затопи камин.

Истопник кинулся выполнять приказ. Над поленьями, сложенными в камине, взвился дымок, блеснул язык пламени, дрова смолисто затрещали.

Топус сел в кресло. Подал знак. Слуга снял со сто ла покрывало и...

И произошло то, о чем я расскажу в следующей главе.

ГОРОДОК НА СТОЛЕ

Перед глазами изумленных придворных на столе возник странный мир.

Алмазная люстра, как солнце, светила над цветущими зарослями шиповника. В кустах сердито жужжали потревоженные осы, и жужжанье их было явственно слышно, потому что в пещере наступила необыкновенная тишина.

И над зарослями поднималась зубчатая стена игрушечного города. По углам городской стены высились четыре башенки, обшитые листами меди. Розовели ряды черепичных кровель на домиках с балконами из медной проволоки. Короткие тени зданий лежали на гладкой мостовой, по которой усатые упряжки черных тараканов тащили тяжело нагруженные повозки. Максим глазам своим не поверил: кучерами на повозках были люди. Только маленькие, очень маленькие, такие маленькие, что даже карлик Бульбуль показался бы среди них великаном. Самый высокий из них, встав на цыпочки, еле дотянулся бы до его колена. Полицейский на перекрестке тоже был Маленький Человечек, и еще были Человечки-прохожие, Человечки-пассажиры в лакированных колясках. Маленький Человечек с лестницей на плече вышел из ворот одного дома, приставил лестницу к фасаду, влез, протер блестящую дощечку-вывеску над дверью, потом снял с двери крошечный замок и, кланяясь, впустил в помещение группу Человечков-зевак, которые толпились перед домом. Это был Человечек-торговец.