Интеллект в подарок (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович

Я кивком поблагодарил его и решил сначала сходить к начальнику управления. Тот оказался на месте и согласился меня принять. К моему удивлению меня он вспомнил сразу.

— Василий Берестов, проходи, проходи. Слышал, ты не только у нас отличился, но и на работе тоже в героях ходишь.

— Простите меня, пожалуйста, я забыл ваше имя-отчество.

— Мирон Афанасьевич, я.

Неожиданно он протянул мне руку, и мы поздоровались.

— Какими судьбами к нам, надумал дальше учиться, я угадал?

— Совершенно верно, Мирон Афанасьевич.

Не успел я и рта раскрыть, чтобы обратиться к нему с просьбой об экстернате, как он меня опередил.

— Только пока не говори мне об экстернате. Знаю, что ты можешь и способен. Послушай, сначала меня. Я ведь ещё в прошлый раз понял, что ты вскоре снова придёшь и теперь уже за десятилеткой. Я предлагаю тебе поучиться хотя бы одну четверть учебного года очно. Походить в школу, посидеть на уроках. Пусть учителя посмотрят на тебя, познакомятся с тобой поближе, а ты себя покажешь с хорошей стороны и как ученик, и как комсомолец. Понимаешь, десятилетка в нашей стране — это не только знания, но и способ мышления. Мы должны выпускать не просто грамотного человека. Из стен школы должен выходить гражданин с определённой жизненной позицией, патриот нашей страны, готовый жизнь отдать за наши социалистические завоевания. Сам должен понимать, что мы сначала должны увидеть в тебе своего, советского человека и только потом уже можно будет разговаривать об экзаменах экстерном. Я пойду тебе навстречу только в одном, направлю тебя сразу в выпускной класс, в десятый. И в нашу лучшую школу города, двадцать девятую. Она находится в центре города, добираться до неё отовсюду удобно. Кстати, скоро трамвай пустят по маршруту ж/д вокзал — центр, что для тебя будет очень удобно. Что скажешь, Василий?

— Спасибо вам за заботу, Мирон Афанасьевич, прямо не знаю, как мне вас отблагодарить. Конечно, я согласен.

— Вот и отлично, — обрадовано воскликнул Мирон Афанасьевич, — а после зимних каникул, встретимся и поговорим ещё раз. Договорились?

Я кивнул головой. Мирон Афанасьевич, встал из-за стола и позвал меня за собой. Мы вышли в его приёмную и прошли в комнату инспекторов, где я уже был. Зашли туда и Мирон Афанасьевич обратился как раз к инспекторше, которую мой знакомый инспектор обозвал стервой:

— Валентина Николаевна, доброе утро. Выпишите, пожалуйста, направление на учёбу вот этому молодому человеку, в 29-ю школу. Звать его Василий Берестов, все остальное он вам сам скажет. И, попросите от моего имени Константина Андреевича, определить Берестова в десятый класс, с литерой "А".

Мирон Афанасьевич повернулся ко мне и протянул руку:

— Успехов тебе в учёбе, Василий. Надеюсь, что ты не подведёшь меня и учиться будешь только на пятёрки, и отзывы о тебе будут самые хорошие.

Мы пожали друг другу руки, и он ушёл, а я повернулся к инспектору и наткнулся на внимательный и пристальный взгляд, рассматривающий меня с любопытством учёного энтомолога, поймавшего редкого вида бабочку. Она рассматривала меня открыто и бесцеремонно. Я решил проверить её здоровье, и запустил магему диагностики, которую только недавно начал осваивать. Результат пришёл через пять секунд. На первых порах, озвучивать результаты диагностики я просил Яна, чтобы переводить неясные пока для меня термины на понятный мне язык. Не буду здесь повторять диагноз, но женщина была серьёзно больна.

— Я могу ей помочь чем-нибудь, Ян?

— Вылечить — нет, поддержать — да.

— Как?

— Попытайся выполнить вот это плетение.

Пока я его изучал, Ян выдал справку:

— Её точный биологический возраст составляет 38 лет и 9 месяцев. Внешний вид обусловлен плохим состоянием здоровья. Если ты сможешь выполнить плетение, которое я тебе показал, то лет пять она должна протянуть.

