Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР - Георгий Бес

После первого в мире космического боя Юрий вдруг понял, что проголодался. Он с удовольствием употребил мясное пюре из специального туба, потом решил отведать сгущенного молока. И запил все соком. Было очень вкусно и питательно. Он набросал заметки по полету в блокноте. Положив карандаш рядом, он увидел, как тот «уплывает» в сторону. «В невесомости вещи нужно привязывать», – надиктовал на магнитофон свое наблюдение Юрий.

Космонавт глянул на бортовые часы, до расчетной точки включения тормозной двигательной установки оставалось совсем немного времени. Юрий захлопнул прозрачное забрало гермошлема, проверил систему жизнеобеспечения скафандра и приготовился к снижению.

Тормозной ракетный двигатель конструкции Алексея Исаева сработал штатно, но отключился на одну секунду раньше. Всего лишь на одну секунду, но это привело к недобору мощности. К тому же через сопло тормозного двигателя стал выходить сжатый азот, который применялся в вытеснительной системе подачи топлива из баков. Реактивная струя азота закрутила космический корабль, и «Восток» стал беспорядочно кувыркаться. У Юрия сжалось сердце: в иллюминаторе мелькал то голубой край Земли, то яркое Солнце, то заглядывала пугающе-черная бездна космоса.

«Восток», кувыркаясь, врезался в атмосферу Земли. При этом кабель-мачта, которая соединяла герметичный спускаемый аппарат и приборно-двигательный отсек, не отсоединилась. Эта неполадка возникала во всех предыдущих пусках космического корабля «Восток», случилась такая неприятность и сейчас. Юрий был готов к такому повороту событий, он знал, что в плотных слоях атмосферы кабель-мачта отгорит сама. И все же было неприятно осознавать, что тебя крутит волчком на высоте около полутора сотен километров на границе космоса и атмосферы Земли.

Наконец эта чертова кабель-мачта перегорела, и приборно-двигательный отсек отлетел в сторону. Произошло это на высоте 130 километров. Отсек сразу же полыхнул в плотных слоях атмосферы.

Спускаемый аппарат продолжил снижение по баллистической траектории. Снова навалились перегрузки, после невесомости орбитального полета они казались особенно ощутимыми. Но тренированный организм космонавта справился и с нагрузками в восемь-десять «же». За толстым стеклом иллюминатора полыхало пламя, температура снаружи достигала 3000–5000 градусов Цельсия. Кабина начала потрескивать. Выдержит ли термоизоляция перепад температур от минус 270 градусов до плюс 5000 градусов Цельсия?

Высотомер показывал семь тысяч метров, когда на приборной панели зажглось красное предупредительное табло «Приготовиться к катапультированию». Юрий сгруппировался – в следующую секунду над головой в белом гермошлеме грохнули пиропатроны, отстрелив крышку люка. Мощный заряд выбросил катапультное кресло вместе с пилотом-космонавтом из спускаемого аппарата. Вышел стабилизирующий парашют.

Затем отстрелилось и само кресло, а Юрий остался болтаться на стропах раскрывшегося основного парашюта. Заодно вышла и «запаска». На двух бело-оранжевых куполах первый космонавт планеты Земля спускался на грешную твердь из необозримых высот открытого космоса. Но и снижение не обошлось без сюрпризов. И естественно – неприятных.

Во-первых, не сработал клапан перепуска атмосферного воздуха на космическом скафандре. Юрий был вынужден снижаться, хватая ртом воздух и выпучив глаза за герметичным щитком гермошлема, как выброшенная на берег рыба. Прозрачное забрало тоже не открывалось – заело, елки зеленые!

В довершение всего у первого в мире космонавта была реальная перспектива искупаться в Волге в апреле месяце.

Задыхаясь, Юрий изо всех сил потянул за лямку основного парашюта, чтобы перекосом купола создать скольжение и уйти в сторону. Помогла хорошая парашютная подготовка. Юрий Савин и сам имел первый разряд по парашютному спорту и прыгать любил и умел. А старший лейтенант Гагарин к тому же прошел углубленную парашютную подготовку и имел квалификацию инструктора. Мышечная память, рефлексы, подстегнутые адреналином и нехваткой воздуха, сделали свое дело. Так что купание обошло космонавта стороной.

Он плюхнулся на пашню неподалеку от маленькой деревни Смеловка Саратовской области. До ближайшего города – Энгельса – было несколько десятков километров.

Юрий поднялся на ноги и все же раскрыл замок лицевого щитка гермошлема. Как же было приятно стоять на твердой земле и полной грудью вдыхать сырой и пьянящий весенний воздух!

На первого в мире космонавта планеты Земля с удивлением смотрели жена местного лесника Анихайят Тахтарова и ее шестилетняя внучка Рита.

* * *

Спускаемый аппарат космического корабля «Восток» в атмосфере почти сразу же засекли радиолокационные станции зенитно-ракетных комплексов «С-75» противовоздушной обороны. Командир дивизиона, усатый майор, которого солдаты между собой называли не иначе как Чапай, всматривался в мерцающий изумрудным светом экран круговой развертки. Светящаяся точка перемещалась от края экрана к центру.

– Дивизион, боевая тревога! – отрывисто бросил майор.

В кабинах управления раздался прерывистый зуммер. Пусковые установки развернулись на указанные азимуты. Остроносые ракеты были готовы стартовать по повороту инициирующего ключа. С красных кнопок были сброшены предохранительные колпачки.

Свежи были воспоминания о Пауэрсе, сбитом над Свердловском год назад, 1 мая 1960-го. И все же майор медлил. Зенитчиков за сутки до этого предупредили, чтобы они следили за «контейнерами с неба». И вот, очевидно, такой «контейнер с неба» засекли радиолокаторы его дивизиона.

– Товарищ командир, цели разделились – высота семь тысяч. Скорости целей снизились, – доложил один из операторов.

– Принял, – ответил командир и поднес к губам микрофон на длинном витом шнуре. – Центр связи, прием… Да, командир дивизиона. Дайте прямую связь со штабом ПВО округа. Имею доклад чрезвычайной важности.

* *

Юрий услышал стрекот вертолетов. Это спешила к спускаемому аппарату и космонавту поисковая партия.

Но первыми к месту приземления обгоревшего из-за трения об атмосферу «шарика» спускаемого аппарата прибыли военные из зенитно-ракетного дивизиона и местные колхозники.

– А ну стоять! Еще один американский шпион! – Один из солдатиков лязгнул затвором самозарядного карабина Симонова.

– Иванов, твою мать, отставить! Совсем охренел?! – Капитан рявкнул на подчиненного. – Ты, дурья башка, на гермошлем его посмотри – видишь, написано: «СССР».

Сконфуженный солдатик разрядил карабин.

«Охренеть можно! И так натерпелся за весь космический полет, так еще и на земле пристрелить решили», – с иронией подумал Юрий и вымученно улыбнулся.

Одна группа военных взяла под охрану спускаемый аппарат, а другая – повезла Гагарина в расположение зенитно-ракетной части. Оттуда Гагарин по телефону отрапортовал командиру дивизии ПВО:

«Прошу передать Главкому ВВС: задачу выполнил, приземлился в заданном районе, чувствую себя хорошо, ушибов и поломок нет. Гагарин».

* * *

Из космоса на Землю Юрий Гагарин вернулся уже майором. Савин знал об этом, но здесь и времена были другие. Конечно, была и красная ковровая дорожка от самолета, выходя на которую он не забыл проверить, как завязаны шнурки на ботинках[12], и трибуна, где его встречал лично Верховный – молодой и энергичный Василий Сталин. Были торжества и банкеты, приемы и выступления перед рабочими различных заводов, врачами, учителями, простыми селянами. Юрий Гагарин стал по-настоящему народным героем. Юрий Савин, который почти уже растворился, слился со своим неожиданным альтер-эго, видел теперь не приукрашенную картину Советского Союза. Но от этого картина не становилась более бледной. Он видел, как радовались миллионы людей, привыкшие отдавать последнее ради величия собственной страны. Он не мог подвести их всех.

Но самым главным для Юрия стало возвращение домой, к жене и дочкам. Валентина молча обняла мужа и прижалась у нему щекой. Жена летчика, она знала цену часам ожидания. Но сейчас ее муж улетел гораздо выше и дальше, чем до этого случалось в истории человечества. Но для Валентины он оставался все тем же веселым парнем, который пригласил ее на танец в Оренбурге в Доме офицеров.

– Юрочка, вернулся… Родной ты мой…

Юрий знал, что теперь и навсегда нет ничего для него важнее семьи. Отсюда он ушел к звездам, сюда же и вернулся. Тепло родного очага, жена и дочки – вот ради чего он проторил звездную дорогу.

Глава 12

Боевое дежурство

– С первым сбитым на космической орбите тебя, Юра! – приветствовал Космонавта № 1 Сергей Павлович Королев. – Рисуй звездочку на гермошлеме за сбитый американский спутник!

Космонавт только смущенно улыбался и отшучивался. Он не привык к такому вниманию к своей скромной персоне. Еще не привык. Впрочем, всемирная слава осталась в иных временах и иной реальности. Здесь праздник быстро уступил место суровым боевым будням.