Письма "К. Х." Ч. У. Ледбитеру с комментарием Ч. Джинараджадасы - Чарльз Ледбитер

Было также сформировано, благодаря Ч.У.Л. и этим мальчикам, церковное Общество. Я думаю, дело было в том, что мы обещали не врать, быть чистыми и хорошими, насколько сможем. Если какой-либо другой мальчик желал присоединиться, то он должен был быть предложен и одобрен; тогда, если у кого-либо было какое-нибудь возражение насчёт него, что он не был правдив или сделал что-то, что не было правильным, он был (так сказать) забаллотирован в течение определённого времени. На встречах, проводимых каждые две недели, мы пели, рассказывали истории, или организовывали чтения, Ч.У.Л. же обеспечивал подкрепление в виде пирога, фруктов и орехов; следовательно, была острая конкуренция, чтобы войти в Общество, которая, я думаю, коснулась всех мальчиков старше десяти. Мне кажется, это вызывало некоторую ревность, что только церковные мальчики могли присоединиться, а там была довольно значительная масса инакомыслящих. Ч.У.Л. организовал также молодёжное отделение Общества Умеренности англиканской церкви, это и для мальчиков и для девочек, и был успех и большое количество присоединившихся. Это было в марте 1888 (явная описка — прим. пер.), и я думаю, что я был под первым номером в ведомости.

Встречи были оформлены очень привлекательно; они открывались молитвой, Ч.У.Л. был облачён в стихарь, пелись один или два гимна, c которыми можно было ходить, получая от этого удовольствие. После этого стихарь снимался, и исполнялись все виды песен, солировал любой, кто мог; я был востребован здесь, поскольку имел обширный репертуар, а в хоре присоединялись все. Чтения также проводил Ч.У.Л. или некоторые из мальчиков или девочек; давался ежегодный чай и также какой-либо небольшой подарок, я полагаю, в виде книг, приличных книг, а не из тех книг ханжеского типа, рассказывающих о выдуманных мальчиках и девочках; у мальчиков были Майн Рид, Мэрриет и Кингстон; названия книг для девочек не запомнил.

Приблизительно в это время Ч.У.Л. имел обыкновение посещать много спиритических сеансов, и одну Пасху мы потратили на посещение в Лондоне дома м-ра Хаска, где был знаменитый Неотразимый, а также посетили Эглинтона. Хаск был в "Хартфорде" однажды ночью у него для сеанса; я думаю, что м-р Крауфер приходил так же, как мы трое. Мы весьма неплохо провели время, и было много феноменов. Астрономия была любимым хобби Ч.У.Л., и для этого у него был прекрасный телескоп; я думаю, что в нём использовался 12-дюймовый рефлектор. Я помню, у нас было много занимательных вечеров в саду, когда мы смотрели на звёзды и луну. Однажды было затмение луны; Ч.У.Л. наблюдал тень, которая появилась прежде, чем затмение фактически началось, и он написал небольшую статью об этом, и было признано, что, по всей вероятности, это тень, отброшенная Андами.

Летом 1884 мы втроём пошли на месяц в Рамсгит и замечательно провели время, посещая все окрестные места; также прошли через Францию, это была моя первая большая морская поездка; я думаю, что Ч.У.Л. был нездоров, но я не был, ни тогда, ни когда-либо ещё. Ч.У.Л. учил меня плавать в Рамсгите, и он чуть не утопил меня, а также спас меня в другой раз. Мы купались, когда был отлив, и изображали прыжки лягушек. Ч.У.Л. попытался прыгнуть через мою голову в воду. Но его рука соскользнула, а его нога в купальных трусах с большим расширением захватила этим расширением мою голову, и они быстро и легко наделись на неё. Мы упали довольно глубоко в воду; я не знаю, что случилось после, но я пережил несколько тягостных моментов, поскольку я не мог ничего понять, пока мы тащили друг друга. Другой раз в море (я учился плавать несколькими способами) я поплыл туда, где стоял Ч.У.Л… Затем, убедившись, что уже неглубоко, пошёл по мелководью; но волна сбила нас обоих с ног, а меня унесло так далеко, что я почти утонул, прежде чем Ч.У.Л. смог добраться до меня.

Он начинал все виды игр для мальчиков и всегда участвовал в них, он неплохо играл в крикет; мы имели обыкновение много заниматься теннисом, и я думаю, что он предпочитал его крикету. Приблизительно в это время я усваивал французский язык, тригонометрию и навигацию, Ч.У.Л. учил меня в свободное время; но со встречами, участием в хоре и моими собственными уроками музыки и практикой для этого, времени было мало, хотя мы, кажется, выполняли всё это. Я помню, Ч.У.Л. сочинил немного музыки на стихи некоей м-с Химэн. Мне понравилась музыка, я не знаю, из каких стихов были эти слова, они звучали так: "В тени пирамиды, где мы похоронили нашего брата". Мне кажется, что у моего брата Фрэнка всё же есть эта музыка.

Вы знаете из других источников, что Ч.У.Л. пришёл в теософию через спиритизм. Я думаю, что он попытался дойти до Учителя через спиритического медиума Эглинтона.

Я не совсем уверен теперь, как, наконец, он пришёл к тому, чтобы стать теософом, то есть, присоединиться к Обществу. Во всяком случае, он решил предложить свои услуги Учителю, и я думаю, что мадам послала сообщение. Ответ пришёл любопытным путём; письмо прибыло к кому-то в Англию, чтобы быть отправленным по почте к Ч.У.Л., и Учитель послал в нём своё сообщение. Человек, который отправил письмо, конечно, понятия не имел, что было в письме.

Я думаю, что он собрался и уехал почти сразу. 3-го ноября должен был быть показ фейерверка для хора и участников Общества Умеренности англиканской церкви. Всех в обоих обществах пригласили к Хартфордскому дому для показа фейерверка, и я думаю, что был также чай и пирог. Я не уверен теперь, что дата показа фейерверка соответствовала тому назначенному дню или что она была передвинута. Это было хорошее зрелище; мы занимались установкой “кэтрин” на колёса и подготовкой всего; у нас тогда была коробка фейерверков, все в хорошем состоянии, чтобы их можно было раздать, как требуется; ракеты, римские свечи и тому подобное. Было темно, конечно; показ начался около 20.00. Нескольким мальчикам разрешили использовать хлопушки, и разбрасывать их; один из них, я забыл его имя, решил бросить её в коробку фейерверка. Результат был просто великолепен, но и опасен также; каждый вид фейерверка, применённый тогда, — римские свечи, стреляющие в аудиторию, и даже ракеты, — опасны вблизи, но зрелище замечательное. Мы все решили, что это, действительно, превзошло всё, что-либо ранее устроенное. Это было насыщенное время; я хорошо помню тот фейерверк. После него все пошли домой.

Мы втроём пошли в комнату Брата[26], чтобы распределить и упаковать вещи. Фрэнк и я ушли из Хартфордского дома рано утром, Фрэнк вёз к нам на тачке массу разного сорта книг; мы пошли коротким путем, через поле, двигаясь медленно, я был слишком маленьким, чтобы толкать тачку, но нёс вещи. Он уехал 4-го ноября 1884; никто, кроме нас троих, ничего не знал; остальная часть людей осталась в неведении.

Написано после смерти епископа Ледбитера

Его друзья не забыли его и всё ещё думают обо всем, что он попытался сделать для них, и в своей любви я уверен. Для меня он всегда был братом, и это означает всё, что этим можно обозначить, я думаю. Если это возможно, он был чем-то большим для меня — таким братом, о каком мир в целом не имеет понятия. Я не думаю, что я могу возместить ему всё, что он сделал для меня, это может только мир в целом, и я знаю, что понравится ему больше всего.

ДЖ. У. МЭТЛИ

Плантация Вангануи,

Самараи, Папуа.

КОНЕЦ

Перевод S.Z.

Примечания

1

”Как теософия пришла ко мне”, стр. 29–35 (Перевод K. Z.).

2

В письме особый почерк. Оно не написано рукой, но "осаждено" в результате процесса, который требует использования оккультных сил. Учитель К. Х. описывает процесс следующим образом в двух письмах м-ру Синнетту:

“Кроме того, учтите, что эти мои письма не написаны, а отпечатаны или "осаждены", а затем исправлены все ошибки…"Осаждаю" ли я, диктую или сам пишу — разница во времени очень мала. Сначала мне нужно подумать, сфотографировать каждое слово и предложение тщательно в своём уме, прежде чем оно может быть повторено "осаждением". Как фиксирование на химически подготовленной поверхности изображений, созданных фотографической камерой, требует предварительного приведения аппарата в фокус снимаемого объекта (ибо иначе, как это бывает у плохих фотографов, ноги сидящего не получаются пропорциональными по отношению к голове и так далее), так же и нам приходится сперва располагать наши фразы и запечатлевать в уме каждую букву, прежде чем она становится годной для чтения. Пока что это всё, что я могу сказать. Когда наука больше узнает о тайне литофила (или литобиблиона), и каким образом отпечатки листьев появляются на камнях — тогда я буду в состоянии лучше объяснить вам этот процесс” (“Письма Махатм A. П. Синнетту”, стр.19, 22).

Есть второе описание осаждения в письме Е.П.Б. м-ру Синнетту. После упоминания, что осаждённое письмо покажет под микроскопом "несколько слоев различных материалов — графит, порошок, чернила и т. д.", Е.П.Б. описывает, как она наблюдала своего собственного Учителя, Учителя M., в работе по осаждению.