Инспектор продолжала молчать и разглядывать меня. Меня это стало раздражать.

— Может быть, уже начнём работать, товарищ инспектор, — сказал я и применил магему лёгкого внушения.

Она открыла рот, собираясь сказать мне что-то, но передумала и с невозмутимым видом принялась выписывать мне направление на учёбу. Пока она занималась этим, я старательно работал над плетением. Но, увы и ах, одного старания было мало. Требовался навык, которого я не успел пока наработать.

Инспектор протянула мне направление, а я, взяв его, добавил:

— Я надеюсь, что вы не забудете позвонить Константину Андреевичу и передать ему просьбу Мирона Афанасьевича.

Действие внушения уже ослабло, но ещё не прошло, поэтому она только сверкнула глазами на мои слова.

— Доброго вам здоровья, Валентина Николаевна, — искренне пожелал я ей напоследок и вышел из комнаты, кивком попрощавшись и со своим предыдущим инспектором.

* * *

Поход в школу я решил не откладывать. Мирон Афанасьевич сказал, что она находится в центре города, поэтому расспросив у прохожих как туда пройти, я был около школы через 20 минут. Учитывая, что от вокзала до управления я добирался около получаса, то от общежития до школы, я буду добираться минут сорок, это, если неторопливым шагом. Лёгкой трусцой, я доберусь за 20 минут, если поторопиться, то можно добежать за 15 минут и особо не запыхаться.

Директор был на месте, и я вручил ему направление на учёбу. Инспекторша видать все-таки позвонила ему, но судя по его хмурому виду, информацию обо мне он получил нелестную.

— Сколько вам полных лет? — спросил он меня.

— На прошлой неделе исполнилось 18.

— Вы должны сдать нам ваше свидетельство об окончании семилетней школы и паспорт, — заявил он.

Свидетельство я на всякий случай прихватил его с собой и сейчас похвалил себя за предусмотрительность.

— А ваш паспорт?

— Он находится в отделе кадров управления железной дороги станции Новосибирск в соответствии с законодательством, так как я у них работаю помощником коменданта общежития для железнодорожников.

— Вы собираетесь учиться у нас и продолжать работать?

— Совершенно верно. График моей работы это позволяет. Фактически у меня рабочий день не нормированный. Я сам определяю, когда мне работать, а когда отдыхать или заниматься личными делами. Так что в учебные дни я работаю во вторую смену, с 15–00.

— Понятно, — задумчиво сказал директор. Он открыл свидетельство и ознакомился с моими оценками.

— А почему сразу в десятый?

— Потому что я готов к сдаче экзаменов за весь курс средней школы экстерном. У меня договорённость с Мироном Афанасьевичем, что по результатам первого полугодия он примет окончательное решение по этому вопросу. Вы, наверное, не в курсе, что семилетку я окончил тоже экстерном, и в школе ни одного дня не учился.

Такого Константин Андреевич явно не ожидал. Он с изумлением смотрел на меня как редкое явление природы. Наконец, он пришёл в себя и крякнул.

— Позвольте мне задать вам один единственный вопрос по моей специальности.

— Я вас слушаю.

Он взял перо и что-то написал на листочке бумаги, лежавшем перед ним на столе. Затем продвинул его мне.

— Решите неравенство: квадрат неизвестного строго меньше единицы.

— Вас удовлетворит голый ответ или вам нужно объяснить решение? — спросил я.

— Давайте для начала голый ответ.

— Интервал числовой оси от минус единицы до единицы, — ответил я и показал директору соответствующую математическую запись: (-1; 1).

— Теперь объясните своё решение.

— Изображаем в системе координат параболу игрек равно икс в квадрате и сдвигаем её вниз по оси ординат на единицу. Парабола пересекает ось абсцисс в точках, абсцисса которых равна минус один и плюс один. Отсюда ответ очевиден. Это геометрическое решение, использующее график квадратичной функции. А вот чисто алгебраическое решение.

Я написал на листочке ещё одно решение.

— Этот метод решения я придумал сам и назвал его методом интервалов. Видите, здесь возникает три интервала числовой оси и на каждом интервале функция сохраняет знак. Кстати, здесь используется свойство монотонности линейной функции